- Нонна… - Ур шагнул к ней, осторожно взял за плечи, глаза у него сияли. - Еще, еще ругай меня.
Она заколотила кулаками по его груди.
- Надо быть человеком, понимаешь ты это? Человеком, а не пришельцем безмозглым, не истуканом месопотамским…
- Буду, буду человеком…
Ур с нежностью погладил ее по голове.
- О-ох! - Нонна взяла его руку, прижала к мокрой от слез щеке.
В порту Сен-Дени на острове Реюньон Ур отказался сойти на берег.
- Да ты что? - удивился Валерий. - Посмотри, какая красотища тут. Пожалеешь, Ур!
Реюньон и верно был красив в зеленом убранстве тропических лесов. Пальмовые рощи словно сбегали с холмов, чтобы поглядеться в синюю воду. Дальше громоздились горы, их венчал вулкан Питон-де-Неж.
- Действительно, - сказала Нонна, испытующе глядя на Ура, - почему ты решил остаться на судне?
- Не хочется мне на берег, Нонна…
- Дело твое. Пошли, Валера.
Они поднялись по сходне на высокую стенку причала и в сопровождении Шамона и Мюло направились в город, будто срисованный с рекламного туристского плаката. Русто и Мальбранш ушли раньше - у них были свои дела в порту.
Некоторое время Ур стоял на баке, глядя, как швартуется по соседству промысловое судно - небольшой траулер с коротышкой трубой и непонятным вылинявшим флагом.
- Мосье Ур…
Ур обернулся и увидел улыбающееся лицо Франсуа.
- Мосье Ур, если хотите, я останусь за вас на судне, а вы…
- Нет, Франсуа. Вы идите гуляйте. Купите для своего дядюшки открытки с видами..
- Ладно, мосье Ур. Если вам захочется пить, кока-кола в холодильнике в кают-компании.
Ур прихватил бутылку кока-колы и пошел в свою каюту, лег на койку, закинув руки за голову. За открытым иллюминатором плескалась вода, солнечные зайчики бродили по каюте. Доносились с верхней палубы голоса Армана и Жоржа.
«Все нормально, все хорошо, - сказал себе Ур. - Один ты маешься, сам себе не даешь покоя…»
Он сел к столу и, отстегнув клапан, вытащил из заднего кармана свой блокнот. Нажал кнопку, и пленка плавно пошла, перематываясь с катушки на катушку. Стоп. Ур надолго задумался.
Потом взял тонкий стерженек и начал писать на пленке. Медленно, раздумывая, он наносил на ее край мелкие значки.
Текли часы. Солнце ушло с этого борта за другой. Взвыла лебедка - это боцман пустил стрелу и начал погрузку. Ну да, здесь судно должно принять дополнительную толику продовольствия и горючего перед дальним переходом на Кергелен.
А Ур все сидел и выводил на краю пленки значок за значком.
Наверху затопали, раздались смех, шумные голоса. Ур закрыл блокнот, и в этот момент распахнулась дверь, в каюту ворвался Валерий. За ним вошли Нонна и Шамон.
- Много потерял! - начал Валерий с порога. - Ох и городок пестрый, в глазах до сих пор рябит. Хочешь сахарный тростник пожевать?
- Такое впечатление, - сказала Нонна, - что тут все живут на улицах. Богатый остров, райская природа, а беднота ужасная. Ур, мы купили тебе шлем как у Шамона. Ну-ка примерь.
Пробковый шлем оказался впору. Нонна обрадовалась, что угадала размер головы. А Валерий сказал, критически прищурясь на Ура:
- Вылитый Тиглатпалассар.
Перед ужином Ур постучался к Нонне в каюту.
- Нонна, я хочу дать тебе вот эту штуку, - сказал он.
- Что это? - Она вскользь взглянула на его протянутую ладонь, на которой белело нечто вроде мелкой пуговицы.
- Пусть это будет у тебя. На случай, если… если со мной что-нибудь случится…
Нонна резко повернулась к нему.
- Что это значит, Ур? Что может с тобой случиться?
- Надеюсь, что ничего. Я ж говорю - просто на всякий случай.
Нонна взяла двумя пальцами крохотный моток узкой, не больше трех миллиметров шириной, пленки.
- И что я должна с этим сделать?
- Проглотить.
- Ур… ты разыгрываешь меня?
- Нет, Нонна, это полоска кодовой информации. Но какой, я не могу сказать. Потом я тебе расскажу все. Когда придет время.
Глава четырнадцатая
БРАВЫЕ ВЕСТЫ
Настал день, когда «Дидона» вошла в Течение Западных Ветров - Бравые Весты, как называли его французы. Под сорок пятым градусом южной широты Русто, не доходя до островов Крозе, повернул судно на восток.
Был холодный день со шквалистым ветром и дождем. Белыми барашками покрылся океан. Но изматывающая бортовая качка теперь, после перемены курса, почти не ощущалась, ее сменила килевая. «Дидона» как бы отбивала вежливые поклоны волнам. Войдя в скопление плавучих водорослей, характерное для граничных зон больших течений, она легла в дрейф.
Заработали лебедки, отправляя за борт приборы и планктонную сетку. Ур вынес на верхнюю палубу ниобиевый прибор. Он был увесист, но Ур отказался от помощи подскочившего Франсуа и сам погрузил прибор в воду. Кабель от прибора протянули в лабораторию к самописцу.
