Ну вроде того, как меняется геометрия крыла самолета.
Прочитал и задумался: как изменить планировку в своей единственной комнате?
И возникла идея: отпихнуть капитальную стену на квадратные метры соседа К. Остроумова. А тот находился в научной годичной командировке на острове Врангеля.
Тут позвал Денис Пивоваров слесаря Сысоева, сделал слесарь надрезы в стене, подпер домкратом и двинул, отчуждая одну комнату диссертанта для Пивоварова. Потом заштукатурили, побелили надрезы. И соорудил Денис из громадного зала две светлицы, к которым быстро привык.
Но вернулся из командировки диссертант Остроумов. Погруженный в биологию кайр, он, ничего не заметив, выпил в гостиной чаю, а когда пошел за пижамой в спальню, неожиданно наткнулся на стену. Это его озадачило.
Он вышел в коридор посмотреть на номер квартиры. Ошибки не было.
И снова подошел к злополучной стене, нервно осязнул штукатурку. Заломило в висках.
Разделив лоб указательным пальцем на две равные части, Остроумов пытался собраться с мыслями: «Если нет пижамы, висевшей в спальной комнате, следовательно, нет самой комнаты!»
Это открытие так потрясло его, что пришло вдруг решение проблемы биогеоценозов Севера, над которой он бился множество лет.
Нацарапав тезисы на свежей побелке, он вернулся к квартирной проблеме: «Остается еще один вариант: здоров ли я?»
В тот же день научный работник пришел в поликлинику.
— Я думал, что имею двухкомнатную квартиру, но оказалось, что живу в однокомнатной, — пожаловался он доктору. — А мне надо две комнаты. Я научный работник, и ко мне приезжает бабушка.
Молодой врач подозрительно посмотрел на Остроумова, велел вытянуть руки вперед и показать язык. Потом ударил молоточком в колено и сказал:
— Реакция — класс!
Затем, проверяя способность больного к логическому мышлению, быстро задал вопрос:
— При условии выполнения одинаковой работы, какой оклад вы предпочтете: сто или сто десять рублей?
— Сто пятьдесят, — привскочил пациент.
— Прекрасно! — одобрил доктор и тут же дал рецепт: — Эти таблетки пейте три раза в день после еды.
Диссертант добросовестно выпил таблетки, но жилплощадь так и не приросла.
Жалким и потерянным, утратившим симметрию лица от горьких таблеток, увидел его однажды на лестничной площадке Сысоев.
— Что с тобой, наука? — спросил участливо слесарь.
— Да вот история — живу в однокомнатной квартире, а плачу за две комнаты. И никто не может объяснить это явление, — закончил он с горячечным блеском в глазах.
— Очень просто, — сказал слесарь, гордившийся тем, что читает техническую литературу. — Утруска дома произошла, сырой был материал. А в общем, дело поправимое. Могу, наука, помочь. Верну твою комнату, а хочешь — так две!
Договорник — умелец Денис Пивоваров — укатил в далекий город повидать любимого брата. Попутно отправил племяннику в деревню телеграмму: приехать доглядеть за квартирой.
Вскоре от племянника пришло письмо:
«Дорогой дядя, устроился я, только странную имеешь жилищу: коридор, кухня, а комнаты нету. Сплю в ванне…»
— Передвинул! — ахнул Денис… — Ну и подл…
…Расстроенный умелец вернулся домой. На лестничной площадке его уже ждал слесарь с домкратом в руке.
— Ну что. Будем сызнова начинать? — Слесарь деловито плюнул в ладонь.
Александр ПетринПРАКТИЧЕСКАЯ ЕЗДА
Инструктор Василь Иванович посадил меня за баранку машины с табличкой «Учебная» и отечески хлопнул по плечу:
— Давай, Сашок, жми! Поглядим, какой из тебя шоферюга выйдет!
У меня аж сердце пело, когда я вертел баранку, колеся по улицам. Василь Иванович одобрительно кивал, но когда мы выехали за город и погнали мимо леса, велел остановить машину и пересел на мое место.
— Неправильно что-нибудь, Василь Иванович?
— Все правильно, — ответил Василь Иванович. — Только нам сейчас требовается в одно местечко заскочить… Дорога там плохая, сам поведу… А ты приглядывайся покуда… Понял, нет?
Я начал присматриваться.
Мы свернули в лес, а Василь Иванович, как настоящий ас шоферского дела, повел машину по кочкам и колдобинам, лавируя между пней, пока не остановились на свежей вырубке.
Василь Иванович вылез, откинул боковой борт и сказал:
— Давай, Сашок, берись-ка: закатим пяток поленец… Знакомая женщина одна просила: ей на погреб требовается.
Я с непривычки испугался, но Василь Иванович отечески хлопнул меня по плечу:
— Порядок будет! Какой же ты шоферюга выйдешь, если такой чепухи боишься? Для шофера — что самое главное? Самое главное — рот не разевать! Понял, нет?
