Неожиданная гостья тут же поспешила к нему:
— Лежи-лежи… Дэрек, я… Я должна была убедиться, что ты жив, — по ее щекам покатились слезы, и она торопливо достала уже влажный платок.
— Мама… Как ты узнала?
— Вера пришла к нам в дом пару часов назад. Она сказала, — всхлипнула мама.
— К вам в дом? — оторопело переспросил он.
Мама кивнула:
— С ней все в порядке. Магическое истощение пройдет. Ногу осмотрит лекарь. Итон обезболил, чтобы не навредить, чтобы судебный лекарь осмотрел и все записал.
Лампа в ее руке дрожала, голос срывался. Мама то и дело вытирала слезы, а Дэрек все не мог поверить, что она действительно пришла, что она в самом деле стоит рядом.
— Садись, пожалуйста, — предложил он. — На столике в графине вода, если хочешь.
Она благодарно кивнула и, поставив лампу на тумбочку, села. Дэрек, поколебавшись мгновение, взял маму за руку. Вздох облегчения и неловкая улыбка стали ему самой желанной наградой, но куда больше поразило мамино признание.
— Я так боялась, что ты меня прогонишь, что не захочешь видеть.
— Я очень рад тебе, мама. Очень, — честно ответил он, глядя ей в глаза. — Ты на столько моих писем не ответила, что я боялся, ты никогда не изменишь решение.
Она недоуменно нахмурилась и, будто ища поддержки, перевела взгляд на дверь. На пороге как раз остановился ее муж, сопровождаемый дежурным.
— Вы не возражаете против этих посетителей? — настороженно спросил помощник лекаря.
— Нет, я им очень рад. Обоим. Простите, что не предупредил вас. Я не думал, что ко мне могут прийти.
— Тогда ладно, — помощник пожал плечами и ушел.
— Добрый вечер, господин Алистер, — проводив взглядом дежурного, господин Айет не спешил заходить в палату. — Я могу подождать снаружи, если хотите.
— В этом нет необходимости, — заверил Дэрек. — Там у умывальника должен быть ещё один стул. К сожалению, я сам не могу сейчас принести его сюда.
— Не беспокойтесь, я справлюсь, — кивнул Итон Айет и, глянув на жену, ободряюще улыбнулся ей.
— Мама сказала, что Вера у вас, — Дэрек нарушил неловкое молчание, когда господин Айет сел рядом с супругой.
— Так и есть, ее привела Дьелен. Наша дочь, — упреждая вопрос, пояснил боец. — Она с няней как раз возвращалась с урока по искусству, когда встретила Веру. Девушка сказала нам, что вы ранены и где вас можно найти, господин Алистер.
— Дэрек, — повинуясь порыву, поправил он.
Господин Айет наградил его напряженным взглядом, сложил руки на груди. Повисла пауза, довольно скоро ставшая неприятной, а Дэрек не знал, как исправить положение. Спустя пару минут боец явно решился на что-то, опустил руки, чуть подался вперед и впился взглядом в собеседника.
— Дэрек, пожалуйста, поймите меня правильно. У нас с вашей мамой хорошая семья, прекрасные отношения. Мы растим дочь в гармонии и согласии. Я хочу уберечь свою супругу, вашу маму, от душевных ран. Понимаете?
— Понимаю и ценю это, — спокойно ответил Дэрек, хотя от нарастающего волнения колотилось сердце.
— Хорошо. Вера меня удивила сегодня, сказав, что слышала от вас обо мне только хорошее. Учитывая суды и прочее… Я удивился.
— Я не считаю вас виноватым в болезни отца, — не отводя глаз, честно ответил Дэрек. — И я рад, что мама с вами счастлива. Вера это знает. Она сказала правду.
Мать снова всхлипнула и сильней сжала руку сына.
— Приятно это слышать, — слова расходились с напряженным голосом серьезного мужчины. — Вы по каким-то причинам недавно изменили свое мнение?
— Нет. Оно всегда было таким. Поэтому я не выступал в суде и не был секундантом.
— Итон, Дэрек сказал, я не отвечала на письма, — просипела мама.
Господин Айет ещё больше нахмурился.
— Вы писали?
— Конечно. Поздравлял с днем рождения и с Зимним Поворотом. Каждый год без исключений.
— Вряд ли в этих письмах вы называли мать «бесчестной тварью, позабывшей о верности и порядочности».
— Что? — возмущенно воскликнул Дэрек. — Откуда это взялось?
— Ты сказал мне это, когда мы виделись последний раз, — тихо вставила мама.
Дэрек ошеломленно качал головой.
— Это отец и Татс так говорят. Но не я. Я же видел, как ты была несчастлива. И то, что ты попросила господина Айета не причинять отцу вреда на дуэли, тоже понимал. Я пробовал тебе это объяснить тогда, но ты… — он досадливо поморщился.
— Что она? — требовательно уточнил боец.
— Назвала меня шпионом, сказала, что не хочет меня больше знать. Что я ей больше не сын, а мое рождение было ошибкой, — выдохнул Дэрек, глядя на пораженную до глубины души маму.
— Я бы никогда… — она снова расплакалась.
Муж встал рядом с ней, обнял, и она уткнулась в него, крепко стискивая руку сына.
— У вашего отца было много учеников, — успокаивающе поглаживая плечо жены, вздохнул господин Айет. — Наверняка был кто-то способный к иллюзиям. Можете обо мне нехорошо думать, но мне кажется, не обошлось без вмешательства вашего отца, Дэрек. Как месть за развод.
