С начала октября северокавказские войска, действовавшие в западных районах Северного Кавказа, и таманские части стали сводиться в 11-ю армию Южного фронта. Бывшие таманские войска заняли фронт по линии Армавир — Михайловская — Дондуковская. Они отвлекли на себя значительную часть сил «Добровольческой» армии.
Реввоенсовет 11-й армии, созданный 5 октября, попытался вырвать у противника инициативу и перейти к наступательным боевым действиям. С этой целью он поставил перед бывшими таманскими войсками задачу — овладеть Ставрополем, чтобы затем, развивая успех на правом фланге, войти в связь с частями 10-й армии, которые действовали на тихорецком направлении. Выполняя приказ Реввоенсовета, таманцы, скрытно подойдя к Ставрополю, 29 октября под прикрытием артиллерии ворвались на окраины города и вскоре полностью освободили его.
В последующие дни, преследуя белогвардейцев, советские войска подошли к важной железнодорожной станции Кавказская. Отсутствие дальнейших распоряжений от Реввоенсовета 11-й армии вынудило их, однако, вскоре приостановить наступление. Руководство северокавказскими войсками в это время было дезорганизовано изменой командующего армией эсера Сорокина, бывшего казачьего офицера. 21 октября Сорокин арестовал и расстрелял председателя ЦИК Северо-Кавказской республики А. Рубина, председателя крайкома партии и члена Реввоенсовета 11-й армии В. Крайнего и других руководящих работников Северо-Кавказской республики. До этого по его настоянию был расстрелян командующий Таманской армией И. Матвеев. Экстренно созванный на станции Невинномысская II Чрезвычайный съезд Советов Северного Кавказа отстранил Сорокина от должности командующего и объявил его вне закона.
Вскоре Сорокин был арестован и расстрелян.
Сорокинская авантюра тяжело отозвалась на состоянии войск 11-й армии. Бывшие таманские части около 20 суток простояли на месте, отбивая атаки противника и ожидая дальнейших распоряжений. Деникинцы за это время сумели, перегруппировав свои силы, собрать мощный кулак из нескольких кавалерийских полков, бросить их в тыл советским частям и отрезать их от Пятигорска. В последующие дни белогвардейцам удалось окружить бывшие таманские войска в Ставрополе. В течение десяти дней таманцы, не имея своих патронов и добывая их в бою у белогвардейцев, стойко отражали атаки отборных кавалерийских деникинских корпусов Шкуро, Врангеля и др. Лишь благодаря героизму бойцов частям бывшей Таманской армии удалось, оставив 14 ноября Ставрополь, выйти из окружения.
В боях под Ставрополем они потеряли почти половину своего состава, потеряли лучших командиров и комиссаров.
Положение 11-й армии становилось все более и более тяжелым. Не выдержав натиска превосходящих сил белогвардейцев, вслед за бывшими таманскими частями начали отходить и другие части. В войсках, находившихся несколько месяцев бессменно в боях, с наступлением осени началась эпидемия тифа.
Обремененные беженцами, имея много раненых и больных, отрезанные от Советской республики, без патронов и снарядов, без медикаментов войска 11-й армии боролись против врага, отлично вооруженного, сильного своей выучкой, имевшего опытный командный состав.
Зима принесла новые бедствия. Лишь немногие части сохранили боеспособность и продолжали самоотверженно отражать натиск врага, прикрывая отход главной массы войск.
В начале января 1919 года войска 11-й армии попытались закрепиться на линии Святой Крест (Буденновск) — Минеральные Воды — Кисловодск. Однако Деникину удалось потеснить их и расчленить на изолированные группы. Управление армией окончательно нарушилось. Она уже не в силах была успешно бороться против превосходящих сил Деникина. В условиях суровой зимы 11-я армия начала отступать через голые степи к Астрахани. Часть сил армии с боями отходила через Моздок и Кизляр, другая — через Святой Крест, третья — через район Яшкуля. Часть войск под командованием И. Р. Апанасенко и В. Т. Сухорукова отошла в направлении на Ремонтную на соединение с 10-й армией.
11-я армия таяла, болезни косили ее ряды. Красноармейцы, не имея теплого обмундирования, тяжело переносили морозы.
В январе 1919 года Чрезвычайный комиссар юга России Г. К. Орджоникидзе сообщил в Москву В. И. Ленину, что 11-я армия фактически уже не существует. Позднее Г. К. Орджоникидзе, отвечая Троцкому, поносившему 11-ю армию, как «партизанскую», и отрицавшему ее заслуги перед Республикой, писал:
«…Советская Россия должна знать, что 11-я армия в продолжение целого года, как раз в тот момент, когда у Советской России не было еще организованной армии, когда на нее напирали Краснов, чехословаки… и когда нашим с большим трудом удалось задержать наступление Краснова в прошлом году (1918 г. — Ред.), в то самое время, когда напирала самая сильная, самая организованная, сплоченная дисциплиной контрреволюционная «Добровольческая» армия во главе с Алексеевым, Деникиным, Покровским и др., имевшая несколько всевозможных офицерских полков, насчитывающих каждый по 5 тысяч офицеров, — 11-я армия приковывала к себе внимание «Добровольческой» армии и вела с ней смертельный бой. По заявлению самого Деникина на заседании Кубанской рады, 1 ноября прошлого года, в борьбе с 11-й армией он потерял только убитыми 30 тысяч человек. По его же словам, офицерские полки имени Корнилова и Маркова, имевшие по 5 тысяч человек, вышли из боя при наличности от 200 до 500 человек»[344].
