— Идея? Тема? Сюжет?
— Слушай, — говорю я, не зная, как к нему обращаться — в женском роде или в мужском: женский голосок продолжает сбивать меня с толку. — Стал бы я тратить на тебя деньги, если все равно нужно все сочинять самому? Какие еще идеи и темы в детективном жанре? Все ведь одно и то же. Борьба добра и зла, победа добра и всё в этом духе. Ну и вверни там немного социальной критики, сейчас на нее мода в этом жанре!
Совиные глаза смотрят на меня с корректной настойчивостью, и я, понимая всю абсурдность своих требований, невольно отдаю дань укоренившейся традиции.
— Пусть у инспектора будет какое-нибудь хобби. От Шерлока Холмса и отца Брауна до Аввакума Захова у всех проницательных героев были какие-то чудачества. И чтобы рядом с ним действовал молодой помощник, этакий ротозей — в пику молодым читателям… Только не вздумай мне подсунуть очередного доктора Ватсона! Ах, да! Действие должно происходить за границей. Почему-то читатели всегда охотнее верят тому, что происходит за границей, а не у нас. Впрочем, может, они и правы. Разве в такой спокойной стране, как наша, может произойти интересное преступление? Что-нибудь еще нужно от меня?
— Только если желаете дополнить условия, — загадочным тоном информирует секретарша-невидимка.
— Тогда действуй, — небрежно бросаю я, пытаясь заглушить в себе чувство вины за то, что проверяю компьютер столь идиотским способом. — Мне жутко любопытно, что можно расследовать, когда всё известно заранее.
Совиные глаза подернулись, как у белого кролика, нежно-розовой дымкой: компьютер больше не работал в режиме приема. Печатающее устройство постукивало тихо, но с непривычной для моего уха скоростью. Если компьютер сочиняет так же хорошо, как и быстро, он стоит своих денег. Бедный Джек Лондон — он похвалялся, что пишет по четыре тысячи слов в день! Каким же, однако, тяжелым трудом кормились когда-то мои коллеги!..
Ровно через полчаса в корзинку под принтером упала последняя страничка. В нежно-зеленых совиных глазах загорелась надежда — казалось, это молодой автор трепетно ждет похвалы живого классика.
— Ну-с, посмотрим, что у нас получилось, — сделанной надменностью недоверчиво сказал я, хотя на самом деле торопился и волновался как какой-нибудь простофиля-читатель, жаждущий поскорее узнать, кто же убийца.
Быстро собрав страницы, я углубился в чтение.
— Алло, это полиция?
— Полиция, — с холодным безразличием отозвался дежурный.
(Боже мой — что за начало! С телефонного разговора! Разрази гром все компьютеры, будто бы сочиняющие одни только неповторимые сюжеты! Впрочем, ладно, с чего-то же надо было начать).
— Кто у вас там занимается убийствами?
Вопрос был задан властным, надменным тоном, и все же вопрос этот выдавал человека неосведомленного, и дежурный слегка разозлился.
— Целый отдел.
— Соедините меня с начальником!
— Зачем он вам?
— А вот это я ему скажу!
— Если речь идет о преступлении, вы обязаны сообщить мне.
— Речь идет о преступлении, но я хочу говорить с начальником!
На это дежурный счел себя вправе ответить: — А его нет. И заместителя тоже.
Как все дилетанты, звонивший поверил.
— Хорошо, тогда запишите и доложите ему. Моя фамилия Пауэл, профессор Жискар Пауэл. Живу на улице Занзибар, 23. Только что я убил свою жену. Ровно в девять часов тридцать две минуты. Хочу добровольно сдаться властям…
— Ну так приходите и сдавайтесь, — прервал его дежурный, переставая записывать.
— Мне нужно еще немножко поработать, но через часок-другой можете присылать своих людей. К тому времени я как раз закончу. И запишите время моего звонка, мне важно, чтобы следствие знало, что я немедленно сообщил о своем преступлении. На моих часах сейчас девять часов тридцать шесть минут. Записали?
— Записал, записал, — прорычал дежурный, бросаясь к другому трезвонившему телефону и мысленно проклиная напарника, на добрых полчаса растянувшего выход за глотком кока-колы. Протягивая руку к трубке, он успел подумать, что мир населен не только преступниками, но и дегенератами всех мастей.
Заметим в его оправдание, что в полицию действительно нередко звонят разные психопаты, обвиняющие соседей или самих себя в несуществующих преступлениях. Поэтому о профессоре он снова вспомнил только через час, когда нос к носу столкнулся с начальником отдела убийств в ресторань самообслуживания при полицейском участке. Сержанта удивило, что его шеф ничего не слыхал о профессоре с такой фамилией: «Я решил, что это ваш знакомый, которому вздумалось пошутить, после того как он не смог с вами связаться».
Начальник с интересом рассматривал коротко остриженную голову сержанта. Кроме того, что он был известным криминалистом, он был еще и любителем-палеонтологом; череп сержанта мог украсить его коллекцию костей питекантропов, жаль только, что углеродный анализ сразу бы показал — это не доисторический экземпляр. Тем временем собственник черепа информировал его о шутке профессора.
— Не знаю такого, — повторил начальник, раскуривая первую после обеда трубку. — Впрочем, если он позвонит снова, соедините меня.
