В центре, на уфимском направлении, действовала 5-я армия численностью около 10 500 штыков и сабель. Перед ее фронтом, после того как поволжская белочешская группа генерала Чечека отошла в тыл, стояли части бывшей армии «учредилки» — группа полковника Каппеля, — а также полки 6-й Уральской дивизии белогвардейской Сибирской армии. На участке от линии Казань — Екатеринбург до Оханска действовала 2-я армия, насчитывавшая около 14 700 штыков и сабель.
Перед ней располагалась белогвардейская группа генерала Лютова — более 9 тысяч штыков и сабель.
На левом крыле фронта действовала 3-я армия — самая большая по численности армия Восточного фронта. В ней было около 35 тысяч штыков и сабель. Против нее действовали белогвардейские войска, насчитывавшие 42 тысячи штыков и сабель. Основу их составляла группа генерала Гайды.
Выполняя ноябрьское постановление Центрального Комитета партии, Реввоенсовет Восточного фронта развернул подготовку войск фронта к новому наступлению. Еще в конце ноября 1918 года командование фронта отдало приказ, в котором были определены задачи войск в наступлении. 3-я армия должна была нанести удар на Кунгур, Екатеринбург и при содействии 2-й армии освободить Екатеринбург, 5-я и 1-я армии — завершить уфимскую операцию, 4-я армия — освободить от белоказаков районы Уральска и Оренбурга.
Первой в конце ноября должна была перейти в наступление 3-я армия. Предполагалось, что она, оставив заслон на своем левом фланге, главными силами прорвет фронт белогвардейцев в направлении Кунгура и начнет бои за Красноуфимск. Однако Колчаку удалось перехватить инициативу на участке этой армии. За день до выступления частей 3-й армии перешла в наступление группа Гайды. Целью этого наступления было соединение белогвардейских и интервенционистских войск, действовавших в Сибири и на Урале, с интервентами и белогвардейцами, находившимися на советском Севере. Такое соединение позволило бы Антанте перенести основную базу снабжения сибирской контрреволюции из Владивостока в Архангельск, создать общий фронт для наступления на Москву.
Чтобы осуществить этот план, Колчаку прежде всего требовалось овладеть Пермью.
Подготовку к наступлению интервенты и белогвардейцы начали еще до прихода к власти Колчака. В октябре 1918 года командующий интервенционистскими войсками Антанты на Севере генерал Ф. Пуль отправил белогвардейскому командованию в Сибири подробную информацию об обстановке в районе Архангельска. В ответ Ф. Пулю была послана телеграмма, в которой сообщалось о решении искать связь с архангельской группой через Вятку, овладев предварительно районом Перми.
В директиве белогвардейского командования в связи с пермской операцией указывалось:
«Войска русской и чехословацкой армий, продолжая развивать главный удар на Пермь, ведут на прочих направлениях борьбу за выигрыш времени до окончания формирования русской армии и прибытия новых частей союзных войск»[483].
Готовясь к наступлению на Пермь, Колчак значительно усилил группу Гайды. На отдельных участках фронта перед советской 3-й армией белогвардейцам удалось создать двойное и даже тройное превосходство в силах. Основные усилия колчаковцы сосредоточили на левом фланге 3-й армии — против 29-й дивизии и Особой бригады, прикрывавших Пермь. Имея огромное превосходство в силах, белогвардейский 1-й Среднесибирский корпус нанес сильный удар по частям Особой бригады. Одновременно вражеские войска обрушились на 29-ю дивизию. Около деревни Лаи белые бросили в наступление три свежих, хорошо укомплектованных полка 7-й Уральской дивизии, численностью свыше 1400 штыков в каждом. Этим полкам противостоял 1-й Крестьянский коммунистический «полк красных орлов» 29-й дивизии, который имел всего около 900 штыков. Советские бойцы героически отражали следовавшие одна за другой атаки. Только ценой больших потерь врагу удалось занять на участке этого полка деревню Салда в 40 километрах северо-восточнее Кушвы. Однако 1-й батальон 1-го Крестьянского коммунистического полка дружно бросился в контратаку.
Впереди атакующих шли коммунисты. Белогвардейцы не выдержали удара и в панике отступили. Не добился противник успеха и на участках других полков 29-й дивизии. 17-й Петроградский и Камышловский полки этой дивизии отразили все атаки врага.
На следующий день, 30 ноября, противник возобновил свое наступление. Поредевшие части левого фланга 3-й армии, испытывая острую нужду в боеприпасах и продовольствии, продолжали геройски сдерживать натиск войск Колчака. Против 29-й дивизии действовали одиннадцать вражеских полков. Численное превосходство позволило белогвардейцам занять 30 ноября станцию Выя. В бою понесла большие потери 3-я бригада 29-й дивизии.
В результате сильной атаки с фронта и обхода вражеской колонны с тыла попал в окружение в районе деревни Салда 1-й Рабоче-крестьянский полк 29-й дивизии. Бойцы и командиры этого полка сражались до последнего патрона, а затем бросились в штыковую атаку. Вражеское кольцо было прорвано.
