Мэрлин погладила ее руку.
— Может быть, ты беременная, и этим все объясняется? Это так естественно для женщин на ранних стадиях беременности — беспокоиться о возможности выкидыша. Когда Брайан ввел тебя в состояние транса, из подсознания возникли эти скрытые страхи.
Ноэль не удовлетворило такое объяснение.
— Но я ведь не беременная!
— Я не знал заранее, что вы примете участие в моем эксперименте. Я предполагал вовлечь Эрни Вивера. Людям нравится, когда политиканы сами выставляют себя дураками.
— Зачем же тогда вы вызвали меня.
— Это не я вас вызвал, поймите же это! В момент транса я потерял над собой контроль и не мог никого выбирать. Я видел всех, кто был в комнате, но душа моя была уже далеко. Присутствовала только моя земная оболочка.
Ноэль внимательно посмотрела ему в глаза. Она хотела отвернуться и не могла. Она не могла даже моргнуть. Ее охватила паника. Она постаралась восстановить в сознании картинку окружающих ее предметов. Столик. Руки Мэрлин. Пустой стакан с кусочком апельсина… До нее стали доходить звуки музыки, и она расслышала слова Брайана:
— Вы что-то бормотали, сначала мне показалось, что это какая-то тарабарщина. Потом я стал различать отдельные фразы. Что-то об Иисусе, Божьей матери. Я плохо знаю испанский, поэтому разобрал только отдельные слова. И потом мне показалось, что вы говорили не на чистом испанском, это был какой-то диалект.
— Я не говорю по-испански, — резко сказала Ноэль, пришедшая наконец в себя. — В колледже я изучала латынь и французский.
Брайан изобразил на лице какое-то подобие улыбки.
— Я не знаю, что вы там изучали в колледже, дорогая леди, но вчера вечером вы говорили не на французском или латыни, я в этом уверен.
У Ноэль перехватило дыхание. Она медленно выдохнула воздух из легких. Ей вовсе не хотелось показать Брайану и Мэрлин, как она взволнована.
— Мой дед эмигрировал из Испании, из Андалузии. В нашем доме говорили по-испански. Возможно, в моем сознании отложились эти детские впечатления, разговоры.
Мэрлин закивала головой.
— В мозгу человека откладывается огромное количество информации, но он использует лишь сотую ее часть в своей повседневной жизни. В состоянии гипноза эта информация проявляется. Я не удивляюсь, что ты заговорила на испанском, если этот язык звучал в вашем доме.
— Меня такое объяснение устраивает больше, чем вмешательство потусторонних сил, вселившихся в мое тело.
— А хотите услышать еще одно объяснение? — полушепотом спросил Брайан.
— Какое? — Ноэль хотела бы на этом закончить разговор, но слишком уж сильно было ее любопытство.
— Думаю, ваша душа отлетала к тому, кем вы были в предыдущей жизни.
Ноэль с интересом посмотрела на Брайана. Он казался ей теперь более интересным субъектом, чем вчерашний "гуру". Она взглянула на часы, вспомнив, что ее еще ждет стопка курсовых работ.
— Вас смутила такая идея? — спросил Брайан.
— Вовсе нет, — ответила Ноэль холодно. — Скорее, она банальна.
— Миллионы людей верят в реинкарнацию. Только невежественным европейцам, да еще, пожалуй, нам, американцам, это кажется чепухой. В Непале маленькие дети знают, кем они были в прошлой жизни.
— Джон Стьюарт Милл однажды сказал: "Если даже весь мир поверит в истинность какой-то идеи, это не означает, что противоположная мысль неверна, и весь мир прав".
Брайан расхохотался.
— Все правильно. Поэтому так сильны наши предрассудки.
— Я рада, что мы пришли к согласию, Брайан, но, простите, этот разговор для меня — пустая трата времени.
— Возможно, если ты разрешишь Брайану выяснить, кем ты была в прошлой жизни, ты изменишь свое отношение, — вмешалась в разговор Мэрлин. — Это откроет для тебя новое понимание своей сущности, проявит твои скрытые возможности и знания. Мы слишком ограничены своими познаниями и восприятием мира. Все новаторские идеи скрыты в прошлом.
— Думаю, это невозможно. Я не поддаюсь гипнозу. Я участвовала в опытах, которые проводила моя подруга Диана Берри на психологическом факультете. И попала в число тех четырех процентов людей, которые не поддаются гипнозу.
— Прошлая ночь опровергает это ваше заявление, — заметил Брайан, но Ноэль проигнорировала его.
— Джефри это не понравится. Вы знаете, тетя, как он относится ко всей этой парапсихологической чепухе.
— Знаю, — Мэрлин не хотела так легко сдаваться, — но он только твой муж, а не рабовладелец, и ты достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения, касающиеся только тебя. Джефри — прекрасный специалист в своей области, но абсолютный тупица в том, что касается понимания сложных психологических проблем.
— В конце концов, что вы теряете, если я выясню, кем вы были в предыдущей жизни? — напирал Брайан. — Пусть вы не верите в реинкарнацию, но как ученому вам будет интересно совершить путешествие в подсознание.
Ноэль пыталась разобраться в своих чувствах. То она чувствовала сильное волнение, то бессознательный страх.
— Извините, Брайан, но я не хочу, чтобы кто-то копался в моем подсознании. Я убеждена, что только сдерживая темные силы, которые в нас подавлены сознанием, человечество сможет выжить.
