Этот эпизод мог бы показаться совсем незначительным и не заслужил бы сейчас упоминания, если бы не одно соображение, не связанное напрямую с тематикой песен. Винничевский мог запеть всё что угодно, даже «Гимн СССР», важным для следствия была вовсе не тема, а сам факт пения. Он означал, что по окончании первой недели со времени ареста Владимир преодолел шок, связанный с задержанием и лишением свободы, и приспособился к тюремным условиям. Он успокоился, решил внутри себя все мучительные вопросы и наметил некий план, который гарантировал ему спасение жизни. В этом можно не сомневаться – если бы арестант испытывал сомнения в том, останется ли жив, он бы петь не стал. Вообще же, для такого интроверта, ригидного и угрюмого человека, как Винничевский, запеть весёлые песенки про «аборты» и «мед под белой юбочкой» – это нечто по-настоящему необычное.
Песенные потуги арестанта, зафиксированные 2 ноября оперуполномоченным Нетунаевым, объективно убеждают нас в том, что к этому дню Винничевский стал чувствовать себя спокойно и даже комфортно. Никто его не обижал, ведь как раз для полной безопасности его и поместили в отдельную камеру! Кормили Винничевского достаточно, а к еде он был равнодушен, как мы точно знаем из показаний его родителей, он даже не замечал, посолена пища или нет. В школу ходить ему не требовалось, соответственно, и голову напрягать зубрежкой более не приходилось. Наконец, отец перестал проедать плешь своим брюзжанием. Где-то в первых числах ноября Винничевскому разрешили встречу с матерью, они вместе поплакали, поговорили о чём-то таком, что убедило Елизавету Ивановну простить сына и приступить к самостоятельным поискам злого подельника, вовлекшего бедного Володю в приключившуюся с ним беду (об этом будет сказано особо). В общем, куда ни кинь – сплошные плюсы!
Областная лаборатория судебно-медицинской экспертизы, получившая 31 октября вещи, изъятые по месту жительства Винничевского (жёлтые ботинки, напомним, нарочный доставил в лабораторию 2 ноября), провела исследования вне очереди уже 5 ноября. Ещё через несколько дней, 10 ноября, акт №553/б, содержавший описание исследований и их результаты, был представлен в уголовный розыск.
Перед судебными медиками была поставлена одна задача – проверить представленные предметы на наличие человеческой крови. Каков же оказался результат?
1) Костюм мужской, суконный, в серую клетку, ношеный: пятен, похожих на кровавые, визуальным осмотром не обнаружено. Последующим судебно-химическим исследованием следов крови также не выявлено. Микроскопическим исследованием следов спермы также не выявлено.
2) Костюм лыжный, синего цвета. На брюках обнаружены бурые пятна от отдельных точек до участков 0,8 см в диаметре. На обоих обшлагах куртки пятна размером 0,2-0,3 см. Судебно-химическое исследование показало, что данные загрязнения оставлены не кровью. Проведённое микроскопическое исследование не выявило на лыжном костюме следов спермы.
3) Рубашка мужская, сатиновая, синяя: пятна, похожие на кровавые, визуально не определяются. Судебно-химическое исследование не проводилось ввиду отсутствия подходящего материала (то есть явных или замытых пятен). Микроскопическое исследование с целью обнаружения следов спермы также не проводилось ввиду отсутствия подлежащего такому исследованию материала.
4) Тряпка, загрязнённая желтоватыми пятнами размерами до 1,0 и 0,5 см: пятен, похожих на кровавые, не обнаружено. Судебно-химическим исследованием доказано отсутствие на тряпке следов крови. Микроскопическим исследованием следов спермы на тряпке не найдено.
5) Брюки суконные, чёрного цвета, частично порванные, с заплаткой сзади: пятен, похожих на кровавые, визуальным осмотром не выявлено. Судебно-химическое исследование не проводилось ввиду отсутствия подходящего для этого материала. Микроскопическое исследование также не проводилось по той же причине.
6) Брюки синие, суконные, стиранные, заплатка сзади: пятна, похожие на кровавые, визуально не определяются. Судебно-химическое исследование не проводилось ввиду отсутствия подлежащего исследованию материала. Микроскопическое исследование следов спермы на синих брюках не выявило.
7) Носовой платок белый, чистый: у края розово-жёлтое пятно размером 0,3 см. Судебно-химическое исследование показало, что указанное загрязнение произведено не кровью. Микроскопическое исследование показало, что следы спермы на носовом платке отсутствуют.
8) Трусы трикотажные, голубые, загрязнённые, на правой половине вверху два пятна желтоватого цвета в 1,0 и 3,0 см: пятен, похожих на кровавые, визуальным осмотром не обнаружено. Судебно-химическим исследованием установлено, что следы крови на трусах отсутствуют. Микроскопическое исследование с целью обнаружения следов спермы не проводилось ввиду отсутствия подходящих участков загрязнения.
9) Мужская перчатка серая, загрязнённая: у мизинца и большого пальца желтовато-бурые пятна размером 0,2 см. Судебно-химическое исследование показало, что следов крови на перчатке нет. Микроскопическое исследование с целью обнаружения следов спермы не проводилось ввиду отсутствия подходящих участков загрязнения.
