Для своего времени каптеревская работа явилась известного рода событием.
Много позже, вслед за Каптеревым, появился художественный очерк уральской писательницы Н. А. Поповой «В Далматовской вотчине». Поскольку она пользовалась тем же материалом, нового в ее книжке ничего не дано.
Почему-то эта тема не привлекла других историков, а ведь можно бы развернуть ее в широком плане, связав это событие с одновременными выступлениями трудящихся в других местах Урала и Зауралья.
В 1920-е годы мне пришлось часто встречаться и подружиться с Леонидом Михайловичем, а в дальнейшем — переписываться до конца его жизни. Вот что я узнал об этом незаурядном человеке, о котором считаю долгом рассказать здесь.
Первые пять классов в Пермской духовной семинарии Л. М. Каптерев учился вместе с будущим писателем П. П. Бажовым. Бажов был на год младше своего однокашника. Друг для друга они были «Павел» и «Леонид». Такими они остались и потом.
Конечно, они бы вместе и окончили курс, просидев за партой еще полтора года, но в 1897 году Каптерева исключили из семинарии, и он оставил ее, так сказать, богословским недоучкой.
Годы уже значительные — двадцать лет — надо устраиваться куда-то. А специальности никакой, не считая церковную службу. И Леонид решил поступить псаломщиком.
Обычно в псаломщики шли люди разве что из духовного училища, поэтому в консистории были рады, что на службу просится человек, как-никак прошедший пять классов семинарии. Оказалось свободным место псаломщика в Березовском заводе, под Екатеринбургом, и Каптерева назначили туда.
Леониду посчастливилось: ведь Березовский завод — это же под боком такого большого города, как Екатеринбург. В городе-то свой епархиальный архиерей, главный начальник горных заводов всего Урала и Приуралья — что-то вроде сверхгубернатора; здесь же большая газета «Урал», а в будущем: «Уральский край», «Уральская жизнь», сатирический журнал «Гном». Здесь театры, музей, обсерватория, Уральское общество любителей естествознания и Уральское медицинское общество с их периодическими журналами и другие «всеуральские» учреждения и организации. Словом, хотя и не губернский город, а в иных отношениях почище и повыше губернского, уж не говоря, что богаче его, — золото!
И вот для Каптерева — Березовский завод, всего в двенадцати верстах от Екатеринбурга, как говорится — «В людях и на усторонье!» Поезжай в город, когда тебе захочется, — работы-то псаломщиком кот наплакал, да и то не каждый день. И круг знакомых у Каптерева в Екатеринбурге все расширялся и расширялся. Там были кооперативные союзы на все Зауралье — потребительский и кредитный. Леонид Михайлович оставил псаломщичество и нашел себе работу в одном из кооперативных союзов. Служба же в учреждениях в то время была с девяти утра до двух часов дня, а потом — хоть куда! И Каптерев пользовался этим.
Так он зачастил в музей Уральского общества любителей естествознания (УОЛЕ), познакомился с хранителем его — будущим профессором Модестом Онисимовичем Клером и заразился от него краеведческими интересами. Стал много читать ураловедческой литературы, часто ездил по Уралу в служебные командировки и по своей охоте.
Кооперативные союзы издавали тогда свои журналы, из коих «Уральское хозяйство» не брезговало материалами и общего содержания. Каптерев стал печататься в них. В марте 1918 года он закончил большой рассказ «Островок» и в следующем, 1919-м, году издал его отдельной книжечкой в серии «Библиотека уральских писателей», которую выпускал совет екатеринбургских окружных кооперативных съездов.
Во время ли гражданской войны или еще раньше подвернулась интересная работа в Екатеринбургской уездной земской управе. Здесь Леонид Михайлович работал по тот самый день, когда екатеринбургская буржуазия окончательно покинула город и удрала в Сибирь. Уехала туда и головка земской управы, но Каптерев остался в городе. Он не чуял за собой никаких грехов перед народом и потому спокойно встретил приход народной власти.
С бегством буржуазии и насильственным угоном в Сибирь части служащих вновь создаваемые в городе советские учреждения нуждались в людях. Леонид Михайлович пошел работать в Союз кредитных и ссудо-сберегательных товариществ, в просторечии называвшийся Союзбанком, в «отдел по заготовке, сбыту и переработке продуктов сельского хозяйства». Секретарем там был не кто иной, как выдающийся уральский писатель-демократ Иван Флавианович Колотовкин. Заведующим отделом был не менее культурный человек С. А. Груз дев; впоследствии он издал любопытную книжку по методике краеведения.
И вот за подписями этих-то двух лиц 13 мая 1920 года выдается такой документ:
Предъявитель сего сотрудник Екатеринбургского Союзбанка гр. Леонид Михайлович Каптерев ввиду специальной научной его командировки временно откомандировывается в распоряжение Уральского Общества Любителей Естествознания для участия в организуемой Обществом историко-археологической экспедиции.
Принимая во внимание большое научное значение означенной экспедиции, Союзбанк, как организация, всегда сочувствующая всякого рода культурным начинаниям, обращается с просьбой ко всем кооперативам оказывать гр. Каптереву возможное содействие для успешного исполнения возложенного на него Уральским о-вом поручения».
