Через два дня произошло чудо. Прокурор, на которого Авила наслал проклятье с помощью жертвенного цыпленка, упал в душе и вывихнул плечо. В этот момент он находился в душе в обществе проститутки по имени Канди, которая оказалась достаточно сообразительной не только для того, чтобы позвонить 911, но и для того, чтобы раздать многочисленные интервью для прессы. Средства массовой информации раздули этот скандал, и прокурор штата предложил коллеге на неопределенное время уйти в отпуск.
Дело о коррупции развалилось, потом было передано другому прокурору. Но, тем не менее, Авила был убежден, что его колдовство возымело действие. Повторные попытки колдовства оказались неудачными, но Авила отнес это на счет собственной неопытности и недостатка нужных атрибутов. Возможно, во время жертвоприношения он распевал не те фразы, или фразы были правильными, но распевал он их не в той последовательности. А может, совершал жертвоприношения в плохое время для капризного Чанго. Или же просто жертвы были слишком мелкими.
После колдовства с молитвами о смене прокурора вера Авилы в колдовство с помощью крови и костей осталась непоколебимой. Но он решил, что преступление Кусаки настолько велико, что вместо одного цыпленка следует принести в жертву двух. Если же и это не поможет, то придется пожертвовать козлом.
Петухи отчаянно цеплялись за жизнь, их крики разбудили жену Авилы, тетку и мать. Женщины ворвались в гараж и увидели Авилу, распевающего на испанском бессмысленную тарабарщину перед обожаемой керамической статуей. Жена Авилы моментально заметила красные капли и куски петушиных клювов на левом крыле своего «бьюика», за что безжалостно отходила мужа граблями.
А в это время на другом конце графства Дэйд Кусака мирно посапывал в шезлонге покойного торговца трейлерами. Он не чувствовал боли от сверхъестественных рук Чанго, а также не ощущал на себе ненавидящего взгляда Иди Марш, которая растянулась на покрытом плесенью ковре, прижавшись к голому страховому агенту.
Глава 14
Свечи горели, оплавляясь, и тень Кусаки на светлой голой стене дергалась и уменьшалась в размерах. Его профиль напомнил Иди Марш миниатюрного динозавра.
Ради смеха Кусака запретил Фреду Дову снимать красный презерватив.
— Это подло, — возмутилась Иди.
— Что ж, значит, я подлец, — заявил Кусака. — А если не веришь мне, то тебе надо посмотреть на полицейскую леди, которую увезли в больницу.
Когда Кусака зевнул, его покореженная нижняя челюсть задергалась из стороны в сторону, а потом как бы вообще отделилась от лица. Он был похож на змею, пытающуюся проглотить яйцо.
— Что тебе нужно? — спросила Иди.
— Ты чертовски хорошо знаешь, что мне нужно. — Кусака направил луч фонарика на опавший член страхового агента. — Где ты отыскал эту красную резинку? Готов поспорить, что заказал по почте. Она похожа на шапку Санта Клауса.
С пола, где лежал страховой агент, послышались неутешные всхлипывания. Иди прижалась затылком к спине Фреда. Кусака уложил их на полу задницами друг к другу, связав им руки шнуром от шторы. В портфеле Фреда Дова он обнаружил визитные карточки и страховые полисы компании «Мидвест Кэжьюелти». Тут и дурак бы догадался — Иди ублажила его и обработала. Но чудесным образом Кусака появился как раз вовремя.
— Поделим по-честному, на три части, — заявил он.
— Но ты же смылся! — возразила Иди. — Оставил меня с этим засранцем Тони.
Кусака пожал плечами.
— Я передумал. Имею право. Так о какой сумме идет речь?
— Пошел ты, — огрызнулась Иди.
Не поднимаясь с шезлонга, Кусака вытянул ногу и пнул Иди по голове. Удар получился чувствительный. Иди застонала, но не заплакала.
— Ради Бога, — промолвил Фред Дов надтреснутым голосом, как будто этот удар пришелся по нему.
— Тогда ты скажи мне, о какой сумме идет речь, — предложил Кусака.
— Не смей. — Иди вонзила локти в ребра Фреду.
— Я жду, — напомнил Кусака.
Иди почувствовала, как напряглось тело страхового агента, а затем услышала:
— Сто сорок одна тысяча долларов.
— Идиот! — воскликнула Иди.
— Но вы не получите ни цента без меня и Иди, — предупредил Кусаку Фред Дов.
— Вот как?
— Да, сэр.
— Ни единого цента, — подтвердила Иди, — поскольку чек должна получить миссис Нерия Торрес. То есть я.
Кусака направил луч фонарика на лицо Иди, на котором отпечатался четкий след от подошвы его ботинка.
— Дорогая, очень трудно подписать чек, если у тебя все тело в гипсе. Ты меня понимаешь?
Иди отвернула голову от бьющего в глаза луча и тихонько выругала себя за то, что связалась с уголовником.
— Вы должны развязать нас, — подал голос Фред.
— Ладно, давай послушаем тебя, Санта Клаус!
У Иди застучало в висках.
— Знаешь что, Фред? Кусака просто ревнует. Послушай, дело здесь не в деньгах за страховку, а в том, что я собиралась переспать с тобой…
— Ха! — воскликнул Кусака.
— …а он знает, — продолжала Иди, — что с ним я не сделаю этого за все деньги Форт-Нокса!
