сидами и точно так же называют и места их обитания — многочисленные холмы, сопки и курганы, которыми вообще так богата территория Евразии от Севера до Юга и от Востока до Запада. Сопочно-курганная культура — одна из древнейших на планете и наглядно свидетельствует о былой общности верований и обычаев всех народов земли. Десятки тысяч курганов и искусственных холмов открыто только в одной Мезоамерике. Но если для многих этносов они являлись всего лишь памятниками на месте смерти, кремации или погребения, то в древнеирландской мифологии «зеленые холмы» — это еще и жилища сидов.
Сиды — древнейшие обитатели острова Ирландия, жившие не только в холмах, но и в глубоких пещерах и расщелинах скал. (Кстати, синонимическое название их обиталищ-холмов — сиды — весьма созвучно с саамскими сейдами.) Беженцы, прибывшие из Гипербореи-Туле, вынуждены были вступить в непрерывную борьбу и кровопролитные сражения с сидами из-за «жизненного пространства» (описанию многочисленных битв и столкновений посвящены многие ирландские саги). Успех был переменным, но в конечном счете аборигены и пришельцы смешались. В немалой степени тому способствовал стойкий сексуальный интерес «женщин из сида» к смертным мужчинам-переселенцам. Перед нами еще одна параллель с уральской Хозяйкой Медной горы — большой охотницей до мужеского пола, но не в том, разумеется, смысле, что сам образ напрямую заимствован из кельтского фольклора, а в том смысле, что у всех аналогичных образов был когда-то общий мифологический первоисточник.
О соблазнении юноши подземной девой «из холма» и увлечении его в иной миррассказывается в одной из популярнейших ирландских саг «Исчезновение Кондлы Прекрасного, сына Конда Ста Битв». Хозяйка холма (то есть фактически — небольшой, но искусственной горы) заманивает свою очередную жертву в стихах:
<…> Я полюбила Кондлу Красного
И зову его на Равнину Блаженства,
Где царит король победоносный, —
В стране, где нет ни жалоб, ни страданья
С той поры, как он в ней царствует.{126}
Естественно, Кондла не смог устоять перед чарами подземной обольстительницы и навсегда исчез с ней в прекрасной Стране блаженства, которая при ближайшем рассмотрении оказалась Царством женщин:
Радость вселяет страна эта
В сердце всякого, кто гуляет в ней,
Не найдешь ты там иных жителей,
Кроме женщин и девушек.{127}
У галлов, исторического кельтского племени, жившего в античную эпоху на территории современной Франции (хотя переселились они туда, правда, по суше всё из той же Гипербореи-Туле), были свои женщины-обольстительницы. Это всем известные феи, перешедшие из кельтской мифологии в средневековый европейский фольклор, а затем и в беллетристику. Именно эти феи хорошо знакомы современному читателю, у которого их стойкий образ сформировался на основе сказок братьев Гримм, Шарля Перро и Ганса Христиана Андерсена и других писателей-сказочников. Однако в первозданном своем виде, в древнекельтские и древнегерманские времена, феи существовали разные. Были среди них и знакомые добрые волшебницы, но были и другие, именуемые мартами, — волосатые низкорослые женщины с огромными грудями, свисающими до колен. Не правда ли очень всё это напоминает алтайскую Хозяйку гор, которая уже упоминалась выше?
Обращаясь к миру неиндоевропейских мифологий,мы, конечно, в первую очередь вспоминаем древнеегипетскую и ассиро-вавилонскую (аккадскую) эсхатологию с их детализированными представлениями о загробном мире и посмертном воздаянии за праведную или неправедную жизнь. В Древнем Египтедля руководства души усопшего в Царстве мертвых была составлена даже так называемая «Книга мертвых» — самое обширное литературно-религиозное произведение, дошедшее из глубины веков до наших дней. Здесь содержатся многочисленные ритуальные тексты, с которыми душа умершего является на суд Осириса. Сам же прославленный бог египтян считался властелином как земного и небесного, так и Подземного мира. Об этом прямо говорилось в гимнах, прославляющих Осириса:
«Слава тебе, о ты, Царь царей, Владыка владык, Правитель правителей! Из лона Нут{128} ты правишь миром земным и подземным.Твое тело — блестящий и сияющий металл, твоя голова — небесной голубизны, и блеск бирюзы окружает тебя. О ты, бог Ан, кто существовал миллионы лет, кто охватывает всё своим телом, кто прекрасен ликом в Блаженной Земле (то есть в подземном мире. — В.Д.); даруй мне сияние на небесах, мощь на земле и победу в подземном мире».{129}
А вот что сообщает Плутарх:
