— Безобразие! — заволновался я. — Не может человек, понимаете ли, кино посмотреть! Откуда днем столько народу? Ясно, что усвистали с работы.
Но мы везучие. Не отвернулась фортуна от нас и на этот раз. Мы успели перехватить запыхавшуюся девушку с двумя билетами прямо на глазах охотящейся толпы.
Заняли мы с Серегой места, лижем мороженое — ждем, когда погаснет свет и вспыхнет экран.
Но вдруг на сцену вынесли стол, покрытый торжественным сукном.
— Серега! — ахнул я. — Вместо кино мы с тобой, кажется, на какое-то мероприятие врезались!
Между тем за стол уже усаживался президиум. И вот на фоне экрана нарисовалась фигура очень расплывчатых очертаний.
— Товарищи! — опершись на сукно, взволнованным голосом сказала фигура. — Сегодня, быть может, какую-то минуту назад, буднично, не сознавая важности момента, славный порог нашего кинотеатра переступил десятимиллионный зритель. Это знаменательное событие, товарищи!
Последовали бурные овации, кое-где переходящие в малохудожественный свист.
— Кто этот скромный зритель, мы с вами сейчас узнаем! — суетясь, фигура поставила на стол барабан, видимо, позаимствованный у продавца лотерейных билетов, что сидит в фойе.
Из-за занавеса вышла кроха с огромным бантом. Кроха сунула ручку в плексигласовый барабан. Зал не дышал.
— Десятимиллионный товарищ сидит в четырнадцатом ряду на тринадцатом месте! — развернув скомканную бумажку, торжественно объявила фигура.
Я же говорил, мне всегда везет. Хлопая, все смотрели на меня. Разыскав на полу шарик билета, я поспешно встал и поклонился. Грянул туш.
— Просим вас, уважаемый десятимиллионный зритель, пройти сюда и получить заслуженное вознаграждение — стиральную машину!
Потом меня качали, фотографировали.
Серега помог мне дотащить стиральный агрегат до комиссионного магазина…
Утром меня пригласили в кабинет к начальнику. В руках у него я увидел газету. На четвертой полосе выделялась заметка «Двадцатимиллионная нога «Кометы». И на снимке — моя персона со стиральной машиной в обнимку.
Начальник встал.
— Мне неоднократно жаловались, что вы в рабочие часы отлучаетесь по своим личным делам. Теперь у нас есть неоспоримые доказательства этого. Распишитесь в приказе об увольнении…
Г. ПервышинСЕКРЕТ УСТОЙЧИВОСТИ
Монтер сказал: — Столб сгнил, пора убрать.
Он может провода в любой момент порвать!
Другой ему в ответ: — Ни в коем разе!
Наоборот:
Он и гнилой сто лет не упадет,
Вон у него в верхах какие связи!
К. МорозовЯ И МЫ
Когда похвастать цеху есть чем
(Ведь в тройку лучших цех вошел),
Он говорит: — Я обеспечил!
Я все предвидел, все учел!
Когда ж случится промах в цехе,
А дни горячие ушли,
Он говорит: — Мы просмотрели!
Недотянули! Не учли!..
Виктор СамарцевИДЕЯ ПАЛ ПАЛЫЧА
— Не пора ли нам переливать воду из пустого в порожнее? — сказал мне Павел Павлович. — Подумайте. Взвесьте. Составьте смету. Предусмотрите командировки.
— Есть, Пал Палыч, будет сделано. Начнем немедленно, — ответил я и вышел из кабинета.
Сделав ручкой хорошенькой секретарше, прошел в отдел и рассказал о новом задании ребятам.
— Так стучать! — ответил Самопеев и потянулся за пачкой писчей бумаги, чтобы срочно составить инструкцию по вышеподнятому вопросу.
— Се ля ви, — отозвался из другого угла Добросовестнов. — Опять творческая командировка. Куда ехать за опытом?
Я даже позавидовал ребятам. Деловые они у меня. На лету схватывают. Не думая. Один я еще чего-то размышляю. А чего размышлять? Закатывай рукава и делай. Прежде дело, а потом уж мысли и слова разные… Но ох уж эти привычки и традиции! Сколько ни думал, пришел к одному: решил созвать производственное совещание.
Так как в отделе нас трое, то председателем, естественно, избрали меня. Нелегко быть председателем! Он сам может и не выступать, но обязан поднимать других, заряжать энергией.
Наконец первым вызвался Добросовестнов:
— Как говорят французы, се ля ви — что означает: а жить-то надо. А раз жить надо, то надо и работать. Следовательно, у нас есть цель. А ясная цель всегда выведет на прямую дорогу. Поэтому мы представляем себе всю грандиозность поставленных перед нами задач нашим руководством. Перелить воду из пустого в порожнее… Это только спервоначала обманчиво. Но в том-то сила последовавшего сверху указания, что мы, исполнители, способны даже с закрытыми глазами представить себе что-то там, где для непосвященного человека на первый взгляд нет ничего. Считаю своим долгом заявить, что справлюсь. Мой лозунг: дам и передам!