— Это очень убогая философия, — возразила ей Мэрлин. — Знания, которые в нас скрыты, могут стать спасительным глотком свежего воздуха в нашей засоренной атмосфере. Отказываясь от нового знания, человек регрессирует.
— Дорогая тетушка, не передергивайте мои слова. Я не против самопознания человека и открытия в нем новых возможностей, но я не хочу влезать в шкуру наложницы какого-то Саргона.
— Это твое дело, дорогая. — Мэрлин поднялась со стула с грациозностью, которой позавидовала бы и тридцатилетняя. — Если ты переменишь свое мнение, Ноэль, дай мне знать. Брайан скоро улетает в Лос-Анджелес, и кто знает, будет ли у тебя еще такой шанс.
— Мой сын живет там у моей бывшей супруги, — объяснил Брайан.
Ноэль была уверена, что не изменит своего решения, но ей не хотелось обижать тетю, и она вежливо их поблагодарила и попрощалась.
— Когда ты не будешь так занята, приходи ко мне в гости, — предложила Мэрлин на прощание.
Ноэль направила машину обратно к университету, стараясь выкинуть Брайана со всей его чертовщиной из головы. Ей еще предстояло читать студенческие работы.
Поздно вечером, когда она уже лежала в постели, Джефри исполнил обычный ритуал — принес две чашечки зеленоватого мятного чая.
— Ты очень бледна сегодня, — сказал он, выключая лампу. — Я бы на твоем месте показался бы терапевту, а еще лучше — и психиатру. Этому шарлатану место за решеткой. Гипноз — опасная вещь, если его используют такие темные личности.
— Я встречалась сегодня вечером с Мэрлин и Дефью, они меня пригласили на коктейль.
Джефри взорвался.
— Я считал, что ты послала его куда подальше. Он охотится без всякого стеснения за новыми жертвами, и я не думал, что ты можешь попасться на его удочку.
— Он предложил снова подвергнуть меня гипнозу, чтобы выяснить, кем я была в предыдущей жизни.
— Что!.. — Джефри не мог скрыть своего раздражения. — Он хочет, чтобы ты в состоянии гипноза ощутила себя Ричардом Львиное Сердце или Елизаветой Первой?
— А может быть, деревенской пастушкой, которой предстоит прославиться под именем Жанны Д'Арк, — рассмеялась Ноэль. — Хотя в результате реинкарнации мало кто становится заметной исторической фигурой. А жаль!
Джефри снова зажег свет и сел на кровати.
— Трудно поверить, что в наше время еще находятся люди, которые верят во всю эту чушь. Хочу предупредить тебя, что Брайану не поздоровится, если он попытается еще раз ставить на тебе свои эксперименты. Достаточно мне того, что случилось с тобой вчера. Обещай, что больше с ним не встретишься.
— Больше никогда, милый. У меня нет никакого желания его видеть, тем более экспериментировать со своей психикой.
— Ну и отлично. — Джефри погасил свет и прижался к Ноэль. Он нащупал ее грудь и слегка потрепал сосок.
Их губы встретились и слились в долгом чувственном поцелуе.
Она зажмурила глаза от удовольствия… и услышала музыку. Звуки были такими знакомыми.
— Нет! — Она отстранилась от Джефри и села в кровати. — Нет, черт возьми! Я не хочу это слышать!
Джефри взял ее за плечи и заставил снова лечь.
— Что с тобой, любовь моя? О чем ты? — В его голосе звучала тревога.
Ноэль прислушалась. Никакой музыки. Слава Богу! Она слышала только дыхание Джефри и стук собственного сердца.
— Ничего, не волнуйся. Ничего не случилось.
Джефри поцеловал ее и она ответила ему поцелуем, чувствуя, как тело наливается теплом желания.
Она не испытала оргазма, но чувствовала себя удовлетворенной. Рядом похрапывал Джефри. Музыка больше не звучала.
3
Джефри сдал пальто в гардероб и оглядел себя в зеркало.
— Отлично смотришься, — одобрил он то, что увидел. — Этот пиджак тебе идет. Так, поправим галстук…
Галстук был завязан безукоризненно. На щеках — легкий румянец, голубые глаза блестели, волосы слегка пушились после шампуня. Его фотографию можно было смело публиковать с рекламой курсов по аэробике или диетических продуктов.
— Ты выглядишь ужасно. — Ноэль позволила ему взять себя под руку. Ей очень хотелось сбить спесь с мужа, уесть его чем-нибудь — словно черная кошка пробежала между ними после памятного ужина в доме тетушки Мэрлин. — Тебе больше идут чопорные черные костюмы устаревших фасонов.
— Прекрати ко мне придираться, Ноэль. Лучше скажи, ради кого мы здесь собрались. Я уже забыл его имя.
— Григорий Иванович, он — культурный атташе в русском посольстве в Вашингтоне.
— Это я знаю. А что он делает в Кливленде?
— Он приехал на несколько дней представить в университете делегацию русских профессоров. Сегодня один из них был на моем семинаре. Симпатичный малый, серьезный такой и совершенно лишен чувства юмора.
— Видел таких. В прошлом году у нас в клинике стажировались несколько русских врачей. Отличные специалисты, но удивлялись больше всего нашему оборудованию и инструментам. Один даже жаловался, что им не хватает шприцев, а зашивать пациентов приходится простыми нитками, даже в Москве, не говоря уже о провинции.