«И вот на что осторожно намекают нынешние жрецы, служа истине и укрывая ее: этот бог правит и царствует над мертвыми, и он есть не кто иной, как тот, кто называется у эллинов Плутоном или Гадесом; а так как истина эта непонятна, то она приводит в замешательство многих людей, подозревающих, что в самом деле святой и священный Осирис обитает в земле и под землей, где скрываются тела тех, кто, как полагают, обрел конец. Напротив, этот бог очень далек от земли и пребывает нетронутым, незапятнанным и чистым от всякой сущности, причастной к разрушению и смерти. И для людских душ, которые облекаются в этом мире в тела и страсти, бывает сопричастие богу только как образу туманного сновидения, которого можно коснуться познанием с помощью философии. Когда же души освобождаются и переходят в невидимое, незримое, невозмутимое и непорочное обиталище, тогда этот бог становится для них владыкой и царем, из-за него они как бы привязаны к несказанной и невыразимой для людей красоте, созерцают ее и ненасытно стремятся к ней».{130}
Во время загробного суда Осириса за его спиной стояли богини Исида и ее сестра Нефтида: первая отвечала за надземный мир, а вторая — за подземный. Здесь же шакалоголовый бог Анубис (египетский коррелят античного Гермеса-Меркурия) взвешивал сердце умершего на весах истины (богини правды Маат), а Осирис принимал решение о дальнейшей судьбе души. В разные исторические эпохи Древнего Египта почитались и другие божества Подземного мира. Так, из числа представителей первого поколения богов покровительницей Царства мертвых считалась дочь солнцебога Ра — Серкет, которая изображалась в виде прекрасной женщины со скорпионом на голове. После распада империи Александра Македонского первый царь эллинистического Египта — Птолемей I ввел культ нового божества Сераписа, первоначально отождествлявшегося с античным владыкой Подземного мира Аидом (Плутоном), а в дальнейшем перенявшего функции и других богов, включая Осириса.
Древнеегипетское мировоззрение, опиравшееся на философское представление о переселении душ, исходило из четкой позиции: в загробном мире человек продолжает жить, точнее — начинается его новая жизнь. На данную сторону египетской эсхатологии обращало внимание большинство ученых и культурологов. Например, Василий Васильевич Розанов (1856–1919), всю жизнь углубленно интересовавшийся древнеегипетской культурой и считавший египтян наиболее близкими по духу русскому народу, отмечал: «<…> В собственном смысле “мертвых” не было в Египте, в нем никто не “умирал”, а лишь получал иную форму жизни, иное состояние бытия. Без этого убеждения они не строили бы пирамид своих и не укрепляли бы наподобие крепостей своих могил…».{131}
Об этом же свидетельствуют многочисленные росписи и рисунки, высеченные в гробницах фараонов, и так называемые «Тексты пирамид», рассказывающие о длительном переходе владык Египта в инобытие загробной жизни. На некоторых фресках изображены длинные многоярусные тоннели, ведущие в Подземное царство. Здесь множество божественных насельников, включая и гигантских пресмыкающихся, что позволяет провести естественные параллели между двумя подземными мирами, отображенными в древнеегипетской мифологии и в уральских сказах.
Боги и герои древнего Шумера, Ассирии и Вавилонии были генетически родственными, поэтому в настоящее время их принято объединять в рамках относительно общей шумеро-аккадской мифологии. «Относительно» — потому что шумеры были несемитского происхождения, а сменившие их на территории государства Шумер ассирийцы и вавилоняне являлись семитами: они восприняли шумерскую иерархию богов, многое взяли из шумерской культуры, но шумерский язык оставался для них чуждым — наподобие классической латыни для современной цивилизации. Потому-то и для шумеров, и для ассирийцев, и для вавилонян владыкой Подземного царства считался один и тот же бог — Нергал, супруг царицы Эрешкигаль. Их владения натуралистично описаны в знаменитой поэме о Гильгамеше («О всё видавшем») — ниже приводится наиболее поэтичный перевод Николая Гумилева:
Опускайся за мною в дом мрака, жилище Нергала,
В дом, откуда не выйдет входящий,
Путем, по которому нет возврата,
В дом, в котором не видят света,
Где питаются пылью, где грязь служит пищей,
Одеваются птицами в одеянье крыльев.{132}
Подземное царство у шумеро-аккадцев подробно описано также в цикле сказаний о сошествии великой богини любви в загробный мир, находящийся в глубоких недрах земли. У шумеров богиня звалась Инанна, у ассиро-вавилонян — Иштар. Представляется, что есть несомненное сходство между древней шумеро-аккадской богиней необузданной сексуальной страсти и более поздним образом Хозяйки Медной горы. Обратимся сначала к Иштар. В Месопотамии она, так же как и в Средиземноморье, олицетворяла Утреннюю звезду. Среди многочисленных эпитетов Иштар — Владычица богов, Царица царей, Дева-воительница, Яростная львица и др. Культ Иштар был грубо эротичным, связанным с разнузданными празднествами, их непременным условием была полная сексуальная раскованность, массовые оргии, храмовая проституция, публичное принесение в жертву девственности и самооскопление.