– Погибать не обязательно, а вот побеждать нокаутом с обеих рук желательно и непременно, милый Игорь…
– Спасибо, любимая, наконец-то, не Гера и не Гарик… Я счастлив с тобой, не имея представления, что такое счастье… Просто вижу тебя и знаю, что ты носишь моего ребёнка в своём безумно красивом желанном теле…
– Не форсируй внимания на этом, старайся не замечать своего счастья, тем более, не гордиться им, не хвастаться. Настоящее счастье тихое и незаметное для суетных взглядов, как здоровье души и плоти, когда оно налицо, то его не замечаешь, пусть и другие, особенно, чужаки не замечают, ибо сглазить могут своими похотливыми взглядами чистое скромное счастье женщины и мужчины…
Глава 19
Утром за ранним завтраком Игорь объявил, что забирает к себе домой в Энск Марию. Его стали отговаривать в один голос и Вера Алексеевна, и Фёдор Иванович. Мария благоразумно молчала и только зябко поводила плечами, мол, надо, так надо.
– Только не говори, что следуешь за ним, как нитка за иголкой или иголка за ниткой, – не выдержал Фёдор Иванович, – да и ты чего, так рано срываешься, Игорь, ты же мне говорил, что время терпит…
– Уже не терпит, уважаемый отец моей невесты, вчера вытянул вечером руну судьбы Дагаз, вот и…
– Но ведь ваша невеста беременная, токсикозом мучается, это, во-первых, а во-вторых, вы, что верите в руны, в ту же руну перерождения и метаморфоз Дагаз?..
– Видите, и вы знаете смысл этой руны…
– Мне положено знать, ведь я учитель истории, но без увлечения рунами судьбы, это знание надолго заморозил в памяти, – сказал Фёдор Иванович, – верить этим рунным формальным радостям и неприятностям, что случайно выпадают, как при раскладе игральных карт – это, между прочим нонсенс…
– А у меня всё в жилу, метаморфозы и возрождение наметились, – твёрдо сказал Игорь, – кстати, я не призывал ехать со мной Марию, она сама… как бы это помягче сказать… напросилась… Нет, подыграла… вот верное слово… Жизнь – игра… Проигрывать никому не хочется…
– А выиграть хочется, так я понимаю тебя, сынок… Готовишься к чемпионату, тренироваться надо много… А кто же о Марии будет заботиться?.. Здесь хоть я на подхвате была…
– Мама, ты сама беременная, – Игорь возвысил голос, – тебе самой на сохранение надо ложиться, а не работать медсестрой…
– А здесь Игорь прав… Вера, тебе надо бросать работу и ложиться на сохранение… Мы же с тобой вчера о наших благополучных родах молились… Мой токсикоз стабилизировался, почти прошёл, как дым, как утренний туман… – Мария улыбнулась мачехе ослепительной улыбкой. – Полежи на сохранении какой-то срок, так и папе будет легче…
– Легче, не легче, – пробурчал Фёдор Иванович, – но, Маша, делай, как хочешь, как считаешь нужным… А с Верой мы всё внимательно взвесим, как нам быть, как мы считаем нужным… Возможно, и посчитаем, что Вере надо лечь на сохранение… А вы, как считаете, Игорь…
– Мама у меня мудрая сама решит, что ей делать и как ей быть, мне с неё пример надо брать, – и Игорь внимательно, ласково с толикой поглядел на мать с немым вопросом: «Как это, зачем ты, за сорок с хвостом лет решилась, завести ещё одного, нового ребёнка, помимо его, такого желанного и такого непутёвого?»
Вера Алексеевна тогда утром впервые и с заметным внутренним чувством страха заметила тот его взгляд, полный откровенного неприкрытого изумления: «Зачем?» Она спросила в то утро отъезда «молодых»:
– Может, мне не надо было стремиться забеременеть?.. Сколько на свете бездетных браков, и все как-то живут и хлеб свой жуют… Или всё же стоило?..
Она свой вопрос адресовала и Игорю, и Фёдору Ивановичу и ждала, кто первым ей ответит.
Дождалась ответа от Фёдора Ивановича:
– Как на духу, скажу… Мария подтвердит… Думал, что мой род оборвётся, жена погибла, дочка намекнула открытым текстом, мол, она после ошибок молодости останется бесплодной… Вот и рискнул жениться, и не жалею об этом… А тут две беременности сразу: не было ни копья, да вдруг алтын, точнее два алтына… Так что, любимые женщины, рад я вашим беременностям, только дитятей надо ещё выносить…
– Может, и не надо мне, то есть нам с тобой, Фёдор думать, как бы ребёночка заводить?.. Видишь, как всё славно вышло у твоей дочки с Игорем… – гнула свою «вопросительную» линию Вера Алексеевна. – Воистину, не знаешь, где найдёшь, где потеряешь…
– Нет, терять ничего не хочу… Желаю родить нормального здорового ребёнка, потому что не курю не пью и не ширяюсь… В последний раз выпила алкоголя, когда сделала три маленьких глотка «Метаксы», оставив больше половины бутылочки под столиком на могилке Игоря Игоревича… Да, посчитала себя бесплодной, и о том пожаловалась на свою несчастную судьбу отцу… Но, выходит, не бесплодная я, а, как Ирина Годунова, забеременела и готова рожать, как рожают все нормальные русские бабы, без кесарева сечения… Без Эко…
– Где рожать-то собираешься – в Москве или у нас? – спросила Вера Алексеевна. – У нас условия похуже…
– Раз так, тебе, Вер, виднее, так ты рожай в Москве… Но я хочу и моему жениху помочь, чтобы тот не угодил в подстроенную западню бывшими моими коллегами, так сказать, по эскорт-бизнесу с долгом моим…
– Ты об этом не говорила нам, Маша, – встрепенулся Фёдор Алексеевич, – мы ничего толком не знали о твоих прошлых делах, и о ваших нынешних, о долгах…
– И не надо тебе всё досконально знать, меньше знаешь, лучше спишь…
– Маша, но папу можно было бы поставить в известность, – укоризненно бросила Вера Алексеевна, – всё же отец…
– А ты, Вера, моя лучшая подруга, вот я и говорю отцу и мачехе-подруге, что я еду с Игорем в его город, чтобы похерить одну западню для него и для меня, устроить комбинацию с его знаменитым тренером, чтобы после золота чемпионата, с шансами на чемпионаты Европы и Олимпийских игр, Игорь выступил на шоу… И чтоб обязательно сорвал везде джек-пот – понятно? Я вчера молилась, чтобы и мне родить здорового, и жениху тоже повезло в его профессии боксёра…
– Я не всё поняла, но раз надо Игорю готовиться к чемпионату, пожалуйста, поезжайте…
– …И разрубайте ваш гордиев узел, раз его развязать невозможно, рубите… Только, дочка, береги себя….
