— Не торопитесь с отказом, Ольга Валерьевна, — перебил ее назойливый гость. Такого от этого мужчины она просто не ожидала.
Валерий Николаевич наклонился, чтобы поцеловать ей ручку — должно быть, в знак «дружеских намерений». В этот момент в кабинет влетел Завьялов. Нужен был, конечно, «очень важный повод», чтобы сам генеральный директор почтил ее своим присутствием. И дело, с которым он пришел, в самом деле было важное.
— Ничего себе, как хорошо, — заметил он с сарказмом, видя возникшую перед его глазами мизансцену. — Я смотрю, вы нашли общий язык.
Ольга застыла. Ее сердце сделало дополнительный раскатистый «бум». Валерий Николаевич, как ни в чем не бывало, расплылся в улыбке и подал руку Завьялову для дружеского рукопожатия. Тот ответил без особого энтузиазма.
— К сожалению, вынужден у вас украсть Ольгу Валерьевну. Дело очень важное и не терпит промедления, — отрывисто произнес Завьялов.
Валерий Николаевич понял, что ему нужно уходить, и поспешил откланяться.
— Пойду к Баранцеву, — объявил он. — А потом, Игорь, к тебе тоже зайду.
Завьялов дождался, когда за ним закроется дверь, и обратился к Ольге:
— И что вы здесь делали?
Он смотрел на нее и выжигал без остатка. «Да что ж такое? Девчонку прямо из-под носа уводят». От его темного взгляда тоска холодом закралась Ольге в душу. Она не стала ничего придумывать и просто сказала:
— Замуж звал.
— Ах, вот как? А вы что? Надо идти, думаю.
— Да, я тоже так думаю.
Он стоял и пристально смотрел на нее, а она чувствовала себя, как на электрическом стуле.
— Так, ладно, — решительно разорвала она возникшее между ними напряжение. — Какое важное дело привело вас в мой скромный кабинет?
— Дела-то и нет у меня, просто хотел вот вас увидеть. Вот как-то очень захотелось, — вот так запросто он ей это сказал.
Ольга даже рот открыла от удивления. «Что бы это еще значило?» Когда удалось подобрать челюсть, сказала:
— Да… Дело и правда очень важное… С другими делами вы, Игорь Сергеевич, так просто к своим подчиненным не заходите.
«Ну, что за язва? Кто такие слова в рот-то мне вкладывает?»
Он, похоже, не слышал ее ответа:
— У меня для вас есть сюрприз.
Ольга приуныла.
— Надеюсь, хороший сюрприз? Не люблю сюрпризов. — Ее ресницы слегка затрепетали.
— Увидите. Вам понравится, — был его ответ. — Хочу отблагодарить вас за прекрасно сделанную работу.
«О! Даже так! Любопытно. Почему вдруг такие кардинальные метаморфозы?»
— Зайдите ко мне через полчасика, и узнаете, — подытожил он их неожиданный разговор.
Ольга перевела дух и встряхнулась:
— Ничего себе.
Она измучилась, ожидая, когда пройдут эти назначенные им полчаса.
Через двадцать минут она уже стояла под его дверью и разговаривала с Милой в попытках узнать что-нибудь о сюрпризе, который ее ждет, хороший он или плохой. Ей удалось выяснить, что, оказывается, Завьялов ждал Валерия Николаевича и велел Людмиле сразу сообщить ему, как тот появится в офисе. Люда, в свою очередь, дала указание охране. Но дело в том, что информация, передававшаяся по цепочке и дошедшая до Завьялова, была следующей:
— Валерий Николаевич пришел, но в данный момент зарулил к Ольге Валерьевне.
Завьялов просто взбесился, когда узнал об этом. Он как ошпаренный мгновенно выскочил из кабинета и унесся. Вот, оказывается, как все было… Ольга судорожно сглотнула.
В положенное время она постучала в его кабинет…
Глава 30
Завьялов широко улыбнулся Ольге и пригласил ее сесть напротив себя в кожаное кресло. Она невзначай вспомнила, как в первый раз зашла в этот кабинет на собеседование и тоже присела в ныне предложенное ей кресло. Это было совсем недавно, но столько всего произошло с тех пор. Она посмотрела на Завьялова — его глаза как-то неожиданно тепло и ясно смотрели на нее. Ее сердце, мгновенно отреагировав, пустилось вскачь…
Ольга
С того момента, как я вошла, он оглядывает меня без стеснения, начиная от ног и заканчивая моим лицом. Ему обязательно это делать так беззастенчиво? Вместо того чтобы купаться в лучах его солнечных глаз, я отвожу взгляд в сторону, не в силах выдерживать возникшую между нами тонкую связь.
Сама не понимаю, что делаю. Наверное, как обычно, торможу. Видимо, я столько всего передумала по этому поводу, что, сама того не желая, довела себя вот до такого скованного состояния. Как школьница, ей-богу…
Он же, как всегда, прекрасно знает, что ему необходимо делать. От него исходит чувство такой спокойной уверенности в себе, которое, видимо, никогда его не покидает. За его приветливыми словами и улыбкой чувствуется большая сила, энергетическим куполом накрывающая меня.
— Во-первых, Ольга Валерьевна, не успел вас похвалить за успешно проделанную работу, за вашу великолепно выполненную презентацию. Теперь вот хочу исправиться и сказать, что вы большая молодец.
