Разве мог директор допустить бесславную кончину ангарского детища, которому посвятил свою жизнь? Разве для того он создавал большой и боеспособный коллектив? И Виктор Фёдорович, с его изношенным сердцем и больными ногами, как в последний бой, пошёл на прорыв, понимая, что кроме него, Новокшенова, никто не в состоянии разбить московский запрет. Но где оно, то звено, которое надо разорвать, чтобы вырваться из петли? Вариант единственный из всех: если технической преградой внедрения новой техники стала сейсмичность Прибайкалья, то надо произвести такие эксперименты, которые бы доказали, что советские центрифуги способны выдержать максимальный уровень байкальских землетрясений.
Новокшенов нашёл авторитетного союзника в лице академика И. К. Кикоина, с которым были установлены добрые отношения ещё с верх-нейвинских времён. Исаак Константинович взялся за научное руководство испытаниями строительных конструкций, предназначенных для расстановки «вертушек», организовав в пустынной местности Таджикистана, на экспериментальном полигоне «Ляур», искусственные подземные толчки силой в девять баллов. Для запуска серии подземных толчков было пробурено двести скважин, в них заложено шестьдесят пять тонн взрывчатки. Огонь! – и расставленные по конструкции датчики зафиксировали устойчивость стенда длиной в двадцать пять метров. А тут на помощь пришла природа или даже сам Бог: землетрясение, как заказанное, из Афганистана докатилось до Ляура, и вновь отличные результаты при семибалльных показаниях сейсмографа! Благодаря успешным испытаниям, проведённым в искусственных и естественных условиях, Ангарский комбинат получил вторую жизнь. С 1982-го, ещё под руководством В. Ф. Новокшенова, на АЭХК началось опытное освоение центрифужной технологии, а в 1987-м, уже без него, состоялся монтаж двух первых блоков промышленных центрифуг.
АЭХК на долгие годы вперёд стал востребованным поставщиком гексафторида урана для производства тепловыделяющих элементов (ТВЭЛ), применяемых в атомных электростанциях. Но не сделай Новокшенов в те решающие годы отчаянно смелый шаг, и сегодня АЭХК представлял бы собой мрачный могильник из пустующих корпусов, таких же, какими оказались корпуса химического завода, в которых гуляют призраки вчерашних сотрудников да заунывные сквозняки.
Пуск центрифужного производства в Ангарске состоялся в 1990-м, что позволило комбинату приступить к переработке скопившихся полувековых запасов отвала; а это для комбината практически бесплатное сырье, обеспечившее ему самую низкую в отрасли себестоимость продукции. За время моей работы на комбинате было складировано около трети накопленного отвального продукта, потому-то мне вручена награда АО «ТВЭЛ», являющегося дочерним предприятием концерна «Росатом». Не скрою, мне, ветерану атомной промышленности, было приятно получить Свидетельство от 12 сентября 2016 года и памятный знак Росатома «20 лет АО ТВЭЛ». Не зря же когда-то представляли к ордену Трудового Красного Знамени.
Блок центрифуг
Первым начальником модуляторного цеха заслуженно стал Виктор Александрович Парамонов, опытный инженер-атомщик и сильный руководитель. С 1986-го в цехе В. А. Парамонова трудился молодой специалист А. В. Дудин, выпускник УПИ, назначенный в 2005-м начальником Модуляторного цеха, а позднее возглавлявший АЭХК. В высоких начальственных кабинетах мы часто видим портреты руководителей страны, а над столом Александра Викторовича (Дудина) висел портрет Виктора Александровича (Парамонова). Дудин в своём первом начальнике видел Учителя. Шахматист первого разряда, Парамонов защищал спортивную честь цеха-81, занимая место на первых досках команды. Нередко Виктор Парамонов, Шакир Кулимбетов, Леонард Тапхаров, Юрий Фомин, Юрий Афонин и автор сих воспоминаний, составляющие костяк цеховой команды, собирались тесной компанией погонять шахматные блиц-партии.
Любители древней игры чаще собирались на квартире Кулимбетова, выпускника УПИ, башкира по национальности. Он работал технологом, но пришло время, когда Шакир на пару с рыжеволосой супругой вернулся в Свердловск и устроился на завод имени Калинина, образованный ещё в XIX веке, как орудийная мастерская в Санкт-Петербурге. В русско-турецкой войне русские войска при огневой поддержке бронзовых пушек той мастерской освобождали Болгарию и балканские страны от Османской империи. Перед Первой мировой войной будущий всесоюзный староста Калинин трудился шлифовщиком в инструментальном цехе завода, созданного на базе мастерской, что и послужило основанием для присвоения заводу его имени. В 1941-м предприятие было эвакуировано в Свердловск. Здесь в его цехах для фронтов Великой Отечественной войны было изготовлено свыше двадцати тысяч орудий.
После войны на заводе имени Калинина приступили к выпуску зенитных управляемых ракет, одной из которых в 1960-м над Свердловском был сбит американский самолёт-разведчик «Локхид У-2». Лучше бы американцу облететь стороной столицу Урала, сбивавшую воздушные цели собственными ракетными установками. В наши дни четырежды орденоносный завод выпускает современную военную продукцию, превосходящую зарубежные аналоги. Знаменитая ракетная система С-300 тоже его детище, но это уже вчерашний день, а о сегодняшнем дне рассказывать ещё рано.