Экспедиция эта работала в Шадринском уезде, и есть все основания считать, что именно в это время Леонид Михайлович работал в Далматове над архивом местного монастыря, изучая документы восстания для своей будущей книги «Дубинщина», что вышла в издании «Уралкниги» в 1924 году, а потом была переиздана Далматовским обществом краеведения в 1929 году.
В сентябре 1920 года УОЛЕ направило Каптерева в командировку в Верхотурский, Нижне-Тагильский, Алапаевский, Надеждинский уезды «для изучения местных памятников старины, исторических материалов и для исследования монастырских, церковных, заводских и других архивов…». В итоге этой командировки Леонид Михайлович остался в Верхотурье надолго и основал там общество по изучению Верхотурского края и краеведческий музей, использовав для него «дворец» из кедрового леса, построенный Верхотурским монастырем для приема особ царской фамилии, а также Гришки Распутина.
10—16 апреля 1921 года в Екатеринбурге проводился 1-й Уральский съезд деятелей музеев, а фактически — первый съезд уральских краеведов. Активное участие в его работе принимал в качестве представителя верхотурских краеведов Л. М. Каптерев. Он докладывал о деятельности своего общества и был одним из секретарей съезда.
На этом-то съезде я впервые и познакомился с Леонидом Михайловичем как видным уральским краеведом. Надо сказать, что фамилия Каптерев была мне уже знакома: одновременно со мной в 1900-х годах в Пермской духовной семинарии учился брат Леонида Михайловича Вениамин, который к тому же в начале 1920-х годов и позже был заведующим совпартшколой в Шадринске, где я тогда директорствовал в музее. В 1921 году Леониду Михайловичу шел уже 43-й год. Говорил он, время от времени откашливаясь, словно в горле ему что-то мешало, но говорил спокойно, деловито, обстоятельно. Одет он был в обычную для тех лет толстовку, но каждый раз я видел его с белоснежным отложным воротничком, а толстовка выутюжена — этим он заметно выделялся на фоне остальной Краеведческой братии.
Вскоре после съезда, вернувшись в Верхотурье, Леонид Михайлович писал оттуда мне в Шадринск:
«Числа 10—12 июня группа членов нашего общества, 7—8 человек, среди коих имеются естественник, этнограф, географ, художники и проч., — отправится к северу. Путь наш лежит через Надеждинск и села Петро-Павловское, Всеволодо-Благодатское и Никито-Ивдельское. Последнее — наша база, откуда мы отправляемся в «неизвестные страны», на лодках, сначала по р. Ивдель, затем вверх по Лозьве и дальше — по правому притоку Лозьвы — Вижаю, до тех пор, пока можно будет продвигаться на лодках, и, наконец, оставивши наши «пироги», пойдем пешком до Молебного Камня… Путь на лодках составит около 300 верст и пешком — верст 40—50. По дороге будем делать остановки для исследовательской работы, научного коллекционирования, зарисовок, охоты, рыбной ловли и проч… Более длительная остановка предполагается у Молебного Камня… где нас ожидают в своих летних чумах мои друзья — кочующие зыряне Ануфриевы. Еще зимой, когда я был в Никито-Ивделе и там встретился случайно с ними, они взяли с меня слово погостить у них нынешним летом.
Обратно будем возвращаться той же дорогой, забирая оставленный на переднем пути, в укромных уголках, коллекционный материал».
Из этого письма видно, какую большую работу по изучению края проводил в Верхотурье Каптерев. Но в 1923 году он почему-то опять поселился в Екатеринбурге и опять поступил служить в Союзбанк.
К этому времени в Екатеринбурге организовалось акционерное издательство «Уралкнига», и осенью того же года Леонид Михайлович рьяно принялся за обработку собранного в далматовском монастырском архиве материала для книги. В следующем, 1924 году она вышла в свет. С тех пор началась активная литературно-краеведческая деятельность Каптерева. Он много печатается в литературно-художественном журнале «Товарищ Терентий», который выходил как приложение к газете «Уральский рабочий». Дает большую статью «Русская колонизация Северного Зауралья в XVII—XVIII веках» в восьмой том технико-экономических сборников «Урал», совместно с краеведом В. А. Гензелем готовит книгу «По Уралу. Маршруты экскурсий» и конспект лекций «История Урала (Русская колонизация Урала)», изданный Уралпрофсоветом.
В 1925—1927 годах Л. М. Каптерев заведовал музейным подотделом Уралоно, потом перешел в редакцию журнала «Просвещение на Урале». В это время во 2-м выпуске «Материалов по изучению Тагильского округа» была опубликована его значительная работа «Заселение Тагильского края (Историко-экономический очерк)».
5 октября 1928 года Леонид Михайлович начинает работать ученым секретарем Уральского бюро краеведения (УОБК). К тому времени он прожил уже полвека, житейский и краеведческий опыт накопил богатый. Хотя образование его ограничилось двенадцатью годами обучения, однако настойчивые занятия самообразованием, широкое общение с учеными и быва