В этих кулачках собраны остатки сил, столь необходимых, чтобы справиться с душевной мукой, заполнившей милое, слабое и беззащитное существо. Я и раньше выделял эту миловидную и приятную в общении женщину из общей среды, но лишь из-за её обаятельной внешности, умению с достоинством держать себя, простой и строгой манере поведения.
И только благодаря случайности, я получил возможность совершенно определённо судить о ней. Обычная рабочая женщина, крановщица, она поразила меня теми редкими чертами, которые называют одухотворённостью или ещё высокой нравственностью. Прожив далеко не яркую жизнь, а напротив, страдая от будничного, прозаичного существования, её жаждущая душа не желала расстаться с девичьими мечтами о красивой жизни, корабле с алыми парусами. Они не давали покоя, будоражили ум, терзали и одновременно возвышали её как личность.
Одиночество тем мучительнее, что она вправе была ожидать любования собой. Ясным и открытым взглядом, не имея повода стыдиться своей натуры или смущаться своих наклонностей, могла бы она встретить спутника жизни, предлагая себя, но в личных отношениях, как и в природе, существует суровый закон естественного отбора. Только милые сердцу остаются в нас.
К сожалению, схожих судеб немало вокруг нас. Я имею в виду тех, кому предназначено жить в одиночестве, хотя эти симпатичные девушки с замечательным складом характера достойны наслаждения счастьем. Одна из них говорила так: «Время словно остановилось для меня. Я не замечаю никаких изменений в себе, точно вчера окончила десятый класс». Ей было тридцать шесть. Так две жизни уместились в одной, втиснувшись в тесное жизненное пространство. Другая женщина с неудавшейся судьбой утверждала: «Я точно знаю, что свои сорок лет прожила напрасно».
Невообразимо сложна проблема взаимоотношений между людьми, особо – в сердечных переживаниях. Для их разрешения требуется обладать высоким искусством в сфере психологии и понимания человеческой души. К сожалению, это благородное искусство всё более попирается лицемерием и беззастенчивостью. Циники вытесняют романтиков.
Тогда и происходят события странные, на первый взгляд необъяснимые, где женские души, способные легко ориентироваться в едва уловимых оттенках поведения большого и глубокого характера, неожиданно теряются и принимают ухажёрское притворство за желанную действительность, видят в собственных грёзах обманчивый мираж и глубоко страдают, когда им раскрывается жестокая правда.
…Прошло уже много дней, но передо мной всё так же стоит тот печальный и трогательный облик… Меня не оставляет чувство вины за то, что я, как застал, так и оставил Тамару в беде. Я не видел способа оказать ей какую-нибудь помощь, кроме высказанных слов ободрения и поддержки. Но глубоко благодарен ей за то, что через ощущение её существования окружающий мир представился мне светлотканным.
Ангарск. 1970 год.
Перечитав записки прошлого века, я задумался: кто бы из мировых авторитетов мог раскрыть тайны женских сердечных влечений? Приоткрыть завесу могла бы женщина, но у Агаты Кристи, мастера разборок, запутанных детективных историй, мы не находим особого желания вникнуть в тонкую материю любви: «Непонятно, почему худшие из мужчин вызывают интерес у лучших женщин?». Это ключевая фраза, в которой сформулирована суть драмы, постигшей разочарованную ангарскую крановщицу.
Однако ведь у кого-то должны быть даны пояснения к нашей истории, если древнегреческий философ Платон утверждал, что «всё уже сказано». Начались мои хождения в мир мудрых мыслей, в котором ещё великий Шекспир вывел формулу страстной любви: «Чем страсть сильнее, тем печальнее конец». По этой формуле драма нашей мечтательной крановщицы вписывается в ряд любовных катастроф, где «мыльный пузырь всегда радужно настроен», о чём мечтательных особ предостерегал Эмиль Кроткий, русский сатирик. В унылую эпоху дефицита свободных и искренних душевных порывов им, мыльным пузырям, открывается больший простор для активных действий и заполнения желанных вакансий. Первая красавица нашей верх-нейвинской школы оказалась замужем за первым хулиганом. Поскольку, по убеждению Агаты Кристи, «женщины не умеют ждать», то им первыми на пути встречаются «посредственные люди, которые всегда в ударе» (Уильям Сомерсет Моэм, английский писатель). Следующую подсказку мы находим у мыслителя Вольтера: «Люди легко верят тому, чего они страстно желают». Простодушные искательницы романтики, к сожалению, даже не предполагают, что «искусство нравиться – это умение обманывать» (Люк Вовенарг, друг Вольтера). Им бывает трудно отличить искренность от фальши.
Физическая любовь – это антипод идеальной любви, которую ещё называют платонической, основанной на духовном влечении и романтической чувственности. Проявления физической любви, переплетённой со злом, остаются сущим бедствием для лиц слабого пола: «это сквозь жизнь я тащу миллион чистых любовей и миллион миллионов маленьких грязных любят» (В. В. Маяковский). Поэт фиксирует явное преобладание грязных любовных отношений над чистыми, жертвами коих становятся представительницы прекрасного пола: «мужчин опасность подстерегает повсюду, а женщин главным образом в любви» (Агата Кристи). Наша Тамара в устремлении к чистой любви угодила в грязную.