Вспоминая тот решающий разговор с мамой, ее нежелание встречаться в центре, где не работали иллюзии, Дэрек признал:
— Боюсь, мне придется и о себе думать плохо. Потому что мне кажется, что вы правы, господин Айет.
Боец крепче обнял жену, прошептал слова утешения. Илейне Айет понадобилось довольно много времени, чтобы прийти в себя и по-настоящему успокоиться. Дэреку эти минуты размышлений тоже пошли на пользу, они укрепили уверенность в том, что отец причастен. Вспоминались случайные фразы там, повтор оскорблений здесь, общий настрой и постоянное подчеркивание того, что Дэрек матери не нужен, а дед общается с внуком только из уважения к Корвину Алистеру.
Хотелось получить у отца признание. Чтобы он сам сказал, что это его рук дело!
Но даже предполагать, что Корвин Алистер в чем-нибудь сознается, было так же глупо, как и злиться сейчас. Когда от ран и истощения резерва болела каждая кость, каждая мышца. Когда Дэрек даже встать не мог с постели!
Стараясь утихомирить поднявшуюся в душе ярость, Дэрек думал о Вере. Об удивительной девушке, которая во всем находила и положительную сторону. А ведь изменения к лучшему были и сейчас! Дэрек держал за руку маму, с которой не виделся семь лет! И не просто сжимал ее ладонь, а убедился в том, что он по-прежнему маме дорог. Он дорог ей настолько, что она не побоялась унизиться, не испугалась возможного нового скандала. Она просто приехала сразу, едва узнав, что сын ранен.
Это важней всего, а с отцом он пообщается позже. Обязательно!
Илейна Айет перестала всхлипывать, успокоилась и, явно смущаясь того, что лицо раскраснелось от слез, ненадолго вышла. Господин Айет, которого Дэрек и в мыслях никогда не называл отчимом, вернулся на свое место и достал из внутреннего кармана сюртука небольшой блокнот и карандаш.
— Я понимаю, что вы ранены и наверняка устали, Дэрек, но нам нужно решить некоторые серьезные вопросы. Причем сейчас.
— Вы предлагаете мне помощь? — поразился Дэрек.
— Конечно, — как само собой разумеющееся ответил мужчина. — Вы наверняка помните, что я декан факультета бойцов в кадетском корпусе. Я получил эту должность не за способность картинно сочувствовать, с этим у меня как раз сложности. А за то, что умею решать разные проблемы. Конечно, я сделаю все возможное для единственного сына моей жены.
— Благодарю, — не увидев в собеседнике и доли притворства, кивнул Дэрек.
— Вы по-прежнему живете в доме отца?
— Да.
— Он знает, что вы в лазарете? Знает о нападении?
— Нет, не знает.
— Его нужно оповестить, — Итон Айет сделал отметку в блокноте. — Как это лучше сделать? Через прислугу или лучше, чтобы зашел стражник?
— Прислуги нет, — Дэрек вздохнул и признал: — Лучше всего сделать это через Сатти Татса. Он не почувствует удар эмоциями.
— Значит, с татуировкой ничего исправить не вышло? — осторожно уточнил господин Айет.
— Я разработал зелье, которое полностью блокирует магию отца. И ментальную тоже. Ингредиенты дорогие, заказные и подлежащие учету. Готового нет, а настаивать зелье почти неделю. Через Сатти Татса будет быстрей.
— Вы по-прежнему опекун, так?
— Да, но я однажды передавал временно опеку Сатти Татсу, когда отлучался на Остров.
— Надеюсь, вы тогда все оформили официально, — этих слов и красноречивого взгляда хватило. Стало ясно, что дед ровно так же не нравится господину Айету, как и самому Дэреку. Приятная общность мнений предполагала, что с маминым мужем можно найти взаимопонимание и по другим вопросам.
— Конечно.
— Очень хорошо, — похвалил собеседник. — Так сделаем и сейчас, если не возражаете. Я приглашу поверенного сюда, оформим передачу опеки завтра же утром.
— А согласие отца?
— В данном случае не требуется, — заверил господин Айет. — Вы по состоянию здоровья не можете быть опекуном.
— Да, не могу. Тогда, конечно, я согласен.
Боец писал, когда вернулась мама:
— Дежурный сказал, стражник будет с минуты на минуту.
— Отлично, — улыбнулся господин Айет и пояснил Дэреку: — Если бы нужно было только сообщить, что Вера, ваша похищенная невеста, у нас, мы бы заехали в участок сами чуть позже. Но она сказала, кто ее похитил.
— Она мало кого тут знает. Круг подозреваемых узок, — мрачно заметил Дэрек.
— Сьенги. Оба.
Дэрек про себя выругался и вовремя прикусил язык, чтобы не сказать ничего об украденных зельях. Только так объяснялась исключительная сила нападавших. Правильно подсказывала Вере интуиция! Стражник Сьенги, приписанный к центральному участку, действительно был замешан!
— Поэтому нужно выслать к ним домой отряд прямо сейчас, — продолжал господин Айет. — Пока они все ещё ослаблены после боев.
— Боев? — удивившись множественному числу, уточнил Дэрек.
— Резерв Веры совершенно пуст, а он большой. Как у дракона на четверть. У сильного дракона на четверть. Она не могла израсходовать его за один бой во время захвата. И как-то она от них ушла.