— Ты, что-то перепутал, старик. — Повернувшись к нему, произнёс Саске. — Мне насрать на этих людей, и мы вовсе не шиноби Конохи. Честь шиноби, говоришь, а? — Сделал Саске несколько шагов ему на встречу. — Я наслышан о тебе, Белый Клык. Ты ведь отец Какаши, так? Ты о той самой чести думал, когда послал приказ деревни к чёрту, чтобы вытащить своих товарищей? Или честь толкнула тебя на суицид, оставляя своего малолетнего сына на произвол судьбы? Давай… Расскажи мне о чести шиноби Конохи, а я расскажу тебе о том, как моего родного брата заставили вырезать собственную семью, якобы во благо деревни! Я бы хотел сейчас спросить у него, что он думает о чести тех людей, кто отдал ему этот приказ, но я не могу, потому, что я убил его! Убил родного брата, по чести отомстив за родителей и клан!
— Хех… Так значит клан Учиха всё же пал… Это печально, Фугаку. — С грустью глянув в пол, произнёс Сакумо.
— Меня не так зовут…
— Знаю. — Поднял он глаза. — Просто глядя на тебя, я вижу молодого Фугаку. Ты ведь его сын? — На этом Саске вздрогнул, но чуть погодя, снова ухмыльнулся.
— Так ты поэтому меня спас? Напрасно… Чтоб тебе всё было понятно, я намерен уничтожить Коноху до самого основания! — Выкрикнул ему в лицо Саске. — Честь… Товарищество… Любовь. Всё это хрень собачья! За этой ширмой, которая ничего не стоит, скрыта правда, что эта деревня стоит на крови и смертях! Смертях невинных женщин и детей! Смертях, одураченных шиноби, что сложили свои головы за то, чтоб всякая сволочь могла дальше защищать свои интересы лишь прикрываясь благими намерениями! Ну… Каково тебе узнать после смерти, что на твоём наследии был взращён тот, кто намерен уничтожить всё то, что ты так рьяно защищал?! Ты такой же, как и Какаши – дурак, что не видит дальше собственного носа, верующий в чушь, которую используют, чтоб твоими руками творить на этой земле ад! — Подойдя почти в упор, Саске встретился с Сакумо взглядом и стоял так около минуты, но, последний ничего не ответил, продолжая смотреть в его шаринган сложив руки на груди. — Тц… Это разговор с глухим. — Произнёс Саске, проиграв в гляделки и прикрыв глаза вернулся и сел обратно на стул. Потянувшись к стакану с водой и деактивируя шаринган, Саске случайно задел стакан предплечьем и опрокинул его. Посмотрев на свою руку сразу после этого, по спине Саске пробежали мурашки. В глазах слегка потемнело и зрение заметно упало, а рука едва заметно дрожала.
— У нас гости. — Коротко произнёс Сакумо и его глаза снова стали волчьими. Шаринган Саске вновь активировался, копавшийся в вещах Кабуто резко поднялся с корточек и бросил Саске один из его подсумков.
— Где они?
— Склад окружён, ближайшие дороги перекрыты. — Смотря волчьими глазами в потолок, произнёс Сакумо и на секунду закрыл глаза концентрируясь. — Есть кое-что… Похоже, они вычислили наше местоположение благодаря сенсору. Он прячется в канализации прямо под нами. Пока к нему не прибыло подкрепление – это единственный способ для нас уйти, не вступая в бой с ударными группами Облака.
— Тогда так и сделаем, Сакумо-сан. — Улыбнулся Кабуто. — Не думал, что вы будете жалеть шиноби Облака и уводить нас от столкновения с ними.
— А что если он ведёт нас в ловушку? — Спросил Саске и Кабуто покачал головой.
— Это невозможно. Моя техника печати сейчас не берёт полный контроль над ним только потому, что я не хочу тратить лишнюю чакру полностью подавляя волю столь сильного шиноби. Будучи связаны контрактом призыва мёртвых и видоизменённым фуиндзюцу Орочимару-сама, мы можем чувствовать намерения друг друга. Всё, что собирается делать мертвец, которого я призываю, проходит через мой разум, чтобы я в любой момент мог запретить то или иное действие. Также есть ряд и безусловных ограничений. Призванный мертвец не может лгать, атаковать призывателя, сопротивляться прямым командам.
— Тц… Хоть ты мне и отвратителен, но похоже эта техника предусматривает всё или почти всё. Удобно… — Произнёс Саске, надевая плащ.
— Естественно… Автор этой техники – настоящий гений и один из величайших шиноби в мире.
— Тц… Хватит уже боготворить Орочимару. Это лишь добавляет отвращения к тебе…
— Вообще-то я говорил о Втором Хокагэ. — На этом Саске округлил глаза вспоминая второе слева каменное лицо на памятной скале.
— Девочки, не хочу прерывать вашу милую беседу, но, если мы не поторопимся…
— Он прав. Выходим.
***
Мгновенным перемещением, на вершине одной из куч деревянных ящиков, накрытых плотной зелёной тканью, возник крупный, слегка толстый белый мужчина с длинными коричневыми волосами. Уже находившийся там лысый белый мужчина с биноклем в руках, стоящий на одном колене резко обернулся, потянувшись рукой к подсумку.
— Свои! — Произнёс он. — Докладывай.
— В окнах их не наблюдаю. Скорее всего прячутся в подвале или в столовой на втором этаже где нет окон.
— Есть вести от Джея?
— Последняя ящерица-вестник прибыла к нам час назад. Вот мы и подошли к зданию.
— Ясно… Со мной три ударные группы. Приказ Райкагэ-сама разнести здесь всё к чертям, но не дать противнику уйти.
