17 июля 1941 г. в условиях разбирательства по факту поражения войск Западного фронта в начале войны член Военного совета ЗапОВО корпусной комиссар А. Фоминых подготовил докладную записку на имя начальника Главного политуправления РККА армейского комиссара 1‐го ранга Л.З. Мехлиса, в которой стремился обелить работу Военного совета округа в предвоенное время, указав на ошибки, допущенные Генштабом. Вместе с тем документ позволяет получить сведения о направленности оперативной подготовки накануне войны. Тем более что автор сопоставляет подготовку и реально произошедшие события. Как свидетельствует Фоминых, «всегда давались задания прорабатывать варианты наступательной операции при явном несоответствии реальных сил. Но откуда-то появлялись дополнительные силы и создавался, по‐моему, искусственный перевес в пользу нас. Теперь при анализе совершившихся событий стало ясно, что отдельные работники Генерального штаба, зная, что в первый период войны превосходство в реальных силах на стороне Германии, почему-то проводили и разрабатывали главным образом наступательные операции и только в последнее время (в конце мая 1941 г.) провели одну игру по прикрытию границы, тогда как нужно было на первый период войны, с учетом внезапности нападения, разрабатывать и оборонительные операции»[1575]. Симптоматично, что автор разграничивает операции по прикрытию и оборонительные действия войск.
М.В. Захаров указывает, что на штабных учениях в ОдВО в начале 1941 г. проверялась возможность «вести активные действия на фокшанско-бухарестском направлении»[1576].
Приведенные выше документы военного планирования дают довольно полное представление о ходе выработки взглядов советского руководства на способ вступления Советского Союза в войну с Германией; о том, что советская сторона не собиралась предоставлять противнику инициативу начала боевых действий. Кроме того, не следует забывать, что все эти планы не остались на бумаге, поскольку постепенно набирал темп процесс подготовки их осуществления. Особенно наглядно это можно проследить на примере документа от 15 мая 1941 г., которым Красная армия должна была руководствоваться в начале войны. После изложения общих задач фронтов в нем сказано следующее: «Для того, чтобы обеспечить выполнение изложенного выше замысла, необходимо заблаговременно провести следующие мероприятия, без которых невозможно нанесение внезапного удара по противнику (выделено мной. – М.М.) как с воздуха, так и на земле:
1) произвести скрытое отмобилизование войск под видом учебных сборов запаса;
2) под видом выхода в лагеря произвести скрытое сосредоточение войск ближе к западной границе, в первую очередь сосредоточить все армии резерва Главного командования;
3) скрытно сосредоточить авиацию на полевые аэродромы из отдаленных округов и теперь же начать развертывать авиационный тыл;
4) постепенно под видом учебных сборов и тыловых учений развертывать тыл и госпитальную базу». Военное руководство просило «разрешить последовательное проведение скрытого отмобилизования и скрытого сосредоточения в первую очередь всех армий резерва Главного Командования и авиации»[1577].
Все предложенные меры стали незамедлительно осуществляться.
По пункту 1. Еще 8 марта 1941 г. Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило постановление СНК СССР № 484-203сс, согласно которому предусматривалось в 1941 г. призвать на учебные сборы 975 870 военнообязанных запаса. Осуществление этих мер в конце мая – начале июня 1941 г. позволило призвать 805,2 тыс. человек (24 % приписного личного состава по плану мобилизации). Это дало возможность усилить 99 стрелковых дивизий, как в западных приграничных округах, так и выдвигаемых из внутренних округов: 21 дивизия была доведена до 14 тыс. человек; 72 дивизии – до 12 тыс. человек и 6 дивизий – до 11 тыс. человек при штате военного времени в 14 483 человека. Одновременно пополнились личным составом части и соединения других родов войск, и войска получили 26 620 лошадей (4 % по плану мобилизации)[1578].
По пункту 2. В период с 13 по 22 мая 1941 г. начинается выдвижение к западной границе соединений четырех армий (16‐й из ЗабВО, 19‐й из СКВО, 21‐й из ПриВО и 22‐й из УрВО) и готовится выдвижение еще трех армий (20‐й из ОрВО, 24‐й из СибВО и 28‐й из АрхВО), которые должны были закончить сосредоточение к 10 июля. Всего из внутренних округов и с Дальнего Востока планировалось перебросить на Западный ТВД 70 дивизий. «Эта передислокация из внутренних округов, по сути дела, являлась началом стратегического сосредоточения советских войск на театрах военных действий. Выдвижение производилось с соблюдением строжайших мер маскировки, с большой осторожностью, постепенно, без увеличения обычного графика работы железных дорог»[1579]. 12–18 июня Генеральный штаб приказал штабам западных округов начать под видом учений и изменения дислокации летних лагерей скрытое выдвижение войск второго эшелона армий прикрытия и резервов западных приграничных военных округов (всего 114 дивизий), которые должны были занять к 1 июля районы сосредоточения в 20–80 км от границы. Это, кстати, опровергает распространенные утверждения о том, что «все приготовления к войне на местах пресекались сверху»[1580].
