цузские офицеры. При главнокомандующем войсками интервентов и белогвардейцев орудовали контрразведки и карательные отряды.
За год оккупации территории, население которой насчитывало 400 тысяч жителей, через одну только архангельскую губернскую тюрьму прошло 38 тысяч арестованных. Из них было расстреляно 8 тысяч и свыше тысячи человек умерло от побоев и болезней. То же творилось и в Мурманске, где было создано пять тюрем. Строительство тюрем и лагерей смерти — единственный вид строительства, которым занимались американские, английские и французские поборники «демократии».
В тюрьмах Мурманска постоянно содержалось до тысячи арестованных. Особенно мрачную память оставили о себе концентрационные лагери, устроенные интервентами на острове Мудьюг и в безлюдном диком месте на Кольском полуострове — Иоканьге. Их называли «лагерями смерти». Интервенты создали в них такие условия, при которых заключенные были обречены на неизбежную, мучительную смерть от полного истощения, болезней и избиений.
«Кто попал на Мудьюг, тот живой труп…»[262] — вспоминает перенесший ужасы Мудьюга П. П. Рассказов.
Несколько сухарей и болотная вода из грязной вонючей бочки из-под рыбы составляли пищу заключенных. С самого раннего утра их выгоняли на тяжелую работу. Находясь целый день под дождем, на холодном, пронизывающем ветру, заключенные испытывали страшные мучения. Обсушиться и обогреться нельзя было и в бараке: крыша протекала, в щели дул ветер. Истощенные люди гибли от холода. Особенно ужасны были устроенные интервентами карцеры — земляные погреба глубиной в три метра, заваленные сверху комьями мерзлой земли, без окон, без печек. Это были «ледяные душегубки».
Интервенты не успевали хоронить умерших заключенных, и трупы сваливали в ров.
Через тюрьмы и концентрационные лагеря за период хозяйничанья интервентов и белогвардейцев на Севере прошел каждый шестой житель оккупированных северных районов.
Население бежало из оккупированной области на территорию,где была Советская власть, или уходило в леса. Многие из бежавших вступали в Красную Армию или в партизанские отряды.
Даже один из руководителей белогвардейщины на Севере,генерал Марушевский, вынужден был признать, что политика интервентов в Северном крае «была политикой колониальной, т. е. той, которую они применяют в отношении цветных народов»[263].
Интервенты думали, что война с большевиками на Севере будет быстрой и легкой, что в результате первого же удара удастся оккупировать весь Север и подготовить здесь прочный плацдарм для дальнейшего наступления в центр страны. Сопротивление, оказанное трудящимися Севера захватчикам, развеяло в прах эти надежды. В марте 1918 года сразу же после высадки интервентов в Мурманске на станциях Мурманской железной дороги стали создаваться боевые отряды. Большевики-железнодорожники развернули агитацию среди железнодорожных рабочих и крестьян-бедняков окружающих деревень за вступление в эти отряды. На призыв коммунистов откликнулось много трудящихся. Вновь сформированные отряды до подхода частей Красной Армии из центра составили первый заслон против захватчиков.
Командование интервентов в соответствии со своим планом соединения северных войск с восточными для совместного похода на Москву дало указание архангельской группировке развивать наступление на Вологду и Котлас. Войскам мурманской группировки приказано было продвигаться вдоль Мурманской железной дороги в сторону Петрозаводска. Задача немногочисленных частей Красной Армии и рабочих отрядов на Севере первое время сводилась к тому, чтобы обеспечить оборону на этих основных направлениях: северодвинском, архангельском и мурманском.
На северодвинском направлении интервентам при поддержке авиации и созданной ими речной флотилии на Северной Двине удалось к первым числам сентября 1918 года продвинуться на 300 километров. Они были на полпути к Котласу.
Части Красной Армии и красногвардейские отряды оказывали им героическое сопротивление. Боевыми действиями советских отрядов руководил посланец питерских рабочих, заместитель председателя Архангельского губисполкома П. Ф. Виноградов.
Чтобы остановить дальнейшее продвижение интервентов,необходимо было наряду с укреплением действующих частей Красной Армии на этом участке фронта создать на Северной Двине свою речную флотилию. П. Ф. Виноградов, прибыв в начале августа в Котлас, с помощью эвакуировавшихся из Архангельска моряков переоборудовал обыкновенные речные буксиры в боевые суда, вооружив их артиллерией. Флотилия состояла вначале из нескольких речных пароходов.
Первый бой на Северной Двине произошел у поселка Двинский Березник в ночь на 11 августа. Подойдя ночью с потушенными огнями к вражеским пароходам, советские моряки обрушили на них с близкого расстояния огонь из пушек и пулеметов. Застигнутые врасплох, интервенты и белогвардейцы растерялись. Советские пароходы несколько раз подходили к вражеским судам почти вплотную и открывали сосредоточенный огонь. Бой длился более двух часов. Интервенты и белогвардейцы понесли большие потери. Советские моряки во главе с П. Ф. Виноградовым показали в этом бою образцы мужества и организованности. Комбинированными действиями сухопутных отрядов Красной Армии и флотилии наступление интервентов на Котлас было вскоре остановлено.
