В Одессе и других захваченных интервентами городах действовала разветвленная сеть официальных контрразведок и различные полицейские органы. Расстрелы без суда, пытки, истязания стали обычным явлением. Массовыми расправами с трудящимися интервенты пытались обескровить прежде всего рабочий класс оккупированных областей, сломить его революционный дух.
В Крыму кровавые дела интервентов Антанты прикрывало так называемое «Крымское краевое правительство» во главе с табачным фабрикантом кадетом С. Крымом; оно с рабской покорностью выполняло все требования империалистических хищников. С «краевым правительством» соперничали в прислужничестве перед интервентами татарские буржуазные националисты. Лидеры татарского националистического «курултая» в первые же дни интервенции явились к английскому вице-адмиралу Кальторпу с предложением принять их услуги в управлении краем и подавлении революционного движения.
Приход в Крым новых захватчиков еще более усилил ту разруху, нищету и голод, к которым привело хозяйничанье здесь немецких оккупантов. Интервенты Антанты разбойничали в Крыму, как в своей колонии.
В своих захватнических планах на юге Советской страны империалисты Антанты немаловажное значение отводили Закавказью. Этот район они рассматривали и как заманчивый объект для колониального грабежа и как плацдарм для борьбы против Советской республики. 17 ноября 1918 года английские войска оккупировали Баку, заменив там германо-турецких захватчиков. 23 декабря английские войска высадились в Батуме, а 25 декабря интервенты вступили в Тифлис.
Осуществляя свои планы в Закавказье, империалистические державы опирались на марионеточные правительства мусаватистов, дашнаков и грузинских меньшевиков, готовых, по народной пословице, «на одних подметках семи царям служить».
Закавказские буржуазные националисты, не имея поддержки среди народных масс, после изгнания германо-турецких интервентов охотно пошли в услужение к империалистам Антанты, рассчитывая при их помощи удержаться у власти.
С покорностью, достойной холопов, они выполняли все указания нового хозяина — Антанты. 23 декабря 1918 года представитель английской военной миссии в Тифлисе Джордан потребовал от меньшевистского правительства Грузии помещений для интервенционистских войск. Это требование было поспешно выполнено. В ответе Джордану министр иностранных дел меньшевистской Грузии Е. Гегечкори с рабской угодливостью писал 24 декабря:
«Грузинское правительство, одушевленное желанием работать в согласии с союзниками… дает свое согласие на ввод войск в вышеуказанном количестве и сделает все возможное для их размещения»[457].
От грузинских меньшевиков не отставали в этом отношении мусаватисты в Азербайджане и дашнаки в Армении. Они не только не противодействовали превращению Закавказья в колонию империалистов Антанты, но, наоборот, ставили себе в заслугу позорное пособничество захватчикам. Мусаватская газета «Азербайджан» писала позднее, что националистическое правительство «никогда не было против пребывания в Азербайджане англичан…» и что «не только для нас (мусаватистов. — Ред.), но и для интересов англичан желательно оставление английских войск в Закавказье»[458].
Дашнаки являлись агентурой главным образом империалистов США, которые начали свое проникновение в Закавказье с Армении. Американские империалисты предполагали объединить турецкую, русскую и иранскую части Армении и установить «дружественный» протекторат США над Арменией. По расчетам американских дипломатов, создание «великой Армении» должно было облегчить США захват всего Закавказья.
27 февраля 1919 года дашнакская делегация была принята в Париже главами правительств Антанты. Не имея поддержки среди армянского народа, дашнаки добровольно отдавали Армению в кабалу иностранным империалистам. Они просили Верховный совет Антанты передать мандат на Армению одной из союзных держав. 14 мая совет вынес решение предоставить такой мандат США. И только вследствие противоречий внутри самой Антанты это решение не было утверждено. Но все же с помощью дашнаков США удалось добиться значительного влияния на дела Армении.
В Азербайджане и Грузии главную роль в интервенции играли английские оккупанты. В Азербайджане с момента высадки в Баку английских войск власть фактически была сосредоточена в руках английского командования. Командующий английскими войсками в Баку генерал Томсон объявил себя губернатором Баку и ввел в городе военное положение.
Он дал понять мусаватистам, что ни о какой независимости Азербайджана не может быть и речи.
В письме в Центральный Комитет РКП(б) весной 1919 года Кавказский краевой комитет партии так характеризовал отношения между буржуазными националистами и интервентами в Азербайджане:
«Азербайджанское правительство всецело находится под каблуком английского командования. Последнее пользуется Азербайджанским правительством, как слепым орудием для жандармской расправы с бакинским пролетариатом и подавления крестьянского повстанческого движения…»[459]
Интервенты захватили все важнейшие посты государственного управления, средства связи, железнодорожный и морской транспорт, ввели в Азербайджане военное положение. Собрания и стачки запрещались, были узаконены смертная казнь и телесные наказания.
