При Акинфии империя Демидовых достигла своего расцвета. В нее входило уже 25 заводов, на которых работало почти 24 тысячи человек. В 1720-е годы на Невьянском заводе Акинфий начал строить каменную башню, ставшую в наше время символом Невьянска и всего заводского Урала. И дело даже не в ее стройности и красоте. Башню с самого начала возводили наклонной. При высоте 57,5 метра ее отклонение от вертикали составляет около двух метров. Зачем Акинфию Демидову понадобилась такая башня, которая, кажется, вот-вот рухнет на зеленую лужайку, можно только догадываться.
Башня высотой в девять этажей была сторожевой. В то неспокойное время заводы нередко разоряли лихие люди, и большинство из них было обнесено крепостными стенами с дозорными башнями. В Невьянской башне располагались заводской архив и казначейская контора. На втором этаже сегодня воссоздан кабинет Демидова. По узкой лестнице можно подняться на третий этаж, где находилась потайная рудная лаборатория с плавильной печью. В ее дымоходе были обнаружены следы золота и серебра, что породило много домыслов и легенд. Якобы Акинфий Демидов, владевший алтайскими серебряными рудниками, чеканил в подвале Невьянской башни серебряные монеты в обход казны. А чтобы сохранить все в тайне, работавшие там люди были прикованы к стене цепями. Слухи об этом дошли до императрицы, и она отправила в Невьянск ревизора. Но Демидов, узнав об этом, велел открыть шлюзы заводской плотины и затопить подвалы со всем оборудованием и людьми. А вход замуровать. В полуподвальном помещении башни, служившем прежде арестантской, теперь воссоздана сцена из легенды с прикованными цепями рабочими и самим Акинфием Демидовым, заглянувшим проверить дела. Других же подвалов, тем более затопленных, в Невьянской башне нет.
По отдельной винтовой лестнице можно подняться на верхние этажи, разглядывая по пути виды из окон. На шестом этаже устроена слуховая комната, внешне совершенно обычная. Но только для непосвященных. В одном ее углу отчетливо можно слышать, о чем шепчутся в противоположном, и больше ни в каком другом. Эффект потрясающий. Он достигается слегка приплюснутым потолком с бороздками-звуководами, сложной даже по нашим временам конструкции.
Поднимаясь все выше и выше, начинаешь физически ощущать, что башня наклонена. На седьмом и восьмом этажах находятся часы-куранты. Акинфий Демидов привез их из Англии, заплатив больше, чем ему обошлось строительство самой башни. Их механизм по-прежнему находится в рабочем состоянии. Прежде куранты играли «Боже, царя храни», теперь песнь «Славься» из оперы «Иван Сусанин». С балкона на самом верху открывается круговая панорама на Заводской пруд, умерший Невьянский завод и огромный Спасо-Преображенский собор под стенами башни с самой высокой на Урале колокольней. Его построил для рабочих завода следующий владелец Невьянска Савва Яковлевич Яковлев, которому сын Акинфия Прокопий продал Невьянский завод. Надо сказать, что Савва Яковлев ничем не уступал Демидовым в развитии уральской металлургической промышленности. Но сам он никогда не был на Урале, и Невьянск так и вошел в контекст истории как вотчина Демидовых.
В 2002 году, к 300-летию города, на берегу Заводского пруда рядом с башней установили памятник Никите Демидову и царю Петру. У их ног лежат пушки из демидовского чугуна, с которыми Петр брал Нарву и громил шведов под Полтавой.
Хо́хловка в 45 километрах от Перми – село старинное, возникшее в 1756 году при медноплавильном заводе. Правда, медное производство здесь не заладилось, и завод перепрофилировали на выковку железа. Но и железоделательный завод в 1850 году закрыли, а после строительства Камского водохранилища он и вовсе ушел под воду.
Причин приехать в Хохловку как минимум две: здесь очень красиво и рядом с ней расположен Архитектурно-этнографический музей деревянного зодчества. На узком, поросшем лесом мысу, вдающемся в Камское водохранилище, по зеленым лужайкам разбросано более двух десятков строений, свезенных из самых разных уголков Пермского края.
Из села Янидор Чердынского района сюда привезли Преображенскую церковь начала XVIII века клетского типа – в ее основе клеть, простой четырехугольный сруб. Самая старая в Хохловке – Богородицкая церковь из села Тохрево, срубленная в 1694 году. Это тоже клетский храм, поставленный «кораблем» в одну линию с трапезной. Жилые постройки Хохловки – это типичные усадьбы коми-пермяцких крестьян из Северо-Западного Прикамья, изба из Северного Прикамья с выставкой «Крестьянская домовая роспись» и усадьба Южного Прикамья из деревни Грибаны.
Немного дальше под сенью глухого темного леса спряталось охотничье становье, которым в тайге мог воспользоваться каждый: охотничья избушка, очаг «нодья», вернее, долготлеющий костер, возле которого в лесу ночевали в холодное время года, и лабаз для хранения пушнины, похожий на избушку на курьих ножках, а точнее, на одном высоком столбе.