– Я буду беречь и холить мою красавицу, пылинки сдувать с неё буду сдувать, всё сделаю, что возможно и невозможно… – сказа пылко Игорь. – А ты, мам, в наше отсутствие ложись на сохранение… У тебя ведь есть свой защитник и ангел-хранитель Фёдор Иванович…
– Всё смешалось в доме у Облонских, – вздохнул учитель, – но задачи и цели беременностей строго определены и конкретны: наши с тобой, Игорь, женщины должны выносить и родить здоровых детей, так что будем молиться и надеяться…
– Так вы же атеист, Фёдор Иванович, как и я грешный, – заметил Игорь, – и мне тоже прикажите молиться за мать и невесту?
– На войне и при родах мало атеистов, везде выживать надо… А при беременности и родах вдвойне ответственность усиливается – надо выносить дитя и родить его… Так, что молитесь сильно, на всякий случай, Игорь и Мария…
– Давайте присядем на дорожку, – сказала напоследок Вера Алексеевна, – буду молиться за вас, дети… – И перекрестила их, расцеловав обоих. – Не волнуйтесь, лягу на сохранение, чтобы лишь там вам двоим было поспокойнее…
Сразу по приезде в Энск они вдвоём пошли в спортзал к тренеру. Игорь бодрился, шутил, стараясь ничем не выдавать своего внутреннего волнения при запланированной заранее по телефону встрече.
– Как-никак и я, и ты находимся в чудной равноудалённой и равно близкой позиции, между двумя Федорами Ивановичами – твоим отцом и моим тренером.
И встреча состоялась на звонкой высокой ноте. Мария подарила тренеру ослепительную улыбку при знакомстве, когда её, невесту представлял жених:
– Знакомьтесь, это Мария, мастер спорта и знаток всех основных европейских языков…
Тренер сначала просто пожал руку Марии, а потом всё же не выдержал и галантно поцеловал её музыкальные пальчики. Сказал со сдержанным чувством достоинства:
– Рад знакомству… Это вы надоумили Игоря предать грустный привет с могилы моего друга юности Игоря Игоревича?
– Так получилось, – неопределённо ответила Мария, – мой отец, полный ваш тёзка, поставил памятник на могиле отца Игоря, а тот стал по воле судеб моим женихом… Вот я и решила посодействовать возвращению жениха в большой бокс через вас, уважаемый Фёдор Иванович…
– Вы любите бокс, так мне сказал Игорь…
– Не то слово, обожаю, потому что это самый объективный вид спорта для судейства: нокаут соперника и победитель – визави – определён…
– Браво, Мария, – Фёдор Иванович вторично поцеловал ей руку. – Браво, брависсимо! Невеста боксёра должна обожать бокс. А где вы столько иностранных языков изучили.
– Ещё в школе выучила благодаря учителям-родителям, гуманитариям, английский, французский и бегло немецкий, а дальше пошло-поехало гораздо легче новые языки цеплять…
– Она у меня, Фёдор Иванович, школу с золотой медалью окончила, вот какая у меня невеста…
– Где бы мне хоть один язык выучить, Машенька…
– А я вам помогу…
– Я какое-то время буду здесь с Фёдором, буду приходить на ваши тренировки и наблюдать спарринги… Куплю вам самый простой самоучитель, и забью в ваш смартфон тексты разговорного английского применительно к спорту, боксу, и мы будем на тренировках по-английски разговаривать…
– И мне не надо поступать на какие-то курсы или в учебное заведение, чтобы научиться разговорной речи – так, Маш?
– Спешу вас обрадовать: ни в каком учебном заведении нельзя стать образованным человеком, тем более со знанием иностранного языка, на котором можно общаться и даже думать. Но в постоянном тренаже и практике разговорной речи можно быстро стать дисциплинированным и развивающимся человеком и приобрести полезные навыки, которые пригодятся на практике, при спортивном азарте самообразовании…
– Уговорила твоя невеста, Игорёк…
– И у нас с Игорем есть одно дело сразу после чемпионата… Не будем загадывать, но Игорь должен взойти на пьедестал… И сразу вам позвонит Рудольф… – Она назвала его фамилию без лишней фамильярности. – Он организовывает шоу боёв боксёров с мастерами боевых искусств, от каратэ до боевого самбо… Так не отказывайтесь сразу… Вам, как тренеру Игоря, особый почёт и уважение, можно будет хорошо заработать…