– Отдавай ключи, старая кошёлка!
Та безропотно протянула Марии ключи от квартиры Веры Алексеевны и простонала:
– Пожалуйста, берите… Подавитесь… Отпускайте
– Не будем давиться, – отрезала Мария, – отпустим, когда милиция разберётся, куда ты мебель и вещи вывезла…Сама же требовала милицию…
Соседку Мария препроводила на кухню, сурово пригрозив ей, чтобы та сидела тихо и «не рыпалась», иначе придётся её стукнуть, побить до приезда милиции.
– Может, отпустим её, Маш, ну её к чёрту…
– Нет, Вер, заднего хода нет… Воровка в квартире… Выскочи она на лестничную площадку или к себе в квартиру, будет шуметь, что ей нанесли телесные повреждения не на твоей законной территории квартиры, а на её территории или нейтральной чужой…
– Ну и что, – удивилась немного ошарашенная Вера, – разницы-то нет никакой…
– Не скажи… Она получила повреждения на твоей частной собственности… А право частной собственности священно в этой жуткой стране спившегося гегемона, как твой муж-рабочий…
Вера Алексеевна с зубовным скрежетом сказала:
– Для рабочих нет заметной разницы между личной собственностью при социализме и частной собственностью при капитализме…
– Не будем дискутировать… Лучше скажи, у тебя квартира приватизирована?
– Конечно…
– Значит, это дело твоё правое… Пойду сфоткаю твою соседку с разбитым носом на кухне… Всегда надо подстраховаться, мало ли что… И до поры, до времени ни в коем случае не покидай квартиры, во избежание провокаций… А то придётся срочно вызывать моего адвоката для помощи тебе и мне…
Только Мария сделала несколько фото соседки с разбитым носом, как в дверь позвонили два милиционера с автоматами на плечах.
– Где воры?
– Воровка на кухне, – сказал Мария.
– Показывайте…
Соседка с разбитым носом заблажила, показывая указательным пальцем на Машу:
– Она мне нос кулаком разбила…
– Не кулаком… – сказал как можно спокойнее Мария. – Она хотела ключи заныкать и побежала к двери с ключами и получила от меня подножку, скрывать мне нечего… А до этого воровка всю квартиру Веры Алексеевны обчистила…
– Кто хозяин квартиры, – просил один рослый крепкий милиционер, – предъявите документы.
– Я – хозяйка, – сказала Вера Алексеевна и протянула здоровяку свой паспорт.
Пока здоровяк вчитывался в паспортные данные, худой милиционер обратился к Марии:
– А вы кто хозяйке квартиры?
– Хозяйка мне мачеха, – спокойно и уверенно ответила Мария, протянув свой заграничный со множеством виз паспорт худому милиционеру, глядевшего пристально на Веру.
– Да, это так, – подтвердила та.
– Какие претензии к женщине с разбитым носом?
– Она обокрала нас, вывезла часть мебели и дорогие вещи, – сказала тихо бледная Вера, – вот какие претензии к соседке…
– Придётся везти вас в отделения для составления административного протокола, – поморщился здоровяк, – работы много прибавится на свою шею, кстати…
– А нельзя ли составить протокол здесь? – улыбнулась Мария. – Свидетелей из соседей подтянуть…
– Можно, – сказал здоровяк, обратившись к Марии, – а зачем вы дверь входную на замок закрыли?
– Чтобы воровка не убежала… Нужных незаинтересованных свидетелей из соседей по дому хозяйка вызовет… Если надо, я могу позвать приехавшего ко мне адвоката, он в местной гостинице остановился… Да и вы можете связаться со своим начальством, чтобы сообщить, что и как здесь произошло… А для начала я вас сфотографирую на кухне вместе с воровкой, для фиксации времени…
– А раньше вы снимали её, – худой показал глазами на соседку, – на этой кухне?
– Конечно, – усмехнулась Мария, – для полноты картины преступления, чтобы воровке нельзя задний ход дать. – И ещё, занесите в протокол, что у меня на ухоженных руках нет никаких ссадин и царапин, полученных от удара в нос и скулу… Сама расквасила нос и скулу, убегая с чужими ключами…
Через какое-то время, созвонившись со своим начальством, здоровяк сообщил, что к ним выезжает следователь, а они готовы начать составлять протокол на месте преступления. Служивые хотели отпустить воровку-соседку, но Мария отказалась ей выпускать, показывая на ключи в своей руке.
– Она просится в туалет по большому, в свою квартиру рядом… Откройте ей дверь…
– Пусть гадит в нашем туалете, гадина не жалко… – огрызнулась Мария. Убежит к себе, запрётся, и её не вызволишь. Вскрывать-то дверь в квартиру как объект частной собственности, можно только по постановлению суда или прокуратуры…
– Вы что, юрист? – удивился здоровяк.
– Представьте, юрист с университетским образованием, – соврала красавица, – лучше скажите, вызывать мне своего адвоката по телефону, или сами справитесь с составлением протокола?
– Сами справимся…
– Отлично, Вер, вызывай соседей-свидетелей, сослуживцев с твоей работы бывших у тебя когда-либо в гостях или по службе, для фиксации пропажи мебели и дорогих вещей…
Вера стала обзванивать нужных людей. Скоро позвонил в дверь следователь, вызванный милиционерами. Протокол был составлен, все свидетели и понятые расписались. Испуганную, потерявшую дар речи соседку увезли в отделение.