С каждым днем усиливали сопротивление советские отряды на архангельском направлении. Интервенты вынуждены были вводить в действие все новые и новые пополнения. Часть своих сил они направили по реке Ваге. Здесь, используя свое превосходство в живой силе и вооружении, им удалось захватить в августе город Шенкурск. Но продвинуться сколько-нибудь значительно дальше они не смогли.
На мурманском направлении англо-американские войска наступали главным образом вдоль Мурманской железной дороги. Заняв вначале район до станции Сорока, они дальше встретили упорное сопротивление рабочих отрядов и вынуждены были замедлить, а затем и вовсе приостановить продвижение. Фронт установился по реке Онде. В период борьбы советских отрядов на мурманском направлении участились налеты белогвардейских банд из Финляндии, пытавшихся захватить Карелию. Но и эти налеты были успешно отражены советскими отрядами.
Большую помощь частям Красной Армии на Севере оказывала советская Онежская озерная флотилия. Она была создана балтийскими моряками еще в июне 1918 года для защиты северных водных рубежей, прикрывавших подступы к Петрограду. Флотилия действовала на Онежском и Ладожском озерах. Главной ее базой был Петрозаводск.
Советское правительство принимало все меры для укрепления фронта на Севере. 19 августа сюда прибыл 1-й Вологодский стрелковый полк, а 21 августа из Петрограда — 4-й Балтийский морской батальон в составе тысячи бойцов и отряд путиловцев с артиллерийским дивизионом. Если в начале августа на Севере находилось не более 4 тысяч советских бойцов,то к 1 сентября их было уже 9 тысяч. Из присланных на Север частей и местных красноармейских отрядов была создана 6-я армия, вошедшая в состав образованного в сентябре 1918 года Северного фронта. Командующим Северным фронтом был назначен испытанный большевик, член партии с 1902 года М. С. Кедров. Опытный военный работник партии (член военной организации при ЦК РСДРП(б)) М. С. Кедров отдал все свои силы организации фронта против англо-американских интервентов.
В. И. Ленин, внимательно следивший за положением дел на Севере, требовал приложить максимум энергии для укрепления обороны в этом районе. 29 августа 1918 года он писал в Вологду М. С. Кедрову:
«Вы мало сообщаете фактического. Присылайте с каждой оказией отчеты.
Сколько сделано фортификационных работ?
По какой линии?
Какие пункты ж. д. обеспечены подрывниками,чтобы в случае движения англо-французов большими силами мы взорвали и разрушили серьезно такое-то (какое именно, надо дать отчет, и где именно) мостов, верст железных дорог, проходов среди болот и т. д. и т. п.
Достаточно ли обезопасили Вологду от белогвардейской опасности? Непростительно будет, если в этом деле проявите слабость или нерадение»[264].
В. И. Ленин направил в августе 1918 года директиву военным органам о немедленном снабжении советских войск на Севере необходимым снаряжением и боеприпасами. Все это дало возможность частям Красной Армии в конце августа — начале сентября 1918 года нанести интервентам и белогвардейцам на Севере сильные удары. В боях отличились экспедиционные отряды балтийских моряков. Один из них окружил и разбил английскую воинскую часть под командованием полковника Хазельдена, захватив в плен несколько английских солдат и офицеров, в том числе майора. Интервенты потеряли большое количество вооружения и почти весь обоз. Другой отряд моряков, отбросив англичан более чем на 35 километров,захватил 11 артиллерийских орудий.
Таким образом, ни на одном из участков фронта на Севере захватчикам до осени 1918 года не удалось добиться решающих успехов. Их попытки с ходу захватить Котлас, Вологду и Петрозаводск, чтобы прорваться на Москву и Петроград, потерпели явную неудачу.
На Дальнем Востоке, где чехословацкие части до конца июня 1918 года открыто против Советской власти не выступали, советские отряды под командованием С. Г. Лазо первое время были заняты главным образом борьбой против банд Семенова, состоявших из верхушки уссурийского казачества.
В марте 1918 года они нанесли семеновцам сильное поражение у станции Даурия. Остатки разбитых банд бежали в Маньчжурию. Там японские интервенты, готовившиеся к вторжению на советский Дальний Восток, помогли Семенову вновь пополнить свои банды и снабдили его всем необходимым. 5 апреля 1918 года, в день высадки японских войск во Владивостоке, отряды Семенова вторично начали поход на советское Забайкалье. Одновременное выступление японских интервентов и банд Семенова еще раз подтверждало наличие у империалистов Антанты единого плана развертывания интервен