Я успокоился, и мы с Василь Ивановичем быстро закатили в кузов пять бревен.
— Сейчас другой дорогой проскочим, — сказал Василь Иванович, садясь за баранку. — А то недалеко постоянный пост автоинспекции околачивается.
Мы проскочили другой дорогой, которую я хорошо приметил. Дальше машину опять повел я, а Василь Иванович словно приценивался к различным видам.
— Стой! — закричал он вдруг. — Останови!
Я остановил машину.
— Давай, Сашок, заскочим, глянь: это не бахча ли во-он зеленеется?
Я заскочил на бахчу и доложил, что там растут тыквы без сторожа, и даже принес Василь Ивановичу одну зеленую тыквочку напоказ.
Василь Иванович разломил ее, понюхал, надкусил и вздохнул:
— Эх, жалко: коровы у меня нету… А у тебя? Хотя какая в общежитии корова… Эх, мать честная! Вот незадача…
Мы отвезли знакомой женщине бревна и опять поехали по городу.
Василь Иванович все о чем-то задумывался, потом махнул рукой.
— Хрен с ней! Давай, Сашок, заскочим опять на ту бахчу!..
Потом заскочили домой к Василь Ивановичу и свалили около сотни зеленых тыквочек во дворе.
— Зачем они вам, Василь Иванович?
Василь Иванович почесал затылок и сказал:
— Да куда-нибудь пристроим… На худой конец — выкину. А чего им там лежать зря? У настоящего шоферюги ничего не должно пропадать! Ему все годится! Понял, нет?
Олег КостманВОСЕМЬ КНОПОК
Федот Иваныч, начальник стройуправления, сопровождаемый прорабом Клеткиным, осматривал готовящийся к сдаче объект. Объект представлял собой небольшой одноэтажный дом, в котором должен был разместиться не то магазин цветочных семян «В угоду цветоводу», не то местное отделение общества собирателей консервных этикеток.
Хотя строительство, собственно, уже закончилось, даже мусор со двора почти весь был вывезен, Федот Иваныч приехал сюда впервые: Клеткину он доверял, да и по важности данный объект далеко не относился к первоочередным.
Доверие начальства Клеткин оправдал: Федот Иваныч обходил помещения, любуясь качеством работы.
— Все, что ли? — спросил он, досыта нащелкавшись совершенно исправными выключателями, дверными замками и оконными шпингалетами.
— Еще малость не досмотрели, — ответил Клеткин, открывая какую-то не замеченную начальством дверку.
Федот Иваныч с любопытством заглянул за нее.
— Это что — лифт? — удивился он.
— Лифт, — подтвердил Клеткин.
— Но ведь дом-то одноэтажный, — изумился начальник стройуправления.
— Одноэтажный, — снова подтвердил Клеткин.
— Да ты с ума сошел, зачем в одноэтажном доме лифт? — побагровел Федот Иваныч.
— Согласно проекту, — тихо сказал Клеткин.
Федот Иваныч минуту пребывал в молчании.
— Нда, — наконец заговорил он, — ну, а как этот лифт у тебя работает?
— А как же ему работать? Дом-то одноэтажный. Нажмешь у дверки кнопку — красная лампочка загорится и внутри освещение включится — заходи, мол. Выйдешь, дверку захлопнешь — лампочка и освещение погаснут — снова, мол, свободно. Вот и вся работа.
— Так, — почесал затылок Федот Иваныч. — А скажи-ка, Клеткин, не думал ли ты над вопросом, как использовать данный лифт еще эффективнее?
— Как не думать, думал, — высказал свои соображения Клеткин. — Очень бы хорошо в нем можно было санузел устроить. Главное, когда занято, красная лампочка горит — никто ломиться не станет. Освещение опять же автоматически отключается — экономия электроэнергии будет. А кнопку можно приспособить, — чтоб бачок в действие приводить…
— Санузел, говоришь? Что ж, это заманчиво, — Федот Иваныч задумался. — Но постой-ка, Клеткин, кнопок-то в лифте девять ?
— Девять, — эхом отозвался Клеткин.
— А ты предлагаешь использовать только одну.
— Одну, — согласился Клеткин.
— А остальные восемь — они что ж, по-твоему, просто так понатыканы? По-твоему, восемь неиспользуемых кнопок — это мелочь, пустяк? На них, выходит, зря разнарядки спускались и фонды тратились?
— Не положено, чтоб зря, — согласился Клеткин.
— То-то же, что не положено, — примиряюще подытожил Федот Иваныч, — и допускать этого нельзя. Нужно добиться, чтобы все девять кнопок использовались с максимальной эффективностью! А посему завтра же разберешь потолок и крышу и — кровь из носу, а чтоб до конца квартала было сделано! — построишь над объектом шахту для лифта, пусть все-таки катается.