Потом выступил Самопеев. Он говорил так горячо и быстро, что я едва успевал записывать.
В заключительном слове я поблагодарил коллектив за понимание стоящих перед ним задач.
После собрания работа прямо-таки забулькала. Самопеев исписал сорок девять листов инструкции, но что-то у него в заключении не клеилось, и он не мог связать концы с концами. Добросовестнов тринадцатый день был в командировке где-то на северном побережье Черного моря. У него, как он телеграфировал, все шло отлично и потому просил продлить командировку на полмесяца и выслать денег. Я к этому времени успел завязать оживленную переписку со всеми заинтересованными организациями, получить кучу ответов и уже составлял программу для ЭВМ, чтобы из этих ответов найти оптимальный ответ в предельно сжатые сроки.
И вот ясным днем все трое собрались в отделе. Обсуждение последних деталей вопроса переливания воды из пустого в порожнее уже подходило к концу, когда в отдел без стука влетела хорошенькая секретарша и выпалила залпом:
— Старики, Пал Палыча сняли с работы! Говорят, не справился.
Сказала и упорхнула. Без подробностей.
А мы долго сидели молча, переваривая упавшую на нас новость.
Потом Самопеев сказал, стукнув кулаком по столу:
— Вот она почему завязла! Отчего я сразу критически не встретил идею Пал Палыча? Как же можно переливать воду из пустого в порожнее, когда там ее и в помине не было? Воды-то!
— А ведь верно!
— До чего же правильно!
И мы стали оживленно, со смехом развенчивать идею бывшего начальника. Каждый говорил во весь голос.
Светлана МандрашоваЯ — ЧЕЛОВЕК ПРИЯТНЫЙ
Я — человек приятный. У меня чудесная улыбка. Она, правда, не совсем моя, но это не суть важно. Я каждый день прокатываю чужие факты, мысли и открытия, почему бы мне не взять взаймы улыбку?
Я взбил синтетическую подушку, ловко сделанную под пуховую, поправил простыню под лен и застелил одеяло, искусно имитировавшее верблюжье.
Вошла жена. На ней легкий халатик, расписанный под ситец, в ушах массивные серьги под старое золото.
Я включил приемник. Девица запела электроголосом под Эдиту Пьеху. Песня была самая модерновая под русскую народную.
Несколько упражнений неподвижной гимнастики, заменяющей мне долгие и нудные занятия спортом, стакан горячего кофейного напитка — и я готов. На мне туфли под кожу, пальто под замшу, шапка под пыжик. На жене — длинные ресницы и пушистые локоны, купленные по случаю, и сама она в шубке под норку отлично смотрится под красавицу.
Мы с женой удивительно похожи на дружную семейную пару. Сходство поразительное.
Я проводил ее до троллейбуса, ткнул носом в щеку, изображая поцелуй, и мы расстались.
Так обычно начался мой день.
До обеда я писал отчет о работе, которой не было. Ближе к вечеру, сидя на собрании, я как и другие изображал из себя делового человека, ужасно заинтересованного докладом.
Вечером я захожу к Анне.
— Знаешь, — говорит она, — я выхожу замуж. Не за тебя.
Неожиданно ее слова причиняют мне боль, и я решаюсь сказать ей об этом. Но едва я начинаю говорить, как чувствую, что это не мои слова, не мой голос и сам я давно не я, а очень приятный всем и никому в особенности человек.
Я обрываю свое признание на полуслове, делаю вид, что пошутил и смеюсь под веселого малого.
Я надеваю пальто под замшу и прочий свой синтетический гардероб, примеряю свою улыбку перед зеркалом, как модный галстук.
Я — человек приятный…
Ю. ЛевитМОРАЛИЗМЫ
Глупость, как лысина на макушке, — всем видно, а обладателю нет.
Если виновного не находят, его назначают.
Настоящая нужда не тогда, когда просят, а когда нечем поделиться.
Литературная жизнь города была богата событиями, но, к сожалению, это были не книги.
Все в долгу у ничтожества, только талант в долгу у всех.
Дети и женщины плачут не только из-за чего-то, но и часто для кого-то.
Нерешительность — это не отсутствие решений, это их избыток.
Борис МатюнинЧЕСТНО ГОВОРЯ…
Спал я так крепко, что совершенно не слышал, как зазвенел будильник. Жена к тому же, как назло, в утреннюю смену работала. Проснулся я только в половине девятого. Быстро вскочил, оделся и, на ходу дожевывая бутерброд, помчался к себе в институт. Естественно, меня вызывает шеф:
— Ты почему, Курочкин, опоздал?
— Честно говоря, проспал…
— И не стыдно, Курочкин! — В упор глядя на меня, шеф откинулся на спинку кресла. — Проспал… Для шуток у меня сегодня нет времени! Ведь наверняка транспорт подвел. Или что-нибудь в этом роде. В следующий раз, пожалуйста, не обманывай. Больше тебя не задерживаю….