«Нужно железной рукой заставить командный состав, высший и низший, выполнять боевые приказы ценою каких угодно средств, — говорилось в письме. — Не нужно останавливаться ни перед какими жертвами для достижения тех высоких задач, которые сейчас возложены на Красную Армию в особенности на Южном фронте»[469].
Центральный Комитет указывал на необходимость принять решительные меры против изменников и саботажников, против всех нарушителей дисциплины, трусов и шкурников.
В письме предлагалось всем армейским коммунистам общими энергичными усилиями добиться перелома в настроении и поведении войск, чтобы весь личный состав понял, что дело идет о жизни и смерти Советского государства. Необходимо было поднять боевой дух войск, вселить в них уверенность в победе.
Для укрепления войск Южного фронта Центральный Комитет решил послать большую группу коммунистов. По его указанию Московский и Петроградский комитеты партии, а также комитеты прифронтовых губерний — Воронежской, Тамбовской, Саратовской — провели партийные мобилизации. По далеко не полным данным, в течение декабря 1918 года и января 1919 года на Южный фронт было направлено более 2,5 тысяч коммунистов. Многие коммунисты, присланные по мобилизации, были назначены политическими работниками в части и соединения армий. Так, из одной группы коммунистов в 492 человека, прибывшей на Южный фронт, 13 были направлены комиссарами дивизий, 30 — комиссарами бригад, 59 — комиссарами полков, 140 — политработниками рот и 250 — рядовыми красноармейцами.
На Южный фронт были посланы руководящие партийные и советские работники. Среди них — секретарь Московского комитета РКП(б) Р. С. Самойлова-Землячка, член партии с 1896 года, активный участник революционного движения. Она была назначена начальником политотдела 8-й армии. С Восточного фронта на Южный был переведен член ВЦИК В. А. Барышников и утвержден членом Реввоенсовета 9-й армии.
В конце октября 1918 года членом Реввоенсовета Южного фронта был назначен В. И. Межлаук.
Прибытие большого числа коммунистов в действующие части дало возможность укрепить войска фронта. С помощью комиссаров был обновлен командный состав. Командиры, не способные возглавить войска, были смещены, а на их место выдвигались те, кто проявил себя в боях. Разоблаченный как шпион начальник штаба Южного фронта Ковалевский был арестован и расстрелян. Большое внимание было уделено налаживанию работы штабов, связи их с частями. В дивизиях и полках создавался необходимый для нормальных действий войск аппарат снабжения.
С помощью присланных по партийной мобилизации коммунистов были организованы политотделы дивизий, а в частях — коммунистические ячейки. Число ячеек быстро росло. Если в 8-й армии в начале декабря 1918 года было 23 ячейки, в которых насчитывалось 304 члена партии и 606 сочувствующих, то к концу декабря имелось уже 88 ячеек, объединявших 1883 члена партии и 2621 сочувствующего. Создание партийнополитического аппарата дало возможность широко развернуть в войсках политико-воспитательную работу, укрепить дисциплину, поднять боевой дух войск.
На Южный фронт по указанию Центрального Комитета были посланы новые подкрепления. В начале декабря 1918 года туда прибыла Московская рабочая дивизия, сформированная из рабочих столицы. В дивизии было много коммунистов. С Восточного фронта на Южный перебрасывались Инзенская и Уральская дивизии, а из центральных районов страны несколько полков и бронепоездов. Кроме того, было принято решение перебросить на Южный фронт партизанскую армию, которая действовала по тылам интервентов и белогвардейцев на Восточном фронте. В начале января 1919 года партизанская армия, насчитывавшая около 20 тысяч человек, прибыла на Южный фронт. Пополненная и реорганизованная в регулярные части и соединения, она получила наименование Донецкой группы войск, а в последующем — 13-й армии.
Одновременно с укреплением Южного фронта Центральный Комитет партии усилил подпольные организации в тылу армии Краснова, развернул с помощью подпольщиков-коммунистов агитационную работу среди войск противника, особенно среди насильно мобилизованных рабочих и крестьян. Непосредственное руководство всей подпольной работой в тылу белоказаков Центральный Комитет возложил на Донское бюро. В его состав в декабре 1918 года входили П. Г. Блохин, И. А. Дорошев, И. В. Решетков, А. А. Френкель и другие большевики. Бюро работало в тесном контакте с Политотделом Южного фронта и подчинялось непосредственно Центральному Комитету.
В январе 1919 года Донское бюро издало обращение ко всем членам партии, находившимся в тылу белогвардейских войск на Дону. В этом обращении были определены основные задачи партийных организаций.
«Пусть фабрики и заводы, — говорилось в обращении, — города и рудничные поселки, волости и села, станицы и хутора, фронтовые и тыловые, насильно взятые Красновым, войска будут усеяны коммунистическими ячейками и организациями; пусть коммунисты, не медля, не дожидаясь указаний, принимаются в одиночку и сообща за широкую коммунистическую агитацию и пропаганду.
