Не было вечера, чтобы не проходили бесконечные сражения в блицигре. Устав от шахмат, решали отвлечься, отдохнуть, и тогда изобретательный на выдумку Толик Карпов предлагал провести «троеборье» — сразиться сразу в шахматы, домино и шашки. Очень жалел Толик, что не захватил с собою в Москву лото, тогда бы его неизменные победы в «четырехборье» достигались бы с еще большей легкостью… Все шло хорошо, хотя не обошлось и без забавных происшествий. Как-то вечером швейцар решительно отказался пускать Карпова в гостиницу: такой малыш, а ходит по гостиницам в ночную пору! Много лет спустя страж с гордостью сообщал разговорчивым клиентам:
— Я однажды выставил за дверь самого чемпиона мира!
По утрам то тут же, в гостинице «Южная», то в Центральном шахматном клубе проходили занятия с Ботвинником. Вдумчивый, внимательный педагог, рассказывая о сложнейших законах стратегии и тактики шахмат, в то же время внимательно присматривался к посланцам из разных городов страны. Как они понимают шахматы? Хорошо ли дошли до их сознания сложные законы теории трех стадий шахматной партии? Без запинки отвечают на все вопросы педагога по теории шахмат Разуваев и Дубинский. Это понятно: в московских дворцах пионеров много времени отводят изучению теории шахматных начал и эндшпиля, касаются даже вопросов миттельшпиля.
Но этот малыш из Златоуста, никак его не поймешь! Он неплохо разыгрывает эндшпиль — во всяком случае, во время совместного анализа эндшпильных позиций его предложения ходов и планов были разумны. Знает он немного дебютные ходы, но только испанской партии. Вот собственно и все. Спросишь его: «Как ты оцениваешь позицию?» — молчание. Те же неясные, запутанные сведения о различных путях развития игры в популярных дебютах. Конечно, известные способности у малыша есть — особенно быстро находит он позиционные решения. Мгновенно соображает. Это понятно — имеет большую практику в блицпартиях. Но вот серьезный анализ, знания теории. Не рано ли прислали его в нашу школу?..
Сам Карпов так говорил впоследствии о своих первых занятиях в школе Ботвинника:
«В возрасте до двенадцати лет я совершенно не знал и не понимал шахматной теории. Я читал, только и всего, две шахматные книги, название которых теперь не помню.
Когда я был включен в шахматную школу юношей добровольного спортивного общества «Труд», которой руководил М. Ботвинник, экс-чемпион мира, ознакомившись с моими знаниями, воскликнул: «Он ничего не понимает в шахматах!» Понятно же, что Михаил Моисеевич, не желая обижать меня, не сказал мне это в лицо, но я был позже информирован, что это были первые его слова, которые он сказал о моей игре…»
М. Ботвинник описывает свое впечатление об игре А. Карпова при первой встрече с ним такими словами:
«Игра его не произвела тогда большого впечатления. Но не следует этому удивляться: юный Боря Спасский в таком же возрасте играл со мной в массовом сеансе в Ленинграде, и тогда его игра также не произвела большого впечатления, однако это не помешало Спасскому через 20 лет завоевать звание чемпиона мира. Карпов этого добился 11 лет спустя!»
Вот так и получилось, что крупнейший знаток шахмат, опытный педагог и наставник, теоретик, неповторимый шахматный специалист в анализе позиций, шахматный академик высшего ранга не рассмотрел в юном Анатолии Карпове его природных дарований, давших возможность уже в скором будущем со стремительной скоростью и настойчивостью штурмовать шахматный Олимп. Объяснением этого могут в какой-то мере служить также слова товарища детских лет Карпова — Саши Колышкина:
— Играя бесконечные партии блиц, мы мало интересовались шахматной теорией. Иногда лишь разбирали напечатанную в газете партию. А то брали книгу В. Панова «Курс шахматных дебютов» и «от корки до корки» прорабатывали какой-либо дебют. Особенно часто испанскую партию: недаром Толя сейчас так любит и умеет ее играть…
Занятия с Михаилом Ботвинником явились отличной школой для юных шахматистов. О внимании и чуткости, с которыми вел своих юных друзей по дебрям шахматной премудрости гроссмейстер-«академик», говорит следующий интереснейший случай.
В процессе изучения шахмат для проверки знаний и усвоения их законов, а также для знакомства педагога с игрой учеников экс-чемпион мира играл иногда против них контрольные сеансы с часами. Часть партий он играл белым цветом, остальные черными. Партия его с юным Толей Карповым развивалась особенно интересно. В защите Каро-Канн игравший черными экс-чемпион мира избрал редко встречающийся вариант. Цель проста — заставить малыша мыслить самостоятельно, самому находить верные пути развития фигур. Толя решил стратегические проблемы дебюта и получил хорошую позицию. Уверенно провел он первую часть миттельшпиля.