Английские захватчики полностью контролировали экономику Азербайджана и Грузии и, прежде всего, добычу нефти.
Они учредили так называемую «Британскую нефтяную администрацию», которая запретила кому-либо вывозить без ее разрешения нефть из Баку. Мусаватское правительство было обязано поставлять нефть интервентам. Чтобы обеспечить перевозку нефти из Баку в Батум, англичане фактически захватили управление железными дорогами в Закавказье.
Программа британской экспансии на Кавказе была с циничной откровенностью выражена в речи одного из нефтяных дельцов на конференции Биби-эйбатской нефтяной компании в Лондоне в декабре 1918 года.
«На Кавказе, — заявил он, — от Батума на Черном море до Баку на Каспийском море и от Владикавказа до Тифлиса, а также в Малой Азии, Месопотамии и Персии появились английские солдаты… Никогда прежде в истории этих земель не было такого удобного случая для безболезненного проникновения английского влияния и английской торговли, для создания второй Индии или второго Египта…
Нефтяная промышленность России, свободно финансируемая и должным образом организованная под британским покровительством, явилась бы ценным приобретением для империи»[460].
За время оккупации Закавказья интервенты вывезли около 30 миллионов пудов нефти, 26 миллионов пудов марганца, большое количество рыбы и табака, ценных пород леса и других материалов — всего на сотни миллионов рублей золотом.
Только из одного Азербайджана оккупанты вывезли ценного сырья и товаров «в долг» на сумму около 279 миллионов рублей. Захватчики открыто грабили население Закавказья.
В Баку, например, при реквизиции помещений они забирали все находившееся там имущество. Английское командование запретило производить осмотр отправляемого за границу английскими офицерами и солдатами багажа. Это позволяло интервентам свободно вывозить награбленное.
Колониальная политика интервентов вызывала отпор со стороны рабочих и трудящихся крестьян Закавказья. Под руководством Кавказского краевого комитета РКП(б), в состав которого входили С. И. Кавтарадзе, Ф. И. Махарадзе, А. И. Микоян, М. Г. Цхакая и другие, трудящиеся Закавказья поднимались на борьбу за свободу и национальную независимость.
Одновременно с развертыванием военной интервенции на юге Советской страны Антанта укрепляла белогвардейские силы в Сибири. В ночь на 18 ноября 1918 года по директиве интервентов кадеты с помощью надежных офицеров произвели в Омске военный «переворот». Из так называемого «временного всероссийского правительства» («Уфимская директория») были убраны сослужившие свою службу эсеры Авксентьев, Зензинов и другие подобные им лица. Всю полноту власти захватил в свои руки так называемый «совет министров» Директории, состоявший преимущественно из кадетов и открытых монархистов. «Совет министров», выполняя волю Антанты, 18 ноября провозгласил адмирала Колчака, занимавшего в правительстве пост военного и морского министра, «верховным правителем России» и главнокомандующим всеми белогвардейскими армиями.
Так была установлена открытая буржуазно-помещичья военная диктатура в Сибири и положено начало объединению всех сил внутренней контрреволюции для наступления против Советской России. Эсеры и меньшевики всей своей политикой угодничества перед интервентами проложили путь к установлению кровавой диктатуры Колчака.
Антанта сразу же поспешила заверить новое правительство в своей поддержке. Одним из первых посетил Колчака генеральный консул США в Иркутске Гаррис. Он официально заявил Колчаку, что правительством США ему будет оказана полная поддержка. Помощь правительству Колчака была обещана и остальными странами Антанты.
В руки Колчака перешел русский золотой запас, захваченный белочехами и самарской «учредилкой» в Казани. На службу правительству Колчака был поставлен весь старый русский посольский и закупочный аппарат за границей. Английский полковник Уорд, приставленный к Колчаку в качестве ближайшего советника, позднее признавал, что «адмирал Колчак никогда бы не отправился в Сибирь, никогда бы не стал во главе русского конституционного (буржуазно-помещичьего. — Ред.) движения и правительства, если бы он не был вынужден на это советами и настояниями союзников. Он получил самые категорические обещания на искреннюю помощь и немедленное признание со стороны союзников»[461].
США и Англия, соперничавшие между собой за влияние на колчаковское правительство, приняли компромиссное решение поставить на пост командующего войсками интервентов в Сибири французского генерала Жанена. Колчак был обязан согласовывать с ним все свои оперативные планы и директивы.