Он покупает подержанную машину – «Шевроле-Малибу» 1983 года. Она маленькая, зато ни малейших следов ржавчины. За рулем Шахрияр куда увереннее чувствует себя на улице, чем на автостраде. Стоит скорости перевалить за сто десять километров в час, как машину начинает трясти, словно в лихорадке, и качать из стороны в сторону.
Именно на этой машине, презрев страх и вцепившись намертво в руль, он в канун Рождества отправляется по трассе I-95 в Новую Англию, чтобы своими глазами поглядеть на настоящую зиму в сельской Америке. Там, в Вермонте, в городишке Стоу, сняв у одного фермера домик, он любуется, как снег сыпет с неба, покрывая толстым слоем головные уборы, улицы и ветви кленов, берез и дубов. Впервые за полгода, наблюдая в полнейшем одиночестве за безмолвно падающим снегом, Шахрияр наконец ощущает, как же далеко он забрался от дома.
На Новый год, вместо того чтобы пуститься в новые странствования, Шахрияр затворяется в комнате, чтобы поработать над магистерской диссертацией, посвященной практическому применению теории спонтанного порядка Хайека для предотвращения природных катаклизмов. Шахрияр обещал представить научному руководителю изложение проблемы исследования к началу апреля, но к февралю становится ясно, что он из-за своей привычки всё постоянно откладывать не успевает к сроку. Каждое утро он просыпается с ощущением ужаса перед надвигающейся катастрофой. Вечера Шахрияр проводит в библиотеке, убедив работников предоставить ему одну из кабинок для научной работы, что является привилегией аспирантов. Шахрияр подпитывает себя кофе, который заедает чипсами. Он теряет счет дням, отводя себе на сон считаные часы.
Однажды вечером в начале марта он засыпает за одним из трудов Хайека. Шахрияр просыпается через два часа – на его лице отпечаталась книга. Он перечитывает две последние страницы своих конспектов, представляющих собой полнейшую бессмыслицу, издает смешок и встает, чтобы размяться. В библиотеке на первый взгляд царит безлюдье. Внезапно он замечает ноги в кедах, торчащие из кабинки у окна.
– Простите, – обращается Шахрияр к этому обитателю библиотеки – столь же одинокому, как и он. – Вы не приглядите за моей сумкой? Мне хотелось бы сходить за кофе.
Не успев договорить, Шахрияр понимает, что знает человека, к которому он обращается.
– Ой, привет! Как жизнь? – спохватывается он.
В ответ тот кивает Шахрияру в знак того, что он его тоже узнал. Как же его зовут? Никиль? Нитеш? Он индиец, хотя родился в Америке. Голова бритая. Шахрияру вспомнилось это потому, что он входит в университетскую сборную по плаванию.
– Не переживай, – с улыбкой отвечает парень. – Буду рад присмотреть за твоими вещами. Ты только возвращайся побыстрей, а то я вот-вот усну.
Нитэн. Он вспоминает его имя, когда выходит на улицу. Живет неподалеку от Ниагарского водопада – там его родители держат мотель. Нитэн рассказывал, что всё лето им помогает, а на выходных часто ездит в Канаду, в Торонто.
Купив кофе себе и Нитэну, он возвращается и обнаруживает, что вход в библиотеку перегородила группа экскурсантов. Гид, девушка в темно-бордовом пальто и кепке, обращается к группе приподнятым, радостным голосом, который резко контрастирует с холодной унылой погодой.
Несмотря на стужу, Шахрияр не торопится в библиотеку. Он стоит, потягивая кофе, и слушает, как девушка рассказывает об истории библиотеки. Ее темно-рыжие волосы стянуты в хвост, а горло замотано полосатым шарфом. У нее зеленые глаза. Шахрияр не может оторвать от нее взгляд, однако, когда они встречаются глазами, девушка награждает его лишь быстрой дежурной улыбкой. Шахрияр спохватывается – его же ждет Нитэн, сторожащий вещи! Шахрияр заходит в библиотеку и больше не думает о девушке-экскурсоводе.
Примерно через месяц, когда работа над черновиком диссертации сдвигается с мертвой точки и уже идет полным ходом, Шахрияр, вернувшись домой, обнаруживает письмо. В верхнем правом углу – гербовая печать с орлом, а под ней зеленым отпечатаны слова «воинский учет». Еще ниже – его фамилия с кучей ошибок.
Он вскрывает письмо и, не снимая рюкзака, пробегает его глазами. Потом прочитывает снова. Затем отправляется искать Карла.
Хозяин квартиры у себя в кабинете. Он читает «Нью-Йоркер», сдвинув на нос очки. Карл едва удостаивает взглядом официальное письмо и бланк, которые протягивает ему Шахрияр.
– Это требование о постановке на воинский учет, – поясняет Карл. – Министерство обороны ведет учет мужчин, которых потенциально может призвать. Встают все, у кого возраст подходящий.
– Призвать? – переспрашивает Шахрияр.
– Ну да. На службу в армию.
– Это какая-то ошибка.
– Скорее всего, они не знают, что ты иностранец, – лизнув палец, Карл переворачивает страницу. – Думаю, можешь на это наплевать, тебя это на касается.