Профессор позвонил ровно в половине второго.
Оторвав начальника от кофе и помешав ему досмотреть книгу о раскопках в Центральной Африке, он набросился на него с упреками:
— Почему вы до сих пор не удосужились послать своих людей арестовать меня? Разве вам не доложили, господин начальник?
— Но позвольте, господин…
— Пауэл, Жискар Пауэл.
— Палеонтолог? — изумился начальник. — Известный палеонтолог? — Услышав подтверждение, он пришел в возбуждение. — Если б вы знали, профессор, как давно я ищу повод познакомиться с вами! Я читал о вашей экспедиции в Новую Гвинею…
— Об этом как-нибудь в другой раз, господин начальник. Давайте сперва покончим с моим делом, — Я к вашим услугам, дорогой профессор!
Профессор Пауэл повторил ему то, что уже сообщил дежурному.
— Хм, вот как… — пробормотал начальник, — Видите ли, господин профессор, сейчас у меня здесь посетители, разрешите позвонить вам минут через десять, Вы ведь у себя дома?
На самом деле, разумеется, эти десять минут потребовались ему для того, чтобы запросить нужную справку и проглотить горькую пилюлю, поскольку выходило, что встретиться с профессором он должен был по долгу службы. Если профессор сказал правду, ему не миновать тюрьмы, если он просто спятил — его упрячут в сумасшедший дом, но в любом случае начальник терял его как человека, о беседе с которым давно мечтал.
Правда, оставалась слабая надежда, что это шутка какого-то неизвестного, но и она улетучилась после того, как, набрав оставленный профессором номер, он услышал все тот же спокойный и властный голос: «Пауэл слушает!»
— Итак, господин профессор, вы убили свою супругу. Как это произошло?
— В сущности, я не хотел так уж сильно ее убить…
— Что значит — так уж сильно?
— Я хотел сказать — так сильно ударить.
— И чем же вы ее ударили?
— Вы что — собираетесь вести следствие по телефону? — возмутился профессор.
Забыв на мгновение, с кем разговаривает, начальник рявкнул:
— Я спрашиваю: чем вы ее ударили?
— Костью от динозавра.
— Костью от динозавра! — воскликнул инспектор, в коллекции которого не было ничего подобного. — Какого динозавра?
— Игуанодона.
— Надо же, — завистливо вздохнул инспектор. — Костью игуанодона. И что с ней произошло?
— Она мне мешала работать, я разозлился и…
— Я имел в виду — она не сломалась?
— Кость цела, а вот жена…
— Где она сейчас?
— На диване.
— Врача вызывали?
— Я и сам способен отличить живое существо от неживого. Да вы ведь все равно пришлете врача, правда?
Начальник вздохнул: — И зачем вы только ее убили, скажите на милость?
— Пока мне больше нечего сказать вам, господин начальник. К тому же мне нужно еще минут десять на то, чтобы просмотреть корректуры.
— Я хотел сказать, зачем вы убили ее в такое время, профессор. Если б вы только знали, сколько у нас работы! Ладно, заканчивайте с корректурами, созвонимся позднее.
С подобающим старому криминалисту хладнокровием положив трубку, начальник подумал: «Ну не идиотизм ли это? Порядочный, нужный для науки человек — и вдруг… убийца! Конечно, жена часто заслуживает того, чтобы швырнуть в нее целым динозавром, но надо ж было ему попасть в цель! Игуанодон! Интересно, как выглядит эта кость? Нужно будет приложить ее к делу, корпус деликти, но ведь это значит похоронить такую ценность в архиве. Вот ведь люди! Такие кости, а они с ними вон что вытворяют!»
Он позвонил своему заместителю, чтобы посоветоваться с ним, но трубку никто не поднял. Тогда он нажал на кнопку звонка. В дверь просунулась голова полицейского. Начальник приказал:
— Вызовите ко мне инспектора Макебу!
— Он только что вышел. Сказал, что вернется часа через три.
Начальник взглянул на часы, и вышколенный мозг мгновенно произвел необходимые расчеты: Макеба отправился играть в теннис; час ходьбы до кортов, час обратно, полчаса на выпивку с партнерами…
— Где инспектор Кригель?
— Вы разве забыли, господин начальник? Он на курсах повышения квалификации.
— Тогда вызовите Санчеса! Хотя нет, Санчеса не нужно…
Гитарист и певец Санчес готовился к внутриведомственному смотру художественной самодеятельности.
— Найди мне кого-нибудь, кто мог бы заняться совсем элементарным случаем.
Полицейский вернулся через полчаса и доложил, что никого не нашел. Единственным, кто попался ему на глаза, был помощник следователя Де Паскаль, но и тот спешил в библиотеку — работать над диссертацией.
«Вы же сами отпустили его на всю эту неделю, господин начальник», напомнил он. Оба стажера давились в очереди за книгами. Поступил в продажу роман Агаты Кристи, они покупают его для кружка занимающихся самообразованием…
(В этом месте я не удержался от восклицания, поскольку, похоже, меня сумели перехитрить: «Ну и шельмец! Так вот что ты придумал: искать не преступника, а того, кто его арестует! А ты подумал о том, как отнесется к этому полиция в случае, если рассказ увидит свет? Хорошо еще, что действие происходит в вымышленном государстве!»).