И снова обратимся к мнению умов, способных дать совет отчаявшейся Тамаре по выходу из бедственной ситуации. «Отчаяние – величайшее из заблуждений», – заявил уже известный нам философ Вовенарг. «Ад и рай находятся в твоей собственной душе», – уточняет мысль коллеги другой француз, Пьер Марешаль. Стало быть, оскорблённая Тамара под воздействием стресса могла оказаться как в раю, так и в аду, ведь эти противостоящие миры есть состояние собственной души, и ей оставалось только выбрать направление движения к позитиву.
Итак, несчастной Тамаре следовало найти спасительный уголок в своей душе в ожидании счастья, поскольку «ожидание счастливых дней бывает лучше этих самых дней» (К. Г. Паустовский). С ним согласен Ф. М. Достоевский, лучший знаток человеческой души: «счастье – не в счастье, а лишь в его достижении». Кому-то, но только не Тамаре, был бы благоприятен переход в приграничную область любви: из обжигающего пламени любви страстной в комфортную область любви-влечения, которая допускает смену объектов любви, когда любящие сердца переносят свои чувства с одних любимых на других. Такое нередко наблюдается в артистической среде, где воспринимают жизнь как ту же сцену. Здесь уместно вспомнить М. Ю. Лермонтова, которого смерть скосила на взлёте таланта: «Была без радостей любовь, разлука будет без печали».
Так в чём же состоит счастье любви? Как его ощутить и чем измерить? Виктор Гюго, занимающий почётное место в мировой литературе, даёт ответ на вопрос, мимо которого не проходит ни один из жителей планеты: «Самое большое счастье в жизни – это уверенность в том, что тебя любят». Человек, достойный любви, всегда услышит призывное биение любящего сердца, и не одного. Как он распорядится ниспосланным свыше даром, это уже его личное дело.
Но как бы отнёсся к изложенным постулатам непревзойдённый физик-теоретик Лев Ландау, оригинальность которого била фонтаном со школьных лет? В сочинении по пушкинскому «Евгению Онегину» он выразил смелую мысль: «Татьяна Ларина была довольно скучной особой» – и поплатился за новое толкование лучшего образа русской женщины жирной единицей. Повзрослевший Лев Давидович признавал гениальность Лермонтова, но по-прежнему отрицал величие Пушкина. О поэтах он тоже имел особое мнение: «Физик стремится сложные вещи сделать простыми, а поэт – простые вещи сложными».
Приведём фрагмент из интервью академика с журналистом:
– Ваше хобби?
– Женщины.
В теме любви невозможно обойти вопрос о женской красоте, поскольку для рождения любви, по Стендалю, нужна рекламная вывеска. «Есть в мире что-нибудь прекраснее красивой женщины?» – задавался вопросом французский историк Пьер Брантом, и вряд ли кто смог бы назвать ему альтернативный объект совершенной красоты. Чарующие красоты женского тела, воспетые гениальными живописцами эпохи Возрождения, венчаются красотой лица. Существует мнение, по всей видимости, обоснованное, о том, что ниспосланная свыше красота подспудно, в силу самолюбования, возносит свою прелестную обладательницу к высокому уровню нравственности и духовной чистоты. И напротив, красота портит мужчин, превращает их в самонадеянных ловеласов. Пока стеснительный молодой человек ищет подступы к объекту обожания, тщеславный и напористый франт уводит девушку и бросает её при новой возможности. Красивым мужчинам лучше бы родиться женщинами.
По классификации Ландау, женщины распределялись на категории: красивые, хорошенькие и интересные. Как видим, каждой не зазорно оказаться в любой из предложенных категорий, что опять и ново, и хорошо, а признаки принадлежности к ним легко и наглядно были установлены академиком по носам лиц прекрасного пола. К красавицам он относил женщин с прямыми носами, к хорошеньким – курносеньких, а к интересным – обладательниц крупных или с горбинками. Со спутницей жизни, харьковской красавицей Конкордией Дробанской, которую академик подобрал себе по прямому носу, он долгое время, двенадцать лет, жил в гражданском браке, убеждённый в том, что брак и любовь несовместимы. Любовь не должна существовать по обязанности исполнения установленных правил или законов. Любовь для двоих, как птица счастья, свободно и вольно парит над людьми, подчиняясь единственно собственному пониманию наслаждения жизнью.
Официальный брак «эксперта любви» с его избранницей был заключён в 1946 году, незадолго до рождения сына. В книге «Академик Ландау. Как мы жили», которую можно отнести к жанру дамского романа, наивного и слишком откровенного, Конкордия, для близкого окружения – Кора, признавалась, что она загодя согласилась на заключение брака со свободой любви на стороне: