«Как независимое суверенное государство, Япония может предпринять любые действия, которые сочтет правильными. Я не удивлюсь, если в своих интересах и в интересах союзников Япония пошлет войска в Сибирь…
Я бы лично приветствовал решение Японии предпринять подобный шаг в качестве доверенного агента союзников»[221].
Почти одновременно с этим английский посол в Токио в соответствии с инструкциями, полученными от своего правительства, сделал заявление о желательности японской интервенции на востоке России вплоть до Урала.
Интервенты полагали, что оккупировать Дальний Восток и Сибирь им будет нетрудно, что интервенция на востоке России явится легким предприятием, сулящим к тому же большие экономические выгоды. Так, представители США, Англии, Франции и Италии, собравшиеся в январе 1918 года на заседании в городе Яссах, пришли к такому заключению:
«Трех или четырех японских или американских дивизий хватило бы для уничтожения власти большевиков…
Многочисленные союзные технические эксперты заявляют, что присылка в Россию американцев или японцев для выполнения каких бы то ни было целей и удержания восточных пунктов Транссибирской восточной железной дороги, после их занятия союзниками, не представляет больших затруднений. Несколько бронепоездов смогут легко обеспечить контроль над дорогой»[222].
Верховный военный совет Антанты 18 февраля 1918 года вынес решение о необходимости прежде всего оккупировать железную дорогу от Владивостока до Харбина. В совместном заявлении военных представителей Антанты говорилось:
«1) Оккупация Сибирской железной дороги от Владивостока до Харбина, включая оба эти города, дает такие военные преимущества, которые перевешивают любые политические соображения;
2) рекомендуется, чтобы эту оккупацию провели японские войска после того, как Япония представит приемлемые гарантии…
3) вопрос об оккупации железной дороги в будущем будет решен союзными правительствами в соответствии о развитием обстоятельств»[223].
Когда вопрос об интервенции на Дальнем Востоке был окончательно решен, империалистам понадобился лишь повод для вторжения. Им на помощь, как всегда, пришли меньшевики и эсеры. 29 марта 1918 года меньшевистско-эсеровская городская дума во Владивостоке выпустила провокационное воззвание. В нем, после клеветнических нападок на Совет, она заявляла о своем бессилии охранять порядок в городе. Вслед за этим 4 апреля «неизвестные» лица совершили нападение на владивостокское отделение японской коммерческой конторы «Исидо». Два японца были убиты и один ранен. В тот же день японский генеральный консул обратился к председателю Приморской областной земской управы с заявлением о том, что якобы русские власти ничего не предпринимают для охраны японских граждан и поэтому он считает своим долгом обратиться к командующему японской эскадрой с просьбой принять экстренные меры «для ограждения жизни и имущества японских подданных»[224].
5 апреля 1918 года во Владивостоке высадились японские,а вслед за ними и английские войска. Так началась открытая военная интервенция Антанты на Дальнем Востоке.
Немедленно после высадки интервентов, 5 апреля, Владивостокский Совет и Дальневосточное бюро большевиков выпустили специальное сообщение. В нем подчеркивалось, что нападение на отделение «Исидо» является политической провокацией. В этот же день было опубликовано сообщение Советского правительства, в котором разоблачалось давно подготовлявшееся нападение японских империалистов на советский Дальний Восток.
В телеграмме, адресованной ЦИК Советов Сибири,В. И. Ленин 5 апреля писал:
«Советую подготовить склады продовольственных и иных продуктов, хотя бы путем реквизиции для того, чтобы серьезно поставить оборону. С послами переговоры должны начаться у нас сегодня. Ясно, что никаким заверениям теперь нельзя дать веры и единственной серьезной гарантией является солидная военная подготовка с нашей стороны»[225].
Вечером 5 апреля в Наркоминдел были приглашены дипломатические представители США, Англии и Франции. Советское правительство обратило их внимание на то, что выступление Японии не могло иметь места без согласия союзников.
Дипломатический представитель Франции сообщил в ответ,что японский десант вызван чисто местной необходимостью и является «вполне естественной полицейской мерой». Американский и английский представители лицемерно выразили свое удивление по поводу высадки десанта, причем английский представитель заявил, что «иностранное вмешательство в Сибири противоречит намерениям английского правительства»[226].
Однако в том же месяце Бальфур писал в Вашингтон:
«Наступление в глубь Сибири является важнейшим шагом, который должен быть предпринят в основном японцами и американцами… хотя английские, а также,возможно, французские и итальянские подразделения будут участвовать в нем»[227].