10) Ботинки мужские чёрные, ношеные: пятен, похожих на кровавые, визуальным осмотром не выявлено. Судебно-химическое (с целью обнаружения следов крови) и микроскопическое (с целью обнаружения следов спермы) исследования не проводились ввиду очевидного отсутствия подходящих участков загрязнения.
11) Ботинки серые, брезентовые, рваные, внутри плесень и паутина: пятен, похожих на кровавые, визуальным осмотром не выявлено. Судебно-химическое (с целью обнаружения следов крови) и микроскопическое (с целью обнаружения следов спермы) исследования не проводились ввиду очевидного отсутствия подходящих участков загрязнения.
12) Ботинки жёлтой кожи, рваные: пятен, похожих на кровавые, визуальным осмотром не обнаружено. Судебно-химическое (с целью обнаружения следов крови) и микроскопическое (с целью обнаружения следов спермы) исследования не проводились ввиду очевидного отсутствия подходящих участков загрязнения.
13) Стамеска столярная, ручка деревянная: на лезвии жёлто-бурые пятна. Судебно-химическим исследование доказало, что на стамеске нет следов крови.
14) Нож сапожный длиною 15 см: на лезвии буро-жёлтые пятна. Последующее судебно-химическое исследование показало, что следов крови на ноже нет.
15) Нож перочинный с роговой желтовато-прозрачной ручкой размером 8 см: на лезвии ножа и на металлических частях под накладной костяной ручкой присутствуют жёлто-бурые пятна. Судебно-химическим исследованием установлено, что на ноже следы крови отсутствуют.
16) Нож перочинный с чёрной костяной ручкой, с 2 режущими лезвиями, с отвёрткой, шилом, ключом для открывания консервов, сломанным штопором: на всех металлических частях присутствуют пятна желтовато-бурого цвета различной величины. В процессе осмотра и частичной его разборки обнаружены 2 человеческих волоса, происходящих с головы, длиною 1 и 2 см. Концы волос имеют косые срезы. На ноже обнаружена кровь, но ввиду её незначительности, определить видовую принадлежность – то есть принадлежит ли эта кровь человеку или животному – не представилось возможным.
Что же означали все эти результаты с точки зрения подтверждения виновности Владимира Винничевского? Следствию оставалось лишь развести руками – ничего эти результаты не подтверждали. Ни единой улики в распоряжении правоохранительных органов не имелось. Даже перочинный ножик с двумя налипшими волосками ничего не доказывал, ибо происхождение крови на нём от человека так и не было установлено. Впрочем, даже если бы происхождение крови и удалось установить, то это ничего не означало, поскольку любой законопослушный гражданин может порезаться о собственный нож.
Всё, что имелось в распоряжении следствия, – это рассказы самого арестанта.
Не надо думать, будто в свердловском уголовном розыске сидели гении семи пядей во лбу – вовсе нет! – эти люди мало походили на Шерлока Холмса или Ивана Путилина, героев популярных дореволюционных детективных рассказов. Но и наивными глупцами их мог считать только Володя Винничевский, таковыми обладатели бирюзовых петлиц вовсе не являлись. Евгений Валерианович Вершинин, прочитав заключение лаборатории судебной медицины, получил серьёзный повод крепко задуматься. Как профессионал, он прекрасно мог просчитать дальнейшее развитие событий, например, что после передачи Винничевского в прокуратуру, тот мог совершенно спокойно объявить, что оговорил себя, опасаясь запугиваний со стороны сотрудников Рабоче-Крестьянской милиции. Свою же осведомлённость о местах сокрытия ещё ненайденных трупов (Риты Фоминой – в Нижнем Тагиле и Таси Морозовой – в Свердловске) Винничевский объяснил бы простейшим стечением обстоятельств, скажем, ехал в трамвае и подслушал разговор, в котором один урка другому рассказывал об убийствах детей и спрятанных трупах. Враньё, скажете? Конечно, враньё, а вот докажи, что этого не было.., то-то же!
Так что на Винничевского после всех его немыслимых признаний не то чтобы имелось мало материала, а, правильнее сказать, вообще ничего не имелось. Между тем прокуратура живо интересовалась ходом расследования и ожидала в ближайшие недели передачи обвиняемого ей для проведения собственного следствия и подготовки по его результатам обвинительного заключения.
17 ноября 1939 г. оперуполномоченный областного ОУР Седельников организовал и запротоколировал процедуру официального опознания Тамарой Петровной Волковой – матерью того самого Славика Волкова, что явился последней жертвой Винничевского – куска белой ткани с каймой по одной стороне. Этот кусок был найден в кармане Винничевского при его задержании, преступник заявил, что взял эту тряпицу у похищенного им ребёнка, то есть у Славика. Когда за уточнениями обратились к матери мальчика, та сообщила, что Славик действительно имел белую косынку, но после похищения она пропала. В составленном Седельниковым «протоколе предъявления» зафиксировано, что (стилистика оригинала сохранена) «посмотрев на предъявленную косынку, гр-ка Волкова заявила, что эта косынка принадлежит им. Которая была одета на голове моего сына Славика в момент его похищения