Претерпев неимоверные лишения, потеряв в боях и от болезней значительную часть своего личного состава, войска 11-й армии в начале февраля 1919 года стали прибывать в район Астрахани. Все больные и раненые были размещены в организованных здесь госпиталях. Бойцы, сохранившие боеспособность, вошли в формировавшиеся в районе Астрахани соединения.
Действия советских войск Южного фронта летом и осенью 1918 года, героическая оборона Царицына, прикрывавшего правый фланг Восточного фронта, и самоотверженная борьба 11-й армии, сковавшей лучшие силы белогвардейцев — «Добровольческую» армию Деникина, во многом способствовали успеху Красной Армии на Восточном фронте.
Таким образом, летом и осенью 1918 года Красная Армия одержала первые крупные победы над интервентами и белогвардейцами. Эти победы стали возможны в результате той огромной работы, которую провели Центральный Комитет Коммунистической партии и Советское правительство по укреплению вооруженных сил. В тяжелое для Республики время Коммунистическая партия послала на фронт свои лучшие силы, сумевшие в короткий срок внести в войска большевистскую организованность, влить в них веру в победу.
Благодаря героической работе коммунистов-комиссаров, мужеству командиров и красноармейцев, поддержанных самоотверженными усилиями тружеников тыла, был достигнут перелом на Восточном фронте — решающем фронте Республики.
В период наступательных боев в сентябре и октябре 1918 года была выполнена основная задача фронта — освобождение Поволжья. Против белочехов и войск «учредилки» был создан фронт с регулярными частями и соединениями Красной Армии, способными воспрепятствовать попыткам врага перейти в наступление и захватить жизненные центры Советской России.
В последующем отвоеванный плацдарм дал возможность войскам Восточного фронта в период похода Колчака разгромить его войска, не допустив их к Волге.
Глава седьмая. Крах Германской интервенции.
Германская интервенция принесла трудящимся оккупированных районов неисчислимые бедствия.
Всюду австро-германские войска восстановили помещичье-капиталистические порядки. Фабриканты и заводчики возвращались на предприятия, помещики — в свои имения. Кулачество вновь получило широкую возможность эксплуатировать и грабить трудовое крестьянство.
Особенно тяжелым стало положение рабочих. Предприниматели при поддержке оккупантов повели наступление на их права. Заработная плата снижалась до минимума, увеличивался рабочий день, широко применялись локауты. Прекратили работу почти все рудники Криворожского железорудного района.
Большая часть их была залита водой. Из 25 тысяч рабочих, которые прежде работали на этих рудниках, осталось около 2,5 тысячи. Из-за отсутствия угля и сырья останавливались металлургические заводы Украины. Летом 1918 года из 63 доменных печей работало лишь 4. Областной комитет профсоюза горняков Донецко-Криворожского бассейна отмечал в июле 1918 года:
«Почти повсеместно отменяется 8-часовой рабочий день для горнорабочих и 6-часовой для служащих некоторых категорий труда и вводится 10- или 12-часовой рабочий день, понижается заработная плата до размера ее в прошлом году, повышаются цены на отпускаемые продукты.
Трудно найти во всем Донецком бассейне уголок, где была бы уплачена заработная плата за последние 3 — 4 месяца»[345].
Германские империалисты планомерно разрушали промышленность оккупированных районов, ставя своей целью превратить их в аграрный придаток Германии. Важнейшие предприятия немецкие оккупанты закрывали, рабочих выбрасывали на улицу, а оборудование грузили в эшелоны и отправляли в Германию. Безработица в оккупированных районах достигла огромных размеров. Во многих городах немецкие оккупационные власти учредили так называемые «рабочие бюро», которые занимались насильственным угоном трудящихся в Германию. Там их зачисляли в особые рабочие батальоны, в которых люди находились на положении рабов.
Тяжелые лишения терпело и трудовое крестьянство. Помещики, возвращаясь в свои имения, отбирали у крестьян землю, скот, инвентарь и другое имущество, взимали огромные контрибуции. Немецкий комендант в Чигиринском уезде на Киевщине в апреле 1918 года потребовал от крестьян в течение недели возвратить помещику скот, птицу и имущество, взятые в имении.
Подобные приказы издавались повсюду, где появлялись оккупанты. Главнокомандующий германскими оккупационными войсками на Украине Эйхгорн 10 апреля 1918 года издал «приказ о весеннем севе», который не только подтверждал восстановление помещичьей собственности, но и обязывал крестьян доставлять помещикам лошадей, земледельческие орудия и семена для посева. Лица, виновные в неподчинении приказу, предавались суду военного трибунала оккупантов. Во многих местах немецкие и австро-венгерские захватчики восстановили барщину. Крестьяне обязаны были три дня в