— Э?! Значит…
— Срочно отправляйте ящерицу обратно к Джею, пусть минирует отход и выбирается оттуда. Ваше задание по выслеживанию окончено, теперь наша работа.
— Погодите, Орион-сан… Они не выпускали работников ночной смены. Вполне возможно, что из держат как заложников.
— Я всё понимаю, но, если Би-сама ещё жив, то он в большем приоритете, и мы не можем больше давать противнику времени восстановиться после боя с ним. Я сообщу своим людям об этом и мы будем штурмовать осторожнее, но приоритет будет не на освобождении заложников, а на захвате или уничтожении нападавших и спасении Би-сама.
— Тц… — Недовольно опустил взгляд лысый. — Вас понял. Также позвольте сообщить, что помимо плащей с узором из красных облаков, Джею удалось заметить и другие отличительные признаки. Один из нападавших – седоволосый шиноби в обмундировании, похожем на стандартные комбинезоны Конохи с их знаками отличия, а также их зелёные жилеты разгрузки. Ещё, на футболке одного из них Джей заметил герб клана Учиха.
— Учиха? Но ведь не так давно сообщали, что Учиха Итачи из «Рассвета» точно был уничтожен в стране Огня.
— Либо это ошибка, либо это другой Учиха… Лояльный Конохе, а плащи «Рассвета» они использовали для отвлечения внимания.
— Хм… — Задумался толстый. — В Конохе не такие дураки, чтобы отправлять сюда кого-то со своими знаками отличия с таким слабым прикрытием, но всё же… Отряд наблюдения, по возвращению Джея вы отправитесь в деревню и доложите об этом непосредственно Райкагэ-сама. Если это война, то я с удовольствием отомщу этим ублюдкам из листа за отца! Да и поторопитесь! В любом случае... вернётся Джей или нет, уже светает, и мы намерены штурмовать через пятнадцать минут!
— Вас понял, мы немедленно отправим к нему ящерицу!
Стоя по щиколотку в мутной воде, чёрный лысый мужчина в стандартном обмундировании Облака, удерживая ящерицу, закреплял на её спине свиток и аккуратно выпускал её в один из тоннелей, ведущий к выходу. Дрессированная ящерица сразу побежала вперед, но не успев преодолеть и десяти метров оказалась заколота кунаем. Одновременно с этим, за спиной чернокожего возникли двое, один бледный в плаще с натянутым на глаза капюшоном, а второй был высоким и седоволосым мужчиной. Лишь мельком взглянув на них даже через свои солнцезащитные очки, которые он носил повсюду, подражая герою Скрытого Облака, он заметил грусть в светящихся синим светом, волчьих глазах седоволосого. Глянув на молодого парня убившего ящерицу, он увидел светящийся алый цветок с шестью лепестками на чёрном фоне в его глазах. Его пробрала дрожь от чакры, что он почувствовал в нём и будто смирившись, он опустил голову, пока убийца подходил к нему всё ближе.
— Райкагэ-сама, Би-сама… Простите меня. Я подвёл вас… — В тоннелях раздался пронзительный крик боли.
***
Во вторую ночь, спать было невероятно тяжело. Несмотря на всю мою регенерацию сейчас, я лежал весь в мазях и перебинтованный как мумия. Пусть мы и неплохо продвинулись в тренировке сродства с природой за этот день, но, это было и есть чертовски больно.
Сейчас я лежал на животе боясь лишний раз пошевелиться, ибо всё тело было покрыто ушибами, ссадинами, синяками от побоев посохом Фукасаку. Старый жаб вволю оторвался на мне сегодня и выбил из меня семь вёдер дерьма пока я пытался не дать природной энергии превратить меня в жабу. Со слов старого жаба, у меня повысилась усидчивость и то, что я начал чувствовать сладковатый запах от этого масла, означает, что моё сродство с природной энергией также сдвинулось с мёртвой точки. Однако даже начав превращаться в жабу чуть медленнее, в целом я не чувствовал какого-то прогресса в этом деле.
Сначала на меня пролили немного масла, и я стал сидеть неподвижно или пытаться. Постепенно впитываясь в кожу, жабье масло впускало в моё тело природную энергию, от чего меня начинало раздувать, кожа меняться и покрываться бородавками, а я пытался почувствовать изменения в своём теле и сопротивляться этому процессу. В какой-то момент и зачастую рано, чем поздно, мне по спине, рукам, шее, затылку, плечам, пояснице, макушке и пару раз даже по лицу мог прилететь удар этим ломом. За пол дня я умудрился выхватить от Фукасаку точно больше сотни ударов. Лис изнутри сообщил, что в этом месте ему всё ещё не по себе и моя регенерация стала слабее пока он будет отсыпаться и привыкать находиться на горе, а потому я страдал. Пусть часть побоев и зажила, но это было точно меньше даже трети. Шимо намазала меня какими-то мятными мазями и перебинтовала, стало куда легче, но если перевернуться на спину или бока во сне, то всё начинало опять жутко болеть. От ужина я отказался, аппетита не было от слова совсем…
Следующий день начался с плотного завтрака. На его плотности настоял Фукасаку, говоря, что на заживление ран за ночь я потратил много энергии которую надо восполнить, а иначе пиздец. Ну он ещё загонял про то, что сродство с природой будет развиваться ещё лучше, когда я буду сыт. В этот раз, мы двинули к водопаду с маслом сразу после лёгкой зарядки. Моё избиение продолжалось ещё на протяжении пяти часов и во время перерыва на чай с бананом и варёным яйцом меня осенило.