На уральском оборонном заводе организаторские способности Шакира Лутфулловича, его решительность и целеустремлённость, мгновенная ориентация в сложной обстановке, какой он славился в быстрых шахматах, где надо было играть на победу на висящем флажке, были по достоинству оценены руководством. «Шахматиста» назначили начальником одного из ведущих цехов, куда, словно пчёлы в родовой улей, слетелись представители башкирской национальности. Цех Кулимбетова называли «башкирским». Недавно я позвонил на его квартиру, но от супруги услышал печальную весть о том, что наш замечательный товарищ и гражданин страны ушёл из жизни.
Как-то на комбинат прибыл космонавт Г. М. Гречко, известный не только космическими достижениями, но и склонностью к шуткам и розыгрышам. В январе 1978-го их жертвами стали космонавты Владимир Джанибеков и Олег Макаров, пристыковавшиеся к станции «Салют-6». Макаров, выпускник знаменитого МВТУ, кандидат технических наук и сотрудник ОКБ Королёва, уже имел за плечами два космических полёта, один из которых оказался аварийным. Тогда Олег чудом остался в живых, испытав при аварийном спуске чудовищную двадцатикратную перегрузку с кратковременной остановкой сердца. Володя Джанибеков с пятилетнего возраста уверял родителей, что станет лётчиком, и добился своего. Оба имели высочайшую квалификацию, таких на мякине не проведёшь, но попались на крючок, заброшенный Георгием Гречко, и крепко попались. Георгий Михайлович, уже месяц несущий космическую вахту, пригласил новосёлов к иллюминатору взглянуть на неопознанные летательные объекты, не дающие покоя землянам. Космонавты усмехнулись, а приблизившись, оцепенели от жуткого зрелища. Группа «тарелок» шла строгим строем по курсу космической станции, готовая отразить вторжение землян в их вековечное пространство. Что ждать от инопланетян, обладающих энергией невероятной силы?
– Будет ли атака? – Крупные знаки вопроса торчали в глазах присмиревших космонавтов, обращённых к старожилу станции.
– Атаки не будет, они нас уже не впервой изучают. Скоро исчезнут, они же на страшных скоростях, – успокоил Гречко взволнованных товарищей. Через пять суток живые свидетели парада тарелок покинули станцию, поведав землянам о встрече с иноземными кораблями. Шокирующая информация Джанибекова и Макарова стала известна Главному конструктору Глушко, органам КГБ и ЦК партии. Газеты запестрели сенсационными заголовками. Заинтригованная общественность ждала возвращения Гречко.
Когда Георгий Михайлович после длительного полёта вернулся на землю, то не ожидал, что его со всех сторон засыплют вопросами о таинственных НЛО.
Пришлось признаться, что «тарелки» запускал не кто иной, как он сам, космонавт Гречко. Как?! Очень просто. Надо было всего-то постучать по стенке станции изнутри, чтобы с её наружной поверхности отскочили прилипшие мелкие частицы и поплыли перед иллюминатором, создавая правдоподобное впечатление светящихся летающих объектов. Но общественность нуждалась в сенсациях, и космонавту, признавшемуся в шутке, уже не верили, тем более что американцы тоже видели подобные явления. Мировую печать заполонили материалы о НЛО.
Виктор Фёдорович сам водил Георгия Михайловича по корпусам диффузионного завода. Космонавт не мог поверить тому, что видел собственными глазами:
– Какова продолжительность работы компрессора в таком режиме? – заинтересовался Георгий Михайлович.
– В зависимости от типов четыре или пять лет непрерывной работы.
– Виктор Фёдорович, смею вас заверить, что я разбираюсь в технике, но не могу согласиться с тем, что ваши двухметровые компрессоры, огромные махины, работают без остановки на протяжении пяти лет. Это технически невозможно.
Так заявил космонавт, окончивший с отличием Ленинградский военно-механический институт, трудившийся в КБ Королёва и НПО «Энергия», автор двадцати восьми научных статей и доктор физико-математических наук.
Может быть, и над ним надумали подшутить? Но с Гречко номер не пройдёт! Директор велел доставить журнал эксплуатации любого из блоков диффузионных машин, в котором по датам были расписаны все действия по пуску, контролю и подаче смазки действующих компрессоров. Георгий Михайлович ознакомился с документацией, но с сомнениями так и не расстался. На встрече с В. Д. Суминым, первым секретарём Ангарского горкома партии, он признался, что оказался под неотразимым воздействием могучей новокшеновской натуры. На вопрос Василия Дмитриевича, почему космонавт на фотографирование вышел без главной награды на груди, он ответил: «Сдёрнул я свою звезду Героя. У Виктора Фёдоровича таких звёздочек наверняка хватает, а я буду трясти перед ним одной штучкой». Но со звёздочками у Новокшенова, отмеченного двенадцатью государственными наградами, были нелады.