Шахрияр не может вот так взять и отмахнуться от официального письма. Он сидит у себя за столом. Перед ним сборник новелл «Невидимые города». Чуть в стороне – письмо. Он видит его боковым зрением. Письмо не дает ему покоя, словно рядом лежит труп. Шахрияр снова его перечитывает. Штраф за отказ отправить заполненный бланк может доходить до четверти миллиона долларов или караться тюремным заключением на срок до пяти лет. Или и то и другое.
На следующее утро он отправляется в университетский департамент по работе с иностранными студентами, регистрируется и принимается ждать своей очереди. Перед ним еще двое студентов – высокий блондин в черном и девушка в хиджабе. Их вызывают по фамилиям – сперва Харакку, потом Илан.
Ждать приходится долго. Наконец из кабинета появляется Илан, которая, проходя мимо Шахрияра, виновато ему улыбается.
Из-за двери появляется рыжеволосая девушка, она сверяется со списком:
– Чоу-дхо-ри? – Рыжеволосая знаком приглашает зайти.
Пол кабинета покрыт ковролином. Здесь чисто и при этом нет ничего лишнего. Из окна открывается вид на реку Потомак, над которой чередой бетонных арок тянется мост Ки-бридж.
– Чем я могу вам помочь? – спрашивает девушка.
Он тут же отводит взгляд, силясь вспомнить, где раньше видел эту улыбку. Затем он спохватывается – в Америке ведь принято смотреть в глаза. Он поднимает на девушку взор и объясняет цель своего визита.
– Вы позволите взглянуть на письмо? – она протягивает руку, которая точно так же, как и ее лицо и плечи, покрыта веснушками. Рыжие волосы заправлены за уши, зеленые глаза чуть прищурены.
Девушка, поджав губы, целую минуту изучает письмо. Наконец, пожав плечами, она со смущением признаётся: она не знает, что с ним делать. Сказав, что ей надо посовещаться с коллегой, она выходит из кабинета и вскоре возвращается.
– Колин сказал, чтобы вы просто заполнили форму и отправили по указанному адресу. Можете не переживать, на войну вас не отправят, – она хихикает.
Шахрияр тоже смеется в смущении. Сколь же нелепыми сейчас, при свете дня, кажутся ему вчерашние страхи.
– Чем я еще могу вам помочь?
– Может, напомните мне, где мы с вами прежде встречались? Ваше лицо кажется мне удивительно знакомым.
– Думаю, у библиотеки. С месяц назад. Я была с тургруппой.
К Шахрияру возвращаются воспоминания о событиях того дня.
– Да-да, вы правы. Вы были еще в бейсболке и шарфе… – он протягивает руку. – Меня зовут Шар.
– А меня Вэл, – она пожимает его руку.
Весь остаток дня он никак не может выкинуть из головы воспоминания о прикосновении Вэл и ее улыбке. Повинуясь внезапному порыву, прежде чем уйти, он попросил у нее визитку на тот случай, если у него возникнут еще вопросы. При этом он застенчиво улыбнулся, понимая всю нелепость подобной отговорки.
Весь следующий день он то и дело достает из кошелька визитку и перечитывает ее. Вэлери Найдер. Визитка в кармане придает ему уверенности. Она словно расписка, подтверждающая то, что девушка тоже испытывает к нему пусть и минимальный, но интерес.
После кофе в библиотеке он стал чаще общаться с Нитэном. Вот и сейчас он обращается к своему другу-американцу за советом, что делать дальше. Нитэн отвечает, что Шахрияру нужно просто позвонить Вэл и пригласить ее на свидание. Шахрияр к такому не привык. Дома, перед тем как пригласить девушку на свидание, он общался с ней на протяжении нескольких месяцев, а то и лет.
– Да что тут зря время тянуть? – настаивает на своем Нитэн.
Проснувшись однажды утром, Шахрияр направляется к телефонной будке в укромном уголке университетского кампуса. Всю ночь лил дождь. В лужах на тротуаре плавают листья. Сияет солнце, воздух чист и свеж.
Он набирает семь цифр, нажимая на квадратные алюминиевые кнопки, немного истертые от частого использования. С каждым нажатием раздается тихий короткий гудок – словно удар колокола, звонящего по его душе. На часах 9:35. Она уже пять минут как должна быть на работе.
Она снимает трубку после третьего гудка.
– Ректорат по делам иностранных студентов. Вэлери Найдер слушает.
Он застывает, будто окоченев. Отчасти он надеялся, что услышит автоответчик. Если он поговорит с девушкой вживую и она его отвергнет, это будет куда болезненней. Несмотря на волнение, он говорит спокойным голосом.
– Привет, это Шар. Я на прошлой неделе к тебе заглядывал.
– Ой, это ты? Привет! Как жизнь?
Она его узнала. И радость вроде бы неподдельная.
– Чудесно. Я хотел спросить, не хочешь ли ты сходить куда-нибудь выпить кофе, – поспешно говорит он.
– Я не пью кофе, – немного помолчав, отвечает она.
Шахрияр разевает рот, соображая, что сказать. Он думал, что отказ причинит ему боль, но в данный момент он ровным счетом ничего не чувствует.
– Так что, может, лучше выпьем чаю? – вдруг предлагает Вэл.
Он прислоняется лбом к стене будки, от которой тянет приятным холодом, и закрывает глаза. Сердце колотится так, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Голова наотрез отказывается соображать.