В. И. Ленин от имени Совнаркома послал 7 апреля Владивостокскому Совету телеграмму, в которой предупреждал,что интервенты непременно будут наступать, и требовал от коммунистов Дальнего Востока без малейшего промедления готовиться к борьбе против иностранной интервенции.
«Мы считаем положение весьма серьезным и самым категорическим образом предупреждаем товарищей. Не делайте себе иллюзий: японцы наверное будут наступать.
Это неизбежно. Им помогут вероятно все без изъятия союзники. Поэтому надо начинать готовиться без малейшего промедления и готовиться серьезно, готовиться изо всех сил. Больше всего внимания надо уделить правильному отходу, отступлению, увозу запасов и жел. — дор. материалов. Не задавайтесь неосуществимыми целями. Готовьте подрыв и взрыв рельсов, увод вагонов и локомотивов, готовьте минные заграждения около Иркутска или в Забайкалье. Извещайте нас два раза в неделю точно,сколько именно локомотивов и вагонов вывезено, сколько осталось. Без этого мы не верим и не будем верить ничему»[228].
Вторжение войск интервентов на Дальний Восток ободрило различные контрреволюционные организации и «правительства». Самозванное эсеровское «временное правительство автономной Сибири», находившееся в Харбине, вступило в переговоры с американским и английским консулами о предоставлении ему власти на Дальнем Востоке. В телеграмме Вильсону глава «временного правительства автономной Сибири» эсер Дербер изложил нужды дальневосточной контрреволюции и вскоре в надежде на поддержку американских империалистов выехал со своим «правительством» во Владивосток под охрану войск интервентов.
Базой для вторжения интервентов на советский Дальний Восток с суши являлась Маньчжурия. На ее территории из белогвардейского отребья формировались наемные банды ставленников иностранных империалистов — Семенова, Калмыкова и других врагов Советской власти. Здесь же с весны 1918 года подвизался в качестве американского и английского агента адмирал Колчак — будущий «верховный правитель России».
Он занимал пост члена правления Китайско-Восточной железной дороги и по заданию Антанты пытался формировать в Харбине белогвардейские отряды.
Высадка войск английских интервентов в Архангельске. 1918 г. (Фото)
Высадка войск японских интервентов во Владивостоке 1918 г. (Фото)
Империалисты Антанты поддерживали всех, кто был готов воевать против Советской власти. Отряды Семенова и Калмыкова создавались на средства Японии, Англии, Франции. Япония непосредственно снабжала Семенова и Калмыкова вооружением и боеприпасами.
Стремясь расширить интервенцию, правительства стран Антанты одновременно с высадкой первых десантов на Севере и Дальнем Востоке стали готовить мятеж чехословацкого корпуса, созданного в России из военнопленных австро-венгерской армии.
Этот корпус начал формироваться еще до Октябрьской революции. В его создании активно участвовал чешский реакционный политический деятель Масарик, приехавший в июне 1917 года в Россию по предложению английского военного министерства. Военнопленных чехов и словаков, отказывавшихся вступать в корпус, принуждали к этому под угрозой, что они вновь будут направлены в австрийскую армию. Несмотря на такие методы вербовки, из 200 тысяч военнопленных чехов и словаков, находившихся в России, в корпус вошло всего около 50 тысяч человек.
Командование вооруженных сил Антанты первоначально предполагало перебросить корпус во Францию, но затем, в связи с быстрым назреванием революционных событий в России, задержало его отправку, рассчитывая использовать чехословацких солдат в качестве военно-полицейских сил Временного буржуазного правительства.
С 1(14) по 10(23) ноября 1917 года в Яссах происходило секретное совещание представителей Антанты. На этом совещании делегату чехословацкого корпуса офицеру Черженскому был прямо поставлен вопрос:
«…способна ли чехословацкая армия к вооруженному выступлению против большевиков и сможет ли она занять область между Доном и Бессарабией»[229].
На совещании было принято решение использовать чехословацких легионеров против Советского государства.
Французский министр иностранных дел Пишон 7 декабря сообщил Бенешу — одному из лидеров чешской буржуазии — о создании «Комиссии для решения русского вопроса» под председательством генерала Жанена, ставшего впоследствии командующим интервенционистскими войсками в Сибири. В состав комиссии были включены Бенеш и Штефаник, будущий военный министр Чехословакии. В задачу комиссии входила «подготовка плана пропаганды и плана выступления и изучение возможности наиболее полного использования некоторых нерусских организаций в России, например чехов, каз