Самая, пожалуй, необычная часть Хохловки – промышленные строения солеваренного прииска, перевезенные сюда из Усть-Боровского солеваренного завода Соликамска, работавшего, кстати, до 1972 года. И хотя его постройкам всего полтора века, такие солеварни строились и 300, и 500 лет назад – процесс получения соли был всегда одинаков.
На каждый производственный цикл в Хохловке приходится по одной постройке. Первая из них – высокая рассолоподъемная башня с широкой деревянной трубой внутри, по которой соляной раствор выкачивали из скважины примерно так, как сегодня качают нефть. На установку такой трубы уходило от двух до пяти лет. Ствол дерева выдалбливали внутри и в него вставляли следующий полый ствол диаметром поменьше. Сам раствор поднимали с глубины с помощью обычного колодезного журавля, и только в XIX веке на соляных приисках появились насосы.
Более тонкая деревянная труба в башне – это трубопровод, по которому рассол подавался в соседний соляной ларь. В Хохловку в целях сохранности его, не разбирая, привезли на барже по Каме, для чего на берегу даже пришлось построить специальный причал. Соляной ларь – это, по сути, большой чан под тесовой крышей, где рассол отстаивался несколько дней от песка и прочих примесей. Отсюда по деревянным желобам очищенный рассол поступал в сердце соляного прииска – варницу.
Первоначально варницы были «черные»: огонь разводили в глубокой печи-яме, и дым от костра и соляной пар выходили через окна. Варница в Хохловке – «белая», с кирпичной трубой. За сутки в ее печи сгорало до 10 кубометров дров. Варили соль в огромной чугунной сковородке цырене площадью 125 квадратных метров, подвешенной над печью. На сковородку заливали рассол, накрывали деревянным колпаком и после закипания черпаком убирали с поверхности грязь. Процесс варки занимал примерно 24 часа. Работа солевара была адская. При 100-процентной влажности температура в варнице доходила до 70 градусов. Готовую соль, еще мокрую, со сковородки выгребали и складывали для просушки на полатях.
Последнее строение в этой цепочке – соляной амбар, стоящий на берегу Камы. Размеры у него гигантские. При высоте 16 метров площадь амбара – 50×25 метров. В таких амбарах хранилась соль, наработанная за целый год, – до 100 тысяч пудов. Двери амбара всегда были опечатаны казенной печатью и печатью заводчика. Вход в него без казенного надзирателя был запрещен.
Загружали соль в амбар через верх с помоста на крыше, а выгружали из нижних дверей. Такие амбары всегда ставили у воды. Построенная вдоль амбара эстакада служила одновременно пристанью, к которой швартовались баржи, шедшие дальше вниз по Каме к Нижнему Новгороду – главному солевому логистическому центру Российской империи.
Аркаим должен был исчезнуть навсегда. В 1980-х на месте пыльной уральской степи в Челябинской области должно было возникнуть водохранилище.
В июне 1987 года, когда археологи уже заканчивали исследование территории перед затоплением, ими был обнаружен необычный рельеф местности в виде гигантских концентрических кругов. Так был открыт Аркаим. Найденное городище получило имя одной из ближайших сопок, в переводе с тюркского «хребет».
Находка принадлежала к синташтинской культуре эпохи средней бронзы и датировалась III–II тысячелетием до нашей эры. Поселение столь солидного возраста вызвало необычайный интерес ученых, в том числе у тогдашнего директора Эрмитажа академика Бориса Пиотровского, и затопление территории удалось отложить на два года. А в начале 1990-х, после распада СССР, возведение плотины водохранилища за отсутствием финансирования вообще прекратилось. На месте раскопок был создан Природно-ландшафтный историко-археологический музей-заповедник «Аркаим».
В музее можно совершить путешествие в древний Аркаим
Аркаим строился по заранее намеченному плану. Он был хорошо укреплен. Его охватывало два кольца стен, вписанных друг в друга, диаметром 145 и 85 метров. Внутри стен находились жилища, образующие еще два круга, а в центре – круглая площадь диаметром 25 метров, видимо, для ритуальных обрядов. В каждом из домов, куда вел узкий проход, имелся очаг, металлоплавильная печь и колодец, а в сам город вело четыре входа, сориентированных строго по четырем сторонам света.
Кто четыре тысячи лет назад построил этот загадочный город в форме круга с четкими линиями улиц, деревянными мостовыми, системой водосбора и ливневой канализацией? Чем занимались жившие в нем люди? Откуда пришли они на Урал и куда исчезли?
Аркаим мог быть сакральным местом, обсерваторией, металлоплавильным центром, столицей государства. Территория вокруг него была хорошо освоена. Рядом с ним на расстоянии одного дневного перехода были обнаружены другие древние поселения, а в полутора километрах найден большой могильник с погребальными и жертвенными ямами. В одном из захоронений была обнаружена колесница с четырьмя телами, с которых, как удалось установить, еще при жизни сняли кожу. По черепам антропологи смогли реконструировать облик аркаимцев. Черты их лица оказались европейскими.