В двухдневных ожесточенных боях полк потерял своих лучших бойцов, комиссаров, командиров. Огромные потери понес и противник: после каждой атаки поле боя покрывалось трупами вражеских солдат и офицеров.
Тяжелые бои вела Особая бригада. Небольшая по своему составу, она не могла сдерживать долгое время натиск свежих войск 1-го Средне-сибирского корпуса, большая часть солдат которого действовала к тому же на лыжах. После двухдневных боев части Особой бригады в районе станции Кын попали в окружение. Штаб бригады потерял связь со своими полками.
Управление нарушилось. Части Особой бригады самостоятельно пробивались из окружения. Действовавший с бригадой бронепоезд 30 ноября был подбит вражеской артиллерией и сошел с рельсов близ станции Крутой Лог. Команда окруженного бронепоезда приняла решение не сдавать бронепоезд противнику и сражаться до последней возможности. Команда имела запас снарядов, большое количество патронов и на три дня продовольствия. Белогвардейцы предпринимали одну атаку за другой, вели по бронепоезду сильный артиллерийский огонь, но захватить его не могли. 2 декабря из всего экипажа в живых осталось только два человека, и все же они продолжали вести неравный бой с врагом. Израсходовав все боеприпасы, герои взорвали бронепоезд.
В боях на участке 29-й дивизии отличились бойцы и командиры 56-го Путиловского кавалерийского полка под командованием путиловского рабочего, коммуниста П. В. Прокофьева.
Полк был сформирован в основном из рабочих Петрограда; свыше половины его состава были коммунисты.
Путиловский кавалерийский полк должен был прикрыть отход остальных частей 29-й дивизии. В ночь с 5 на 6 декабря он стремительно атаковал вражеские войска у станции Комарихинская. Бой шел в исключительно трудных условиях: огромное превосходство в силах у противника, неблагоприятная для действий кавалерии лесистая местность и глубокий снег.
И несмотря на все это, советские кавалеристы разбили полк белогвардейцев, захватили много пленных, два орудия и другие трофеи. Своей лихой атакой путиловцы подняли дух бойцов всей дивизии и на время выбили инициативу из рук противника.
На правом фланге 3-й армии 30 ноября перешла в наступление 30-я дивизия. Она встретила ожесточенное сопротивление врага. Завязались упорные бои. Через несколько дней начала наступление 5-я Уральская дивизия. Она отвлекла часть белогвардейских сил, действовавших против 29-й дивизии и Особой бригады. Однако отдельные успехи на участке 30-й и 5-й Уральской дивизий не смогли существенно облегчить положение войск левого фланга 3-й армии. Нанося главный удар против частей левого фланга 3-й армии, враг с каждым днем усиливал свой натиск, вводя в бой свежие полки из резерва. Советские войска вынуждены были оставить район Верхотурья. Развивая наступление, противник 7 декабря занял Бисер, 9 декабря — Лысьву.
14 декабря части 1-го Среднесибирского корпуса белых после ожесточенного сопротивления советских войск заняли станцию Чусовская и соединились с ударной группой, которая действовала со стороны Кушвы. Однако замкнуть 29-ю дивизию в кольцо и уничтожить ее противнику не удалось. В ходе боев белогвардейцы понесли огромные потери. Только одна 7-я Уральская дивизия белых с конца ноября по 3 декабря потеряла убитыми, ранеными и обмороженными свыше 3 тысяч солдат и офицеров. Не меньший урон понесли и другие белогвардейские соединения, наступавшие на пермском направлении.
Но и положение советских войск было очень тяжелое.
Ввиду больших потерь, недостаточного поступления пополнений, к тому же нередко засоренных классово чуждыми элементами, а также вследствие халатного отношения командующего армией Лашевича и его штаба к руководству боевыми операциями, части 3-й армии в начале декабря, потеряв прежнюю боеспособность, начали откатываться к Перми. Опасность падения ее возрастала с каждым днем. В. И. Ленин и Я. М. Свердлов, получив сведения о неблагополучии в районе Перми, 13 декабря направили телеграмму в Реввоенсовет Республики.
«Пермь в опасном положении, — говорилось в телеграмме. — Считаю необходимым послать подкрепление. Питер может дать полки советской бедноты, их там два, или другие, по указанию Реввоенсовета. Предлагаем Вам сделать надлежащие указания возможно скорее. Предлагаем указать Реввоенсовету (Восточного фронта. — Ред.) на огромную важность Кизеловского района Перми, снабжающего углем заводы и всю железную дорогу. Потеря Кизела остановит движение»[484].
Реввоенсовет Республики отдал приказ о переброске из Ярославского военного округа одной бригады 7-й стрелковой дивизии на помощь 3-й армии. Одновременно главком потребовал от Реввоенсовета Восточного фронта усилить наступательные действия 2-й и 5-й армий с целью парализовать наступление белогвардейцев на Пермь, а также подкрепить 3-ю армию за счет фронтовых резервов.
Войска 2-й и 5-й армий активизировали свои действия. Результаты этого не замедлили сказаться. Уже 15 декабря главнокомандующий Западным фронтом белых генерал Сыровой в приказе войскам отмечал успехи советских войск 2-й и 5-й армий, что создавало серьезную угрозу прорыва центра белогвардейских войск.