Вскоре были получены первые результаты измерений. Температура воды здесь, на северной границе Бравых Вестов, оказалась чуть выше тринадцати градусов тепла, скорость течения - около двух километров в час. Нонна с Валерием занялись магнитными измерениями, потом они вычислили величину электродвижущей силы, наведенной в течении. Здесь, в соленой токопроводящей воде, фарадеевский эффект проявил себя несравненно лучше, чем на безвестной речке Джанавар-чай, но в общем, конечно, такие ничтожные токи не могли иметь никакого практического значения.
- Ну, что у тебя? - Валерий нетерпеливо заглянул через плечо Ура на самописец, подключенный к ниобиевому датчику.
Когда расшифровали записи, Нонна ахнула: «дополнительная» величина ЭДС оказалась невероятно большой. Рядом с ней цифры, полученные летом на Джанавар-чае, выглядели просто убогими.
Русто не поверил, когда ему показали результат измерений. Пришлось повторить замер, и Русто самолично наладил лентопротяжный механизм, подозревая его во вранье. Однако повторный замер подтвердил предыдущий.
С погасшей сигарой во рту Русто прошелся взад-вперед по узкому проходу лаборатории. Его сухое горбоносое лицо как бы вытянулось, костистый подбородок ушел в воротник мохнатого свитера. Потом Русто сел на стол, выхватил изо рта сигару и наставил ее на Ура.
- Извольте, сударь, - сказал он, - членораздельно рассказать о своих чудесах. Что еще за космическая составляющая в океанских течениях, дьявол ее побери?
Он слушал объяснения Ура придирчиво: переспрашивал, бурно возражал, уточнял формулировки.
- Ах, значит, дело не столько в ниобии, сколько в инопланетной пленке! - воскликнул он. - Что за материал? Какова структура? Ах так, вы не знаете! Послушайте, Ур, еще никому не удавалось провести меня, кроме губернатора Макао, и поэтому не воображайте, что я…
- Даю вам слово, доктор, честное шумерское слово, что не знаю, как и из чего делают эту пленку. Знаю лишь ее основные свойства, по ним и высмотрел в таблице Менделеева относительно похожий элемент - ниобий. Но и он недостаточно активен. Надо искать сплавы на основе ниобия.
- Искать сплавы, - повторил Русто, разжигая сигару. - И вы уверены, что ваши сплавы будут преобразовывать космическое излучение в электрический ток? Что? Да, я помню, вы что-то говорили об упорядочении геомагнитного поля. Значит, одно непременно связано с другим? Вы как будто спите, Ур. Неужели вы не можете внятно излагать свои мысли? Что за косноязычие?
- Но вы не даете мне говорить.
- Я? - вскричал возмущенный Русто. - Да я только и делаю, что вытягиваю из вас клещами слова. Говорите же, или я прикажу вздернуть вас на рею.
Он выслушал Ура, попыхивая сигарой, потом опять прошелся по лаборатории.
- Так-так, - сказал он. - Установка в проливе Дрейка. Очень мило, сударь, очень благородное у вас намерение - напоить планету дешевым электричеством. И вы полагаете, что это вам удастся? Что вы шлепаете своими толстыми губами? Отвечайте.
- Не знаю, что вам ответить, доктор, - усмехнулся Ур. - Вы сами, кажется, видели…
- Видел, - энергично кивнул Русто. - И еще увижу. Будь я проклят, если мы не обойдем все кольцо Бравых Вестов и не выудим вашу «сверхэнергию» из каждого десятка миль. Я о другом спрашиваю: неужели вы всерьез полагаете, что вам разрешат осуществить ваш проект и осчастливить человечество?
- Если проект получит достаточное теоретическое и экспериментальное основание, то он будет принят. По-моему, такое мнение сложилось в Москве. Разве не так, Нонна?
- Так, - подтвердила она.
- В Москве! - воскликнул Русто. - Насколько я понимаю, проект имеет глобальный характер.
- Разумеется, - сказала Нонна. - Проект предполагает широкое международное сотрудничество. Иначе его не осуществить. Нужна договоренность на уровне правительств.
- Умница, Нонна, умница! Но тут-то, дорогие мои друзья, и выйдет осечка. У вас в Москве просто: есть хороший проект, сулящий энергетическое изобилие, и ничто не мешает правительству его принять. Иное дело - ваши партнеры на Западе. С чего это, например, мистер Симпсон разрешит конгрессу Соединенных Штатов принять проект, от которого ему, Симпсону, не отломится ничего, кроме разорения?
- Какой мистер Симпсон? - спросил Ур.
- Не нравится Симпсон - пусть будет Гетти, Рокфеллер, уж о них-то слышали? Легко сказать - дешевая электроэнергия. А как быть с нефтяными и угольными концернами? Распустить за ненадобностью? Ха, как бы не так! Они сами кого угодно распустят. Или вы не слышали, что случается на Западе с изобретателями? В свое время Рудольф Дизель нанес удар фабрикантам паровых машин - и смерть его осталась тайной для всех. Не утверждаю, что так бывает всегда. Но факты есть факты. Изобретатели поумнее продают патенты кому следует - для вечного погребения в сейфах. А несговорчивые изобретатели исчезают без вести, попадают в автомобильные катастрофы - им нельзя жить. Теперь представьте себе, как ласково посмотрят правления концернов на проект производства энергии без ископаемого топлива.
- Но ведь существует Организация Объединенных Наций, которая…