Мне не послышалось? Это он сейчас мне сказал?
— О, очень приятно слышать это от вас, — собравшись с мыслями, отвечаю. Мне действительно приятно, что уж тут говорить, и я говорю, что думаю. Это просто.
— А во-вторых, я хотел сказать… — Он немного медлит, а потом продолжает чуть осипшим голосом, не отводя от меня своего темного блестящего взгляда: — Ты мне нравишься… Действительно нравишься… Только о тебе и думаю.
Что это сейчас было? Ущипните меня! Это мне сказали? Я даже кручу головой, чтобы убедиться, что больше никого, кроме нас, в кабинете нет.
Он берет и накрывает мои руки, сложенные на столе, своими ладонями, вот так запросто, как будто я его хорошая подружка. Я вздрагиваю от его неожиданного прикосновения и от его неожиданных слов, от жара, который идет от его ладоней, и инстинктивно отстраняюсь. Свет, искрящийся из его глаз, тухнет. Я открываю рот, чтобы что-то ответить, но ответа не нашлось. Я закрываю рот, потом открываю его снова.
— Ушам своим не верю! — вот что вырвалось.
Он пожимает плечами, потом выпрямляется и резко встает.
— У меня есть для тебя подарок, — улыбается он. Судя по всему, сдаваться он не собирается. И это хорошо! Это правильно!
Он выдвигает верхний ящик стола и, достав из него коробочку, кладет ее на стол прямо передо мной.
— Открой, — подбадривает он, видя мою нерешительность.
Я неуверенно беру и раскрываю коробочку. Внутри вижу необыкновенной красоты серьги. Да… Хотя я и считаю (поправка: считала до того, как увидела эту красоту) себя дамой, практически равнодушной ко всяким украшениям, здесь даже я не могу устоять перед таким великолепием. Это что-то невероятное с витиеватым плетением из белого и желтого золота, усыпанное мелкими бриллиантами, с большим камнем внутри. У меня даже дыхание перехватывает.
Видя, что мне нравится, Завьялов стоит, как-то странно улыбаясь. Некоторое время я просто молча созерцаю драгоценность, а потом поднимаю голову, чтобы посмотреть на светящееся от удовольствия лицо генерального.
— С чего вдруг такой дорогой подарок? — недоуменно, даже грубовато спрашиваю. — Я не могу его принять.
Я решительно закрываю коробочку и отодвигаю ее от себя, хотя серьги мне очень понравились, что уж тут лукавить самой себе. Возможно, мне хочется, чтобы он еще поуговаривал меня немного (хочу до самого остатка насладиться этим предоставленным судьбой счастливым моментом), а возможно, действительно боюсь принять такой дорогой подарок — сказать сложно. Я не могу в этом дать себе исчерпывающий ответ. Серьги, конечно, по-настоящему красивы, мне очень хочется их примерить, посмотреть, как они будут на мне смотреться. Сорока! И потом, я вообще потерялась. Вообще не понимаю, как вести себя в такой неожиданно возникшей ситуации. Это все более чем внезапно и похоже на какую-то странную игру.
Мне, конечно, хочется верить в его слова. Хочется верить, что я действительно ему нравлюсь, надеяться, что это действительно правда. Я смотрю на него. В чем подвох? Убедиться в его чувствах сейчас было бы необыкновенно приятно. «Ведь ты так хотела заполучить Игоря, где-то в глубине своей души надеялась на то, что он обратит на тебя внимание, — нашептывает голосок в моей голове. — Вот, радуйся. Вселенная услышала твое желание. Не испорть все опять».
Я думаю, что мне совершенно плевать на Инессу, тем более что жена изменяет ему направо и налево. А ведь я, похоже, втюрилась в него, по-настоящему втюрилась! И вот он стоит теперь передо мной, такой сияющий, с этими замечательными серьгами. А я поставила его в такое дурацкое положение. В конце концов, почему бы и не принять подарок? Немного поломаться и взять? Однако… У него, похоже, очень дальний прицел, коль такие подарки делает. Чувство необыкновенной радости растеклось по моему телу.
— Если ты их не возьмешь, ты тем самым меня сильно обидишь, — негромко говорит он, пряча за улыбкой проступившую в глазах грусть. — Я их выбирал с мыслями о тебе и для тебя.
— Нет, ну к чему такой подарок, я не понимаю? Вот если бы мы вместе ночь провели, тогда понятно. А так что?
«Это я сейчас сказала? Что за дура? — Я зажмурилась. — До чего же стыдно! Как говорится, что у пьяного на уме…»
— Считай, это до ночи подарок, а не после, — весело заявляет он.
В его глазах снова зажигается радужными огнями жизнь, расцвечивается искрами потускневший было взгляд.
— Это что, намек?
— Какой уж тут намек, открытое приглашение, — произносит он как-то приглушенно и хрипло, напрягаясь всем телом.
«Какой конфуз», — думаю я и чувствую, как краска предательски заливает мои щеки, а потом и все лицо. Я отворачиваюсь, чтобы скрыть это.
Завьялов, казалось, не обращает никакого внимания. Он снова на коне и глядит именинником.
— Я думаю, тебе стоит избавиться от своего Кирилла и отправиться прямиком в мою спальню.