Пусть живительные идеи коммунизма теснее спаяют рабочие массы, крестьянскую и казачью бедноту Дона! Пусть коммунистическая организованность и сплоченность поможет им скорее приняться за восстановление Советской власти — единственной власти трудящихся!»[470]
Под руководством Донского бюро развернули деятельность подпольные коммунистические комитеты в Ростове-на-Дону, Новочеркасске, Александровске-Грушевском (Шахты), Таганроге, Макеевке, Матвеевом Кургане, Енакиево, Миллерово.
В рабочих центрах Донбасса для подготовки восстаний создавались военно-революционные штабы, имевшие в своем распоряжении отряды, вооруженные пулеметами, винтовками, гранатами.
Одним из наиболее крупных большевистских подпольных центров на Дону был Ростово-Нахичеванский комитет РКП(б), который возглавлял слесарь ростовского завода Лели — Г. А. Мурлычев. Комитет установил связи с большевистскими организациями Новочеркасска, Александровска-Грушевского, Миллерово и взял их под свое руководство. Подпольщики организовали несколько крупных забастовок и демонстраций рабочих Донбасса. Краснов вынужден был бросить против рабочих белоказачьи части с фронта, которые произвели массовые аресты и расстрелы. Был арестован и после невероятных пыток и истязаний казнен Мурлычев. После его смерти председателем подпольного Ростово-Нахичеванского комитета был избран А. Е. Васильев-Шмидт.
Несмотря на террор, репрессии и провал отдельных организаций, большевистское подполье с каждым днем крепло и усиливалось. К январю 1919 года в Ростове-на-Дону действовало 25 подпольных коммунистических ячеек, издавалась в 5 — 6 тысячах экземпляров подпольная газета «Донская беднота».
Для более оперативного руководства борьбой в тылу врага был создан военно-революционный штаб.
Росли и активизировали свою деятельность большевистские подпольные организации на Кубани, Тереке, в Ставрополье.
Принятые ЦК партии меры позволили укрепить войска и стабилизировать положение на Южном фронте. В течение декабря 1918 года бои на фронте шли с переменным успехом.
Отдельные населенные пункты переходили из рук в руки. Ожесточенные бои разгорелись за Новохоперск, Лиски. Части Красной Армии успешно отражали натиск белоказаков, часто переходя сами в контратаки. Укрепление войск Южного фронта позволило непрерывно наращивать силу ударов по врагу. В ходе боев советские войска измотали противника, нанесли ему крупные потери.
В результате ударов советских войск и деятельности подпольных большевистских организаций в армии Краснова и его тылу все сильнее стали проявляться признаки разложения.
Среди белоказаков участились случаи дезертирства. Чтобы заставить полки идти в наступление, белогвардейское командование вынуждено было ставить позади них карательные отряды.
Недовольство охватывало и тыловые части. В станице Урюпинской 5 тысяч солдат открыто отказались выполнить приказ командования. Лишь силой оружия Краснову удавалось подавлять недовольство в своих частях. Явно проваливалась мобилизация, начатая Красновым в северных округах Донской области.
К концу декабря 1918 года на Южном фронте сложилось следующее соотношение сил: 8-я и 9-я армии, действовавшие на воронежском участке, насчитывали 42 500 штыков и 6200 сабель. Кроме того, на центральном участке Южного фронта сосредоточивалась Донецкая группа войск, численностью в 20 000 бойцов. Краснов на этом участке фронта противопоставил советским войскам 35 000 штыков и 18 000 сабель. Против 10-й армии, прикрывавшей царицынский и камышинский участки фронта и насчитывавшей 27 000 штыков и 7300 сабель, действовали белоказачьи части в составе 15 700 штыков и 16 200 сабель.
Это соотношение сил позволяло советским войскам развернуть на центральном участке фронта активные наступательные действия с целью разгрома армии Краснова. 19 декабря советское главное командование отдало директиву Южному фронту о переходе в контрнаступление. В директиве указывалось, что обстановка повелительно требует разбить белоказачью армию в ближайшее время, до подхода к ней войск интервентов с юга страны. Учитывая опыт предыдущих боев на Южном фронте, главное командование предлагало не распылять наличные силы, а сосредоточить их в ударных группах на решающих направлениях. Разгром армии Краснова намечалось осуществить путем нанесения решительного удара на воронежском участке фронта силами 8-й и 9-й армий и вспомогательного удара от Царицына силами 10-й армии. Особенно важная роль отводилась 8-й армии, которая должна была разгромить группировку противника, нацеливавшуюся на Воронеж.
Одновременно с началом наступления подпольные коммунистические организации во вражеском тылу должны были поднять трудящихся на вооруженное выступление против белоказаков.
Центральный Комитет партии придавал исключительно большое значение проведению контрнаступления на Южном фронте. 3 января 1919 года В. И. Ленин направил на имя председателя Реввоенсовета Республики телеграмму, в которой указал на необходимость ускорить и довести до конца общее наступление против армии Краснова. В телеграмме подчеркивалось, что быстрое и решительное общее наступление против армии Краснова составляет общестратегическую задачу.