По пункту 3. Сведения о сосредоточении авиации очень скупы. Тем не менее известно, что на 1 мая 1941 г. в западных военных округах имелось 57 истребительных, 48 бомбардировочных, 7 разведывательных и 5 штурмовых авиационных полков, в которых насчитывалось 6 980 самолетов. К 1 июня прибыло еще 2 штурмовых авиаполка и количество самолетов возросло до 7 009, а к 22 июня в западных округах имелось 64 истребительных, 50 бомбардировочных, 7 разведывательных и 9 штурмовых авиаполков, в которых насчитывалось 7 628 самолетов. Кроме того, к 22 июня 1941 г. на Западном ТВД имелось четыре дальнебомбардировочных корпуса и одна дальнебомбардировочная дивизия, в которых насчитывалось 1 346 самолетов. Согласно постановлению СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 862‐369сс от 10 апреля 1941 г. начался переход на новую систему авиационного тыла, автономную от строевых частей ВВС. Эта система обеспечивала свободу маневра боевых частей, освобождала их от перебазирования своего тыла вслед за собой, сохраняла постоянную готовность к приему самолетов и обеспечению их боевой деятельности. Переход на эту систему должен был завершиться к 1 июля 1941 г.[1581].
По пункту 4. О развертывании тыловых и госпитальных частей до 22 июня никаких данных не публиковалось. Накануне войны тыловые части содержались по сокращенным штатам и должны были развертываться: армейские – на 5–7‐е сутки, фронтовые – на 15‐е сутки мобилизации. Известно, что 41 % стационарных складов и баз Красной армии находился в западных округах, многие из них располагались в 200-километровой приграничной полосе[1582]. На этих складах были накоплены значительные запасы. Как указывает А.Г. Хорьков, «окружные склады, имея проектную емкость 91 205 вагонов, были загружены на 93 415 вагонов. Кроме того, в округах на открытом воздухе хранилось 14 400 вагонов боеприпасов и 4 370 вагонов материальной части и вооружения»[1583]. В июне 1941 г. Генштаб предложил перебросить в западные округа еще свыше 100 тыс. т горючего[1584]. Согласно директиве Генштаба № 560944 от 1 июня 1941 г., все приграничные округа должны были к 10 июля представить заявку «на потребное количество продовольствия и фуража… в 1‐м месяце военного времени»[1585]. Все это, по мнению Г.П. Пастуховского, было подготовкой «к обеспечению глубоких наступательных операций»[1586]. Как отмечается в исследовании состояния тыла Красной армии, «при глубине фронтовой наступательной операции 250 км, темпе наступления 15 км в сутки и своевременном восстановлении железных дорог имелись все возможности обеспечить проведение первой операции запасами, созданными еще в мирное время в армейском тылу»[1587].
Конечно, основным процессом, позволяющим говорить о завершении подготовки к осуществлению плана от 15 мая 1941 г., является стратегическое сосредоточение и развертывание Красной армии. Как известно, «последние полгода до начала войны были связаны уже непосредственно со скрытым стратегическим развертыванием войск, которое должно было составить завершающий этап подготовки» к войне[1588]. Но именно с апреля 1941 г. начинается полномасштабный процесс сосредоточения на будущем ТВД выделенных для войны с Германией 247 дивизий, составлявших 81,5 % наличных сил Красной армии, которые после мобилизации насчитывали бы свыше 6 млн человек, около 70 тыс. орудий и минометов, свыше 15 тыс. танков и до 12 тыс. самолетов. Стратегическое развертывание было обусловлено «стремлением упредить своих противников в развертывании вооруженных сил для нанесения первых ударов более крупными силами и захвата стратегической инициативы с самого начала военных действий»[1589]. Понятно, что эти меры проводились в обстановке строжайшей секретности и всеохватывающей дезинформационной кампании в отношении германского руководства, которому, в частности, внушалось, что основные усилия советских войск в случае войны будут направлены на Восточную Пруссию