«Фигурами этот мальчик маневрирует отменно», — отметил про себя Ботвинник. Похвалы заслужили и следующие ходы Толи. Но вот вдруг малыш подвинул вперед на одно поле слоновую пешку. «Ах, что он делает! — невольно расстроился за юного противника экс-чемпион. — Теряет пешку, просматривает элементарный удар».
Школа есть школа, и пешку Ботвинник взял. Карпов расстроился, на глазах его показались слезы. Позиция белых сразу стала проигрышной, однако учитель не спешил торжествовать победу.
«Что же делать? — размышлял Ботвинник. — Что я узнал о нем? Мало, а партия кончается. А может, поиграть еще, дать ему возможность как-то проявить себя? А что, если отдать ферзя? Поглядеть, как он будет реализовать материальное преимущество. Это ведь тоже испытание, проверка техники. Ведь задача наша учебная, мы должны от встреч за доской брать все, что только возможно. Отдам ферзя, проверю мальчика еще раз».
И опытный педагог пошел на необычное продолжение игры. Однако и приобретение не придало «Карпику» уверенности и равновесия — уже через ход он вновь допускает ошибку и теряет весь свой перевес[1]. Время игры истекло. Судьи, тщательно проанализировав позицию, присудили ничью. Толик был расстроен из-за допущенной ошибки, но ничья с шахматным «богом» его несказанно обрадовала.
«Занятия с М. Ботвинником дали мне много полезного, — писал Карпов впоследствии, — особенно домашние задания… Эти задания заставили меня работать увлеченно, вынудили сесть за работу над шахматными книгами».
Воспитатель-друг
«Какое вы имеете право называть себя чемпионом мира, если вы еще не сыграли ни одной партии со мной? Неизвестно еще, удастся ли вам добиться победы, учтите — у себя, в моем родном городе, я сражался со всеми самыми сильными шахматистами — ни один из них не смог выиграть у меня матча из десяти партий».
Сколько таких вот писем получали и получают еще до сих пор обладатели шахматной короны. К этим вызовам относятся как к шуткам, а если поговорить серьезно: не нарушаем ли мы шахматную демократию, законное право любого жителя земного шара претендовать на шахматный трон? Вдруг приедет когда-нибудь с далекого Севера, например, этакий сверходаренный шахматный самородок и обыграет сразу и нашего шахматного короля и всех гроссмейстеров, а к тому же осрамит всю отборочную систему. Может такое приключиться?
Мы отвечаем уверенно и категорически — нет, произойти подобное не может! Процесс постижения законов шахматного мастерства длителен, даже самый сверходаренный юноша, желающий добраться до вершин шахматного Олимпа, должен пройти столько испытаний, преодолеть столько ступеней, что он на этом пути не может не стать известным для зорких и очень внимательных шахматных специалистов. Михаил Ботвинник полагает, что срок «созревания» шахматного мастера значительной силы, не говоря уже о гроссмейстере, исчисляется примерно в пять — семь лет. За это время любой станет если не знаменитым, то уж во всяком случае широко известным.
— Почему вы даете мне коня вперед? — возмутился один гордый шахматный любитель, когда Александр Алехин в первой же партии, при первой их встрече, давая фору, снял с доски коня. — Вы же меня совсем не знаете?
— Именно потому я и даю вам коня вперед, что я вас не знаю, — ответил остроумный чемпион, великий знаток шахматной премудрости. — Если бы я не мог давать вам коня вперед, я бы вас уже знал.
Много качеств должен иметь и непрерывно совершенствовать человек, желающий стать гроссмейстером. Определяя качество шахматного мастерства, мы должны потребовать от будущего гроссмейстера хорошего здоровья и нервов, выдержки и спокойствия, честолюбия и настойчивости — в общем, всего того, что подходит под категорию спортивных черт. Скольким талантливым шахматистам этого как раз не хватало. Но не эта сторона нас сейчас интересует — мы ведем разговор о мастерстве чисто шахматном!
По древней мифологии наша Земля держится на трех китах. Киты будто бы плавают в безбрежном океане и на своих спинах держат земной шар. Так же вот и в шахматном мастерстве. Имеется три кита, опираясь на которые человек становится запанибрата со всеми загадочными, понятными и непонятными сторонами шахмат. Только при помощи этих «китов» возможно освоить премудрости, таящиеся в такой простой по виду и поэтому тем более коварной и сложной игре. Три «кита» это: комбинационное зрение, позиционное чутье и способность к точному, быстрому и безошибочному расчету вариантов.
Покажите гроссмейстеру напечатанную в газете или журнале шахматную диаграммку с подписью «Белые начинают и выигрывают». Вы многие часы бились над этой задачей или этюдом, а гроссмейстер решит ее через несколько минут. Почему? Какие качества помогают ему находить эффектный комбинационный путь к победе, связанный с совершенно неожиданной жертвой ферзя и невероятной «переоценкой ценностей»? Да, вы догадались, читатель, — это качество — комбинационное зрение, которое у вас пока еще совсем не развито. Гроссмейстер-то тренируется в нем всю свою жизнь, в течение многих лет упорных домашних анализов и практической игры в турнирах.