Войска 12‐й армии в 5.00 17 сентября перешли границу и к исходу 18 сентября вышли на фронт Подгайцы – Монастыриска, а 13‐й стрелковый корпус занял Коломыю, отрезав Польшу от Румынии. 19 сентября войска армии вели бои с польскими войсками у Галича и заняли Станиславов. 20 сентября в районе Стрыя войска вошли в контакт с немцами, которые 22 сентября передали город Красной армии. С 21 сентября войска 13‐го стрелкового корпуса были развернуты вдоль границы с Румынией и Венгрией от Коломыи до Бескид[366].
Получив в 2.00 17 сентября сообщение о переходе Красной армией польской границы, германское командование в 7.00 отдало приказ войскам «остановиться на линии Сколе – Львов – Владимир-Волынский – Брест – Белосток»[367]. В 0.30 18 сентября Главное командование сухопутных войск (ОКХ) издало приказ, согласно которому войскам запрещалось переходить временную демаркационную линию Сколе – Стрый – восточная окраина Львова – Каменка Струмилова – р. Западный Буг до Бреста – восточная окраина Бреста – восточная окраина Белостока – Граево, а находящиеся восточнее подразделения следовало отвести назад. Командования групп армий «Север» и «Юг» предупреждались, что вскоре войскам придется организовать отход на постоянную демаркационную линию и освободить оккупированные территории[368]. Соответственно, в тот же день командование группы армий «Север» сообщило подчиненным войскам об установлении следующей демаркационной линии: берег р. Буг южнее и севернее Влодавы – восточная окраина Бреста – Каменец-Литовск – Гайновка – восточная окраина Белостока – Граево, восточнее которой к 24.00 21 сентября не должно было быть никаких германских частей[369].
Сразу же после вступления Красной армии в Польшу в Москве начался новый тур дипломатических переговоров с Германией. Уже вечером 18 сентября в беседе с Ф. фон дер Шуленбургом И.В. Сталин неожиданно заявил, что «у советской стороны есть определенные сомнения относительно того, будет ли германское верховное командование придерживаться московского соглашения в соответствующее время и вернется ли на линию, которая была определена в Москве». Шуленбург ответил, что «Германия, конечно же, твердо намерена выполнять условия московских соглашений». На это Сталин заявил, что «он не сомневается в добрых намерениях германского правительства. Его беспокойство было основано на том хорошо известном факте, что все военные ненавидят возвращать захваченные территории». Германские дипломаты категорически отвергли его опасения и заявили, что вермахт подчиняется распоряжениям фюрера и все соглашения с Москвой будут неукоснительно соблюдаться[370].
19 сентября было опубликовано советско-германское коммюнике: «Во избежание всякого рода необоснованных слухов насчет задач советских и германских войск, действующих в Польше, правительство СССР и правительство Германии заявляют, что действия этих войск не преследуют какой-либо цели, идущей вразрез интересов Германии или Советского Союза и противоречащей духу и букве пакта о ненападении, заключенного между Германией и СССР. Задача этих войск, наоборот, состоит в том, чтобы восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенные распадом польского государства, и помочь населению Польши переустроить условия своего государственного существования»[371].
Вечером 19 сентября В.М. Молотов вызвал Ф. фон дер Шуленбурга и заявил ему, что «начальник оперативного отдела вермахта Варлимонт показал вчера исполняющему обязанности советского военного атташе в Берлине карту, на которой нанесена будущая «граница рейха». Она проходит вдоль Вислы, идет через Варшаву, но дальше нанесена так, что Львов остается на немецкой стороне». Это противоречит московским соглашениям и вызывает удивление советского правительства. Шуленбург ответил, что произошло недоразумение, так как на карте, видимо, была показана временная демаркационная линия, тем не менее он запросил в Берлине инструкций[372]. Несколько позднее Молотов заявил Шуленбургу, что обоим правительствам пора окончательно определить структуру польских территорий. Если раньше советское правительство предполагало сохранить существование остатков Польши, то теперь оно готово разделить Польшу по линии четырех рек. «Советское правительство желает немедленно начать переговоры по этому вопросу и провести их в Москве, поскольку такие переговоры с советской стороны обязаны вести лица, наделенные высшей властью, не могущие покинуть Советский Союз»[373].
