– Не путай просто графа или князя, да еще наследника прошлых тучных для дворянства годов, со служивым дворянином. Демидов князь Сан-Донато служит в гвардейском полку и вполне может поручить своему управляющему заниматься от его имени коммерцией. А начальник управления в Министерстве Двора? А директор департамента в Министерстве торговли и промышленности? А товарищ министра внутренних дел? Эти никак не могут, им запрещено. И еще есть воротилы, попавшие за свои махинации под суд. Их лишили прав состояния и всех особых прав и преимуществ. Но деньги у ребят остались! Надо вложить средства с выгодой, и лучше всего в золотодобычу. Но закон не разрешает. Тут появляется господин Проферансов и говорит: со мной вам можно скупать золотишко. Никто не узнает. И участки будут наилучшие. А насчет имен… Назовем их так: подпольные коммерсанты. Думаю, там Ванька Каин, он любит такие вещи. И Штюрмер из нашего МВД. Великий князь Александр Михайлович в душе большой предприниматель. Генералы артиллерийского ведомства по привычке не равнодушны к подобным делам. Моряки – про них сам знаешь, что рассказывают. И наверняка к анонимам относится главный светский грюндер, командир лейб-гвардии Гусарского полка Воейков, человек нечистоплотный, но очень влиятельный. Говорят, его готовят на место дворцового коменданта – Дедюлин плох и долго не протянет. Тогда грюндер станет еще влиятельнее, поскольку будет видеться с государем каждый день.
Лыков устал загибать пальцы, почесал затылок и добавил:
– Может, и Сухомлинов там? Он на все готов ради молодой жены… Которая беспрестанно требует у старика новых и новых денег. Кто точно в числе анонимов, так это столичный градоначальник Драчевский. Жулик первый сорт! Так вот, вышепоименованные ребята пролезли в Березовский завод. И вдруг узнали, что их золото втихую скупает какой-то там мануфактурист Вырапаев. И не просто скупает, а прислал туда целую армию своих людей во главе с опытным и опасным уголовным атаманом Графом Платовым. Который сам с Урала, всех тут знает и может организовать «пылесос».
– Какой еще пылесос? – оживился Азвестопуло.
– Ну, такой, какой направит все тонкие золотоносные ручейки в одну трубу. По направлению к Вырапаеву-Рудайтису.
– Все никому не собрать, воруют на каждом прииске, – возразил коллежский асессор.
– Пусть не все, а только самые добычливые – плохо ли? – ответил статский советник. – Но я продолжу. Узнав о конкуренте, ребята с большими эполетами на плечах попросили о помощи доброго приятеля Джунковского. А может, и самого Маклакова. Думаю, им пообещали за это долю в предприятии. Генерал мобилизовал лучшие силы, то есть нас троих. Сочинил сказочку про казну Лбова и про готовящееся цареубийство. Делали все второпях, шили белыми нитками, даже забыли, что в Березовском не добывают платину.
Мы в раже дознания, желая уберечь государя от гибели, копнули глубоко. И раскопали, что Обергауз составил сговор с целью обогащения. Он вошел в стачку с окружным инженером Званновым и исправником Капищевым. Эти трое у себя в округе решают все вопросы. Они определяют, сколько добытого золота отдать акционерам, а сколько оставить себе. Найдя оптового покупателя в лице Сорокоума, воры решили проблему сбыта. А тут мы со своей прытью… царя спасаем…
Запасов молча слушал объяснение сыщика, все больше хмурясь. Алексей Николаевич продолжил:
– Мы здорово отличились, сделав за подпольных коммерсантов всю грязную работу. Нашли отлаженный механизм, который нужно только перенаправить. Поймали банду Шелашникова. И что теперь будет, догадался?
– Что? – сердито закрутил ус полковник.
– Ни окружной инженер, ни исправник, ни тем более управляющий с должностей не уйдут и в тюрьму не сядут. А продолжат воровать, только уже в пользу анонимов. Отстригая свои комиссионные. Понял наконец, для чего нас сюда прислали?
– Надо сообщить об этом рапортом министру, – расстроился Дмитрий Иннокентьевич.
– Зачем? Чтобы он предложил тебе выйти в отставку? А если Маклаков один из них?
– Но ведь это бессовестно! Нельзя же так!
Лыков огорчил полковника:
– Сейчас все можно, времена пошли бессовестные. Вспомни Абазу! Бывший министр финансов, председатель департамента экономии Государственного совета. Голова! Весь расчет бюджета на нем держался. Но взял и оскоромился. Когда Витте стал готовить денежную реформу, Абаза повел на парижской бирже игру на понижение курса рубля. Использовал секретные сведения и заработал миллион. Об этом узнал покойный государь и выкинул дельца из России. Хотя по уму равных ему не было. А сейчас никому и на ум не придет наказывать анонимов. Забыл, ради чего развязали русско-японскую войну? Ради лесных концессий частных лиц, близких к трону. Пролили море крови, чуть не погубили монархию. Из-за Безобразова и иже с ним. Гнилое время, гнилая страна…
Запасов ругнулся, потом обвел глазами комнату:
– Где пиво, черт возьми? Где Викулов? Его только за смертью посылать!
Тут снаружи раздались один за другим три выстрела.
