о).
Встретился Краснов и со следователем Молотовской районной прокуратуры Губиным, выезжавшим на место обнаружения тела Лиды Сурниной. Дело заключалось в том, что протокол осмотра, написанный Губиным, представлял из себя документ беспомощный и неинформативный. Из него невозможно было уяснить главное: являлось ли место обнаружения трупа местом убийства? Строго говоря, ответ на этот вопрос является основной задачей составителя такого рода протокола, но Андрей Дмитриевич Губин умудрился на него не ответить. Краснов вручил прокурору перо, и тот собственноручно записал все необходимые уточнения, из которых следовало, что Лида Сурнина была убита именно там, где спустя почти сутки было найдено её тело. Встреча Краснова с Губиным произошла 28 августа.
В последующем – 28 и 29 числа – московский следователь работал со свидетелями по делу Сурниной, а также матерью убитой девочки. Интерес именно к этому делу вполне понятен – оно было самым недавним по времени, да и показания свидетелей по этому эпизоду следовало признать самыми ценными.
Сложно сказать, куда бы привела Краснова его «нить Ариадны», но уже на следующий день в лесу под Свердловском был найден детский труп, так что от передопросов свидетелей следователю пришлось на некоторое время отказаться.
Обстоятельства произошедшего в общем виде были таковы: Иван Чамовских, молодой 28-летний шофёр на стройке хладокомбината, в свой выходной день 30 августа поработал в огороде до 11 часов утра, а затем решил поискать груздей в лесу, благо лес начинался прямо за грядками. Около часа он бродил по лесу, отдалившись от дома примерно на километр, пока не заприметил в ложбинке между тремя холмиками кучу хвороста. Выглядела она подозрительно, ветки словно бы специально кто-то навалил в одном месте. Иван без долгих затей подошёл к куче веток, подвинул их в сторону и увидел маленькую голую ногу, явно детскую, одежду подле.
Примерно через полтора часа у тела собралось руководство областной милиции во главе с начальником областного управления РКМ Урусовым. Александр Михайлович, один из активнейших участников этой истории, уже нами упоминался и будет упомянут ещё не раз. Имеет смысл сказать несколько слов об этом человеке весьма незаурядной судьбы.
Родился Урусов в 1905 г. в городе Тюмени, с 11 лет работал грузчиком в порту, в возрасте 14 лет стал заведующим делопроизводством в отделе розыска транспортной ЧК в Тюмени. Уже по одному этому факту можно составить некоторое представление о чекистских кадрах той поры – мальчишку взяли «заведовать делопроизводством», поскольку он, в отличие от остальных сотрудников, умел хоть как-то читать и писать. Впоследствии из спецслужбы его убрали за молодостью, направили работать по линии красной милиции. В 1928 г. – то есть в возрасте 23 лет – Александр Урусов был назначен начальником Тюменского окружного уголовного розыска, по долгу службы гонялся за бандитами и грабителями по территории чуть ли не в 30 тысяч квадратных километров, и получалось это дело у него неплохо. Уже через год его наградили боевым оружием – револьвером «наган». С 10 августа 1930 г. Урусов – начальник уголовного розыска Магнитогорского городского административного отдела (сложное название подразделения не должно удивлять – это было время больших реформ в системе НКВД, и уголовный розыск то вводили в состав милиции, то выводили, и вся эта чехарда длилась вплоть до слияния ОГПУ и НКВД в 1934 г.). В Магнитогорске Урусов создавал уголовный розыск, что называется, «с нуля», впрочем, и сам город в то время строился «с нуля». Заместителем Александра Михайловича по научно-технической части стал Евгений Вершинин, тот самый, что в 1939 г. уже возглавлял уголовный розыск Свердловска и руководил розыском таинственного убийцы детей. Затем Александр Урусов был отозван в Москву для обучения в Центральной высшей школе РКМ, а после её окончания направлен в Свердловск начальником отделения ОУР. В дальнейшем вырос в начальника уголовного розыска. В 1937 г. Урусов стал заместителем начальника Управления РКМ, с мая 1938 г. – начальником управления. В этой должности курировал розыск убийцы детей летом-осенью 1939 г.