20 сентября А. Гитлер установил «окончательную демаркационную линию», на которую должны были отойти германские войска: Ужокский перевал – Хыров – Перемышль – р. Сан – р. Висла – р. Нарев – р. Писса – граница рейха[374]. В тот же день вечером В.М. Молотов в беседе с Ф. фон дер Шуленбургом заявил, что советское правительство не может одобрить эту линию от Перемышля до Турки и Ужокского перевала, а настаивает на линии по верховьям р. Сан. Надо учитывать, что это украинская территория. В обмен на нее советское правительство «готово уступить Сувалки и окрестности с железной дорогой, но не Августов»[375]. Кроме того, Молотов предложил текст советско-германского коммюнике, которое не вызвало возражений в Берлине. Германская сторона согласилась на передачу ей Сувалок в обмен на территорию вдоль верховьев р. Сан, но попыталась получить также и Августов с окрестными лесами[376].
Германское и советское командование поддерживали контакты через военных атташе[377]. С утра 20 сентября германский военный атташе в Москве генерал-лейтенант Э. Кестринг пытался урегулировать ситуацию под Львовом. Сначала германское командование заявило, что не может отвести войска, и предложило взять город совместным штурмом с Красной армией, а затем передать его советской стороне. Однако неуступчивость Москвы привела к тому, что германское руководство решило «действовать совместно с русскими», и было решено, что «немецкие войска очистят Львов»[378]. В 12.45 Кестринг прибыл к маршалу К.Е. Ворошилову и сообщил, что по личному указу Гитлера вермахт будет отведен на 10 км западнее Львова. «Как было договорено в присутствии Риббентропа, линия рек Писса, Нарев, Висла, Сан никем оспариваться не будет. Карта, которую показал начальник оперативного управления Варлимонт Белякову, имела линию границы не в соответствии с договоренностью советской и германской сторон, и она не может считаться линией границы, а только лишь линией, которую должны занять германские войска.
На замечание наркома обороны, что на карте Варлимонта, которую он показал Белякову, была линия границы, проведенная от Варшавы по Висле и далее к востоку от Львова, Кестринг, явно смутившись и в шутливом тоне сказал, что Варлимонт не политик и, возможно, что он, как работник-нефтяник, соблазнился нефтью, но что из-за этого они не позволят себе нарушать достигнутое соглашение и что это был маленький инцидент. Кестрингу указано, что сегодня наши войска займут г. Гродно, Белосток, Львов, Тухловский перевал и что с этой линии немецкие войска должны быть сегодня же отведены, о чем просьба немедленно поставить в известность немецкое командование». Ворошилов обратил внимание Кестринга на недопустимость инцидентов, подобных львовскому, поскольку «это выгодно только третьей стороне и из этого всякие корреспонденты могут раздуть большую шумиху». Кестринг согласился и «просил сегодня же наметить рубежи и сроки, которые должны быть оставлены германскими войсками… Условились, что сегодня в 16 часов тов. Ворошилов примет Кестринга и прибывших офицеров для разработки рубежей и сроков отхода германской армии»[379].
В 16.20 20 сентября начались переговоры маршала К.Е. Ворошилова и командарма 1‐го ранга Б.М. Шапошникова с представителями Германского военного командования в лице генерала Э. Кестринга, полковника Г. Ашенбреннера и подполковника Г. Кребса о порядке отвода германских войск и продвижения советских войск на демаркационную линию. Первоначально предполагалось, что движение Красной армии на запад начнется с утра 23 сентября, войска должны будут двигаться с 25-км интервалом, и к вечеру 3 октября германские войска отойдут за окончательную демаркационную линию[380]. В ходе следующего раунда переговоров с 2 до 4 часов утра 21 сентября уточнялись сроки выхода на демаркационную линию и был подписан советско-германский протокол:
«§ 1. Части Красной Армии остаются на линии, достигнутой ими к 20 часам 20 сентября 1939 года, и продолжают вновь свое движение на запад с рассветом 23 сентября 1939 года.
§ 2. Части Германской армии, начиная с 22 сентября, отводятся с таким расчетом, чтобы, делая каждый день переход, примерно, в 20 километров, закончить свой отход на западный берег р. Вислы у Варшавы к вечеру 3 октября и у Демблина к вечеру 2 октября; на западный берег р. Писса к вечеру 27 сентября, р. Нарев у Остроленка к вечеру 29 сентября и у Пултуска к вечеру 1 октября; на западный берег р. Сан у Перемышля к вечеру 26 сентября и на западный берег р. Сан у Санок и южнее к вечеру 28 сентября.
§ 3. Движение войск обеих армий должно быть организовано с таким расчетом, чтобы имелась дистанция между передовыми частями колонн Красной Армии и хвостом колонн Германской армии, в среднем до 25 километров.
Обе стороны организуют свое движение с таким расчетом, что части Красной Армии выходят к вечеру 28 сентября на восточный берег р. Писса; к вечеру 30 сентяб