– Где ты так насобачилась в юриспруденции удивилась Вера Алексеевна? Я, простофиля, отпустила бы гадину в туалет, она бы, у себя заперлась и плевала на меня с высокой колокольни. Где ты училась на юриста?
– Я училась в инязе, нынешнем лингвистическом университете на филолога, на специалиста по романским языкам… А в юриспруденции поднаторела, когда тянула лямку в эскорте…
– И сейчас тянешь?..
– Нет, сейчас хочу завязать, потому я и здесь с тобой, потому и классного дорогого адвоката вызвала, чтобы постараться освободить нашего Игоря, наставить его на светлый путь, да и помочь нам всем – тебе, папе, мне…
Глава 13
В «зону» они поехали втроём: Вера, Мария и её опытный, известный всем адвокат Олег, договорившийся уже по телефону с начальником тюрьмы о личной встрече.
– Пусть они поговорят тет-а-тет, – сказала шёпотом Мария Вере, – Олег на этих криминальных делах собаку съел, он знает, как действовать, в случае чего, он сымпровизирует применительно к развороту обстоятельств и ситуативных возможностей. Главное, чтобы Игорь принял сценарий женитьбы на мне, его избраннице-невесте…
– Ты не можешь не понравиться, Машенька, – воскликнула Вера, – но знай, Игорь – великий упрямец… Ему кол на голове теши, не сдвинешь его, так что будь с ним понежней и поласковей… Между прочим, вы с ним почти ровесники, он всего на год с небольшим старше тебя…
– И это учтём, ради проформы…
Их вдвоём, мать и невесту пропустили в небольшую по размерам комнату, приспособленную для свиданий женатых заключённых с их жёнами на воле, о чём свидетельствовала кровать. Волнение Веры передалось Марии, но она вслух приказала больше себе, чем побледневшей мачехе:
– Не надо волноваться и следует держать себя в руках, чтобы быть убедительно-спокойной…
– Неужели так заметно моё волнение, – приняла замечание вслух Марии мачеха, – стараюсь, как могу.
Мария ничего не ответила, только тяжело вздохнула, погрозила шутливо Вере пальцем, мол, держись и не давай повода обнаружить своё излишнее волнение, и тут же успокоилась. Они сидели на стульях рядом по одну сторону от кровати. Мария рассудительно посадила Веру ближе к двери, откуда скоро должен был войти в «комнату свиданий» конвоированный Игорь.
– Мать, зачем ты пришла, – обратился он к Вере, даже не поздоровавшись с нею. – Я же запретил тебе сюда приходить…
– Хлопочем о твоём освобождении, сынок, вот потому и пришли к тебе с Марией…
– Это кто такая Мария?
– Твоя сестра и твоя невеста, ходатайствующая за тебя, Игорь, – улыбнулась Мария, – ты знаешь, что твоя мама вышла замуж за моего отца?
– Это за того мужика, который памятник моему отцу-алкашу поставил – так или не так?
– Так, Игорёк, меня зовут Мария, – ещё ласковей нежным воркующим голосом произнесла Мария, – мы все о тебе заботимся, а ты нас огорчаешь… – Она подарила ему свою лучистую обворожительную улыбку и стрельнула в упор выстрелом любви из синих лукавых глаз. – Почему ты с мамой не поздоровался?.. Почему так неласково с ней говоришь?.. Поверь, это достойная сыновней любви женщина – тебе мама, а мне мачеха – между прочим ставшая в короткий срок моей хорошей подругой…
– Здравствуй, мать, извини, зарапортовался… Понимаешь, мам, какая пакость здесь со мной стряслась… – быстро затараторил Игорь, обернувшись к синеглазой белокурой красавице, высокой, стройной с пышными женскими формами, пожирая её взглядом, всё более горячась и распаляясь, в то время как Вера странными жестами рук, мимикой лица и непроизвольным покашливанием призывала его говорить спокойней, без лишнего аномального возбуждения. – Сама знаешь, здесь не сахар, да и не принято здесь часто принимать матерей с распростёртыми объятьями…
– Но ведь это же мать, Игорёк, она произвела тебя на белый свет, чтобы у тебя самого были дети… Ты можешь потом без меня найти себе какую угодно твоей душе невесту, жену… Но, учитывая то, что твоя мама Вера Алексеевна, выйдя замуж за моего отца, стала мне мачехой, мы решили ускорить твоё освобождение… Я – твоя невеста…
– Уж больно ты красива для меня, Маша, так скажу, не шибко раздумывая… Но почему ты решилась стать моей невестой… Мы ведь с тобой через брак наших родителей…
– Брак – не то слово для любви, Игорёк… Замени слово «брак» на слово «союз», так будет лучше…
– Хорошо, через союз твоего отца и моей матери мы стали тоже родственниками… Как это называется, позабыл…
– Я тебе подскажу: ты теперь мой сводный брат, а я твоя сводная сестра, и на это твоего позволения спрашивать не следует… Просто поженились наши родители и мы автоматически стали братом и сестрой, сводными… Но можем стать родными и близкими… Женитьбе нашей ничего не мешает…
– Да, вроде ничего не мешает… Это не инцест родных двоюродных братьев и сестёр…