Кусака рассмеялся. Он пнул носком ботинка Фреда и сказал:
— Не обманывайся, дурашка. Да она с поганым сифилитиком трахнется, если будет знать, что у него можно выудить доллар.
— Прекрасная у нас беседа, — заметила Иди. Боже милосердный, у нее разболелась голова.
Страховой агент отчаянно пытался совладать с нервами. Его ошеломила ситуация, в которую он вляпался, такая ужасная, запутанная и опасная. Всего несколько часов назад все было просто и прекрасно: слегка подделанное страховое заявление, симпатичная и послушная сообщница, интимный вечер в разрушенном ураганом доме.
Вполне уместный для такого случая ярко-красный презерватив.
И вдруг откуда ни возьмись появился этот Кусака, страшный тип и чистый уголовник, судя по тому, что Фред Дов увидел и услышал. Страховому агенту очень не хотелось иметь в качестве третьего партнера такого жестокого человека. Но с другой стороны, еще больше ему не хотелось умирать или быть настолько покалеченным, чтобы попасть в больницу. Ведь в этом случае придется давать объяснения полиции, да еще жене.
Поэтому Фред Дов предложил Кусаке сорок семь тысяч долларов.
— Это будет ровно третья часть.
Кусака перевел луч фонарика на лицо Фреда.
— Ты посчитал это в уме? Без карандаша и бумаги, здорово!
«Да, — подумала Иди Марш, — спасибо вам, доктор Эйнштейн».
— Значит, договорились? — спросил страховой агент у Кусаки.
— Все по-честному. — Кусака поднялся с шезлонга и проследовал в гараж. Через несколько минут заработал генератор. Кусака вернулся в гостиную и включил единственную лампочку. Затем, опустившись на колени возле Фреда Дова и Иди Марш, он разрезал шнур, которым у них были связаны руки.
— Давайте где-нибудь поедим, — предложил Кусака. — Я чертовски голоден.
Фред Дов встал, дрожа и стыдливо прикрывая ладонями промежность.
— Я сниму эту штуку.
— Резинку? — Кусака показал ему большой палец. — Валяй. — Он бросил взгляд на Иди, которая и не пыталась прикрыть груди или что-нибудь еще. Она лишь устремила на Кусаку мрачный, злобный взгляд.
— Ты в таком виде собралась в ресторан? — поинтересовался он. — Мне нравится. Может быть, нам даже дадут бесплатный десерт.
Не проронив ни слова, Иди обогнула шезлонг, подняла с пола ломик, который оставила там, сделала два шага в направлении Кусаки и изо всех сил огрела его ломиком. Кусака с грохотом рухнул на пол.
Не выпуская из рук ломика, Иди склонилась над ним. Ее влажные, спутанные волосы упали вниз, прикрыв разукрашенную ботинком Кусаки половину лица. Фреду Дову в этот момент она показалась дикой, необузданной, готовой на преступление. И страховой агент испугался, что впервые в жизни может стать свидетелем убийства.
Иди сунула острый конец ломика между зубов Кусаки, прижав к ним его бледный язык.
— Только попробуй еще раз ударить меня, — предупредила она, — и я тебе яйца вырву.
Фред Дов схватил брюки, портфель и убежал.
Они вернули моторную лодку на причал и возвратились в Корал Гейблз. С большими усилиями им удалось затащить человека по прозвищу Сцинк в дом Августина.
Макс Лам слегка ошалел, увидев черепа на стене, но молча проследовал в душ. Августин принялся звонить по телефону, пытаясь выяснить, что случилось с южноафриканским буйволом его покойного дяди. Бонни сварила кофе и отнесла кофейник в комнату для гостей, где губернатор приходил в себя после дозы снотворного, содержавшейся в шприце, которым Августин поразил его. Он разговаривал с Джимом Тайлом, когда в комнату вошла Бонни. Она хотела остаться и послушать загадочного незнакомца, но поняла, что мешает. Мужчины, понизив голоса, вели серьезный разговор. Бонни услышала, как Сцинк сказал:
— Бренда сильная, она выкарабкается.
— Я прочитал уже все молитвы, какие знаю, — ответил Джим.
Выскользнув из комнаты, Бонни столкнулась с Максом, который вышел из ванной с сигаретой в зубах. Она решила, что будет терпимо относиться к новой привычке мужа, которую Макс, по его словам, приобрел в результате жуткого стресса, связанного с похищением.
Бонни прошла с мужем в гостиную и уселась рядом с ним на софе. И Макс во всех деталях описал ей пытку, которой подвергался, находясь в руках одноглазого безумца.
— Собачий ошейник, — промолвила Бонни.
— Вот именно. Посмотри на мою шею. — Макс расстегнул верхние пуговицы рубашки, которую ему одолжил Августин. — Видишь ожоги? Видишь?
Бонни не увидела никаких ожогов, но сочувственно кивнула.
— Значит, ты твердо решил выдвинуть против него обвинение.
— Абсолютно твердо! — Макс уловил сомнение в голосе жены. — Боже мой, Бонни, он мог убить меня.
Бонни сжала руку мужа.
— И все-таки я не понимаю, почему… почему он сделал это.
— Кто знает, что может взбрести в голову этому типу. — Макс умышленно промолчал о том, в какую ярость привела Сцинка его видеосъемка. Он помнил, что и Бонни это ужасно не понравилось.