Очень интересна судьба Урусова в последующие годы. До конца 1943-го он возглавлял милицию Свердловска, получил звание комиссара милиции третьего ранга, в январе 1944 г. стал начальником Московского уголовного розыска (МУР) и заместителем начальника Управления РКМ столицы. Эти должности он занимал вплоть до 1950 г. События романа братьев Вайнеров «Эра милосердия», по которому снят прославленный телесериал «Место встречи изменить нельзя», происходят как раз в то время, когда МУРом руководил Александр Урусов. В 1951-1953 гг. он возглавил Управление милиции Московской области, и именно при Урусове в подмосковном Красногорске была разоблачена та самая банда Ивана Митина, что послужила для братьев Вайнеров прообразом банды «Чёрная кошка». Настоящая банда не имела со своим киношным образом ничего общего, кроме разве что безудержной жестокости и полной «отвязанности». Главарю шайки на момент ареста шёл 26-й год, четверо его подельников были младше Митина и лишь один – Петр Болотов – старше. Ему ко времени задержания исполнилось 37 лет, и он уже 7 лет состоял членом ВКП(б)-КПСС, считался проверенным партийцем и передовиком производства. Все эти неудобные детали, разумеется, были должным образом «подрихтованы» авторами романа и телеэпопеи и перенесены из 1953 г. на 7 лет ранее.
В последующем Урусов поработал в Венгрии советником по линии Министерства внутренних дел, стал свидетелем и до некоторой степени участником известных событий 1956 г. На следующий год – в возрасте всего лишь 52 лет – отправлен на пенсию. Выход на пенсию в столь раннем для генерала возрасте был продиктован вовлечённостью Урусова в репрессивные события 1936-1938 гг. Как уже отмечалось выше, органы Рабоче-Крестьянской милиции деятельно помогали госбезопасности в проведении массового террора. По требованию Хрущева во второй половине 1950-х гг. из силовых структур Советского Союза были удалены более 40 тысяч человек, участвовавших в беспределе ежовской поры. По этой же причине в книге «Солдаты правопорядка: Будни уральской милиции», выпущенной в 2000 г. издательством Уральского университета, об Александре Михайловиче Урусове нет ни слова. Авторы, очевидно, посчитали, что правду удобнее скрыть, чем найти необходимые слова для объяснений, хотя такой подход вряд ли можно считать оправданным. Без упоминания Урусова историю советской милиции на Урале представить невозможно, и этот человек объективно заслуживает точно такого же внимания, что и упоминавшиеся выше руководители областного УНКВД Дмитрий Дмитриев или Михаил Викторов.
Итак, Александр Урусов в сопровождении руководящих работников Управления РКМ и уголовного розыска прибыл к обнаруженному трупу ребёнка.
По карте местоположение трупа было определено более-менее точно – в 800 метрах от Елизаветинского тракта вправо и в 600 метрах от посёлка Мясохладокомбината, рядом с тропой, ведущей из посёлка Мясохладокомбината на Гореловский кордон, на территории 3-го лесоучастка. Тело было помещено – явно умышленно – в естественное углубление, треугольную яму глубиной около полуметра, засыпанную землёй и сухими ветками.
Согласно протоколу осмотра места обнаружения трупа часть веток в нижней части тела была сдвинута, благодаря чему хорошо была заметна левая нога мёртвого ребёнка. Понятно, что это произошло в результате действий Ивана Чамовских, он сам же это и признал. Примерно в 30 сантиметрах от левой ноги на бугорке находилась детская кожаная туфелька, а парная ей оказалась на правой голени трупа примерно в 10 сантиметрах выше ступни. После удаления веток и земли стало ясно, что тело принадлежит девочке и находится в положении «лёжа на спине», при этом правая нога подогнута и откинута вправо, правая рука – прижата к телу, левая нога – вытянута, а левая рука – откинута в левую сторону.
У левого бедра находился булыжник размером 18 х 25 см, явно помещённый сюда после того, как в яму было уложено тело. У ног трупа были найдены детские чулочки, один из них вывернут наизнанку. Половые органы оказались прикрыты частично сгнившими детскими трусиками. С левой стороны от трупа на удалении 50 сантиметров лежала вязаная детская кофта, рядом с нею – чёрное детское платье с разноцветными цветочками, тёмно-синее старое детское пальто с разорванным меховым воротником, детская курточка с хлястиком, белая панама. Все предметы одежды испачканы землёй и м