– Похоже, за ней ты его и послал, – ответил Лыков, бросаясь к двери с браунингом в руке. Но выходить он не спешил, а прислушался.
С улицы послышался крик:
– Алексей Николаич, не стреляйте! Это я, полковник Комиссаров!
Дмитрий Иннокентьевич встал рядом, держа наган:
– Голос вроде бы его, Мишки.
Комиссаров продолжил:
– Можете выходить, я прибрался.
Сыщики с жандармом выглянули на крыльцо. Под дверью лежал содержатель явочной квартиры Викулов с ножом в спине. Корзина, полная пива, стояла рядом. У крыльца распластался детина в чуйке. Над ним в позе победителя высился в своей игривой визитке Комиссаров с дымящимся револьвером в руке.
– Узнаете, Алексей Николаич? Это Корявый. И осторожно с его узелком, там бомба по ваши души.
Лыков спустился вниз, заглянул в лицо убитому – действительно, Корявый. И рядом узел, из которого высовывается цилиндр.
Комиссаров продолжил:
– Вы, надо полагать, думали, что я вас дублирую. А я ваши спины прикрывал все это время. Да, в поезде вы справились сами. И возле монастыря Сергей Манолович не сплоховал – я наблюдал это из-за угла. А вот нынче вы расслабились на радостях и забыли про Корявого. Пива ждали? Он бы вам принес!
Лыков должен был признать его правоту:
– Да, мы не взялись бы за оружие при звуке шагов. Решили бы, что это припозднившийся Викулов. И Корявый убил бы всех троих одной бомбой. Спасибо, Михаил Степанович! Похоже, мы обязаны вам жизнью.
– Очень похоже на то, – хмыкнул ловкий жандарм. – Прошу помнить об этом. Я не забываю никого из тех, кто мне должен.
Комиссаров славился на весь корпус беспринципностью. Говорили, что он увел жену у собственного начальника, когда тот выжил его с места. И даже унес домой казенную люстру! И вот теперь такой человек предъявляет сыщику счет. Деваться некуда, придется когда-нибудь платить. Они и правда забыли о Корявом!
Меж тем дознание пора было завершать. Алексей Николаевич приказал поднять копии телеграмм Графа Платова, который жил под фамилией Черемухин. Оказалось, что за последние дни «иван» разослал по приискам Пермской губернии ровно пятьдесят посылок. Во всех лежали долевые весы с разновесами. С помощью таких весов представители бандита на местах должны были наладить скупку золота и платины, украденных или добытых хищническим способом. Получатели посылок составляли агентуру атамана. Или тот самый «пылесос», о котором говорил Лыков. Арестовав пятьдесят человек, полиция ликвидировала всю сеть разом.
Но оставался еще боевой отряд покойного «ивана». Те самые люди с винтовками, которые наводили террор в горах, нападали на прииски, вступали в перестрелки с полицией. Их укрытие удалось найти, после того как питерцы умело провели допрос пленных. Один из бандитов, схваченных в конторе Березовского товарищества, дал показания.
Отряд из десяти человек, все на конях, скрывался в казармах Нижне-Исетского казенного завода. Тот был недавно упразднен, имущество постепенно ликвидировали, выставляя на продажу. Заведывание делами поручили лесничему, который редко заглядывал на завод – ему хватало своих забот по лесной части. И бандиты спокойно устроились там на постой. Командовал отрядом Евдоксий Таранец, гайменник из бывших лбовцев.
Десять хорошо вооруженных людей представляли большую опасность. Лыкову не хотелось рисковать жизнью полицейских чинов, и он отправился за помощью к военным. На всякий случай надев и солдатский Георгиевский крест, и шейную Анну с мечами.
Командир 195-го пехотного Оровайского полка полковник Третеский принял гостя настороженно. Однако, увидав боевые ордена, смягчился. Сыщик описал ему ситуацию. Десять головорезов засели в кирпичной казарме. Вооружены они магазинными винтовками, и городовые со своими старенькими смит-вессонами станут легкой добычей. То ли дело регулярные пехотинцы.
– Я вас понял, статский советник. Моим орлам не помешает тренировка, максимально похожая на бой.
– Охотничья команда[102] легко справится с бандитами, – осторожно подал совет сыщик. Но полковник возразил:
– Там и так все в отличном состоянии. Я пошлю в Нижне-Исетское первую роту. Ротный командир капитан Полумордвинов выдающийся. Другие его офицеры тоже: Ризо, Друри, Бубиндус, Валда…
– Странные какие фамилии у ваших офицеров, – подивился питерец.
– Фамилии как фамилии, – отрезал Третеский. – Или вам ивановых подавай?
– Мне нужны толковые, вероисповедание значения не имеет.
– Вот и берите, кого дают, мои офицеры все толковые.
В результате конная банда была ликвидирована почти без сопротивления. Лыков сам повел роту на захват и сделал, что мог, чтобы избежать большого кровопролития. Караульный успел вскинуть винтовку, но статский советник продырявил ему плечо. Остальные, увидев это, сложили оружие.
На конюшне, кроме подков и мундштуков, отыскалось полтора пуда самородной платины. А еще две тысячи осаленных патронов, явно с военного склада.