— Это принесло вам облегчение?
— Какое облегчение, о чем вы? Убить человека нелегко. Но у меня не было другого выхода — я был и остаюсь полностью на их крючке. Я полностью ими раздавлен. Они опутали меня по рукам и ногам. Жить мне не дают, дышать!
Он замолчал.
— Кто они? — ласково подтолкнул его продолжать дальше Холмогоров.
— Мои карточные долги и те, кому я должен. Я столько должен, что расплатиться у меня нет возможности, даже если бы я продал все, что у меня есть, и набрал бы кредитов до конца своей жизни. Я стал заложником своего безвыходного положения. Но я не хочу, чтобы вы меня жалели — я хочу, чтобы вы меня поняли.
— Я вас понимаю.
— Они предложили мне сделку. Я потом подумал, что это все было изначально спланировано. Мой вход в этот мир для узкого числа избранных, в который меня завел Баранцев, мой невероятный провал, мой сокрушительный проигрыш. Я тогда играл всю ночь, хотел отыграться, но проигрывал все больше, хотя до этого мне везло. Я думаю, все это было изначально подстроено. Они сделали меня, как лоха. Прокатили меня, как в кино. А я купился. — Его никто не перебивал, давая ему выговориться. — Моей расплатой за тупость стало то, что они начали угрожать не только мне, но и моим родным расправой. Выплатить такой долг я не мог никак. О чем я думал? — Он обхватил голову руками. — И тогда они предложили мне сделку. Я должен был сливать им всю информацию своей компании. Они уже, видимо, продавали ее нашим конкурентам. А возможно (даже скорее всего), конкуренты и спланировали всю эту подставу. Задание их не представляло для меня никакого труда. Я легко мог зайти со своего рабочего места администратора в любой комп. Я был Царь и Бог на своем рабочем месте и вне подозрений. Они все просчитали. И все было бы нормально, если бы не вмешался Его Величество Случай, и Эльвира, потом Людмила, а затем и Баранцев каким-то образом не прознали про то, что я сливаю им данные. Этот крупный тендер был моим последним заданием. Если бы все срослось, они бы отпустили меня и списали мне долг. Я должен был сам все уладить.
— Вы серьезно верите в то, что они отпустили бы вас?
— Во всяком случае, мы так договорились.
— Как вы думаете, какую роль Баранцев играл во всем этом? Он был с ними заодно? Это же он привел вас в эту западню.
— Я думал об этом много раз и пришел к выводу, что они, возможно, тоже подловили его на крючок, а потом поставили ему условие в качестве расплаты привести меня, простачка. Поэтому я без зазрения совести решил подставить Баранцева — пусть за меня отдувается, подумал я, а я как-нибудь выпутаюсь. Так я решил. Но не удалось… не удалось мне выпутаться.
— За что вы убили Людмилу Ивушкину?
— За что? — переспросил он и посмотрел на Холмогорова оловянными глазами. — Как за что? Она же могла выдать меня! Она каким-то образом узнала, что я «крот». Я подслушал ее разговор по телефону. Я был в кабинете генерального, он просил установить новое программное обеспечение на свой комп, пока он будет на совещании. Тогда она и прибежала в приемную откуда-то вся разгоряченная, стала звонить своей подружке Ольге, хотела ей рассказать про меня. Она даже не знала, что я в кабинете и все слышу! Но мне повезло, подружка не стала ее слушать. Это был мой шанс исправить ситуацию. Я дождался, когда она уйдет со своего места, чтобы она не поняла, что я ее подслушал, и ушел оттуда. Потом позвонил своим кредиторам. Они сказали, чтобы я сам разбирался с проблемой. Сказали, что никто не должен узнать, что я «крот», иначе наша сделка не получится. Им нужна была информация по ожидаемому тендеру. Они намекнули, что если информации не будет, то и их договора со мной тоже не будет, а соответственно, не будет меня и моих родных. Если бы она всем всё рассказала обо мне, это был бы мой конец. И не только мой. Мне было наплевать на себя, они грозились убить моих родителей и сестру, жены и детей у меня нет. Они сказали, что жалко, а то и их прикончили бы — они просто отмороженные какие-то! У меня не было другого выхода.
— Выход всегда есть. Дело в том, что Людмила Ивушкина звонила Ольге Зверевой совсем не по вашему поводу. У них там свои дела были, и они вас совсем не касались. Это роковое стечение обстоятельств, что вы подслушали их разговор и восприняли его на свой счет.
— Как? Что? — Казалось, он не понимал, что ему сейчас сказал Холмогоров. — Неужели я ошибся?
— Да, и очень сильно.
— Не может быть… — в смятении прошептал он побелевшими губами.
— Так. А почему вы пытались убить Эльвиру Завазальскую? — продолжал выяснять Холмогоров.
Вадим закусил кончик указательного пальца зубами. Эльвира поняла, что ему нужна поддержка. Он был полностью раздавлен.
— Ну вон она же стоит, живая и невредимая, не убил, значит.
— Но пытались, — Холмогоров не спрашивал, он утверждал.
— Она заходила в мой кабинет, когда меня не было, перед тем как на нее было совершено покушение — помните, Эльвира Леонидовна? — Он устремил на нее взгляд своих затуманенных глаз.
Она помнила очень смутно. Только сейчас, когда он это спросил, она припомнила свой кратковременный визит в его кабинет, но его там не было, только компьютер мерцал. Она молча кивнула:
— И что?
— На рабочем столе я по глупости оставил включенными все выкладки финансового департамента по новому тендеру. Я ушел всего на пару минут по срочному звонку генерального.
Эльвира ошарашенно смотрела на него: да, она заходила, но она ничего не видела. Она даже не посмотрела, что за информация висит на его компьютере, ей было не до этого. Поэтому она и не могла понять, кто и за что ее хотел убить, и, конечно, в самую последнюю очередь она подумала бы на Вадима Пономарева, если бы вообще когда-нибудь на него подумала — он так ловко втерся всем в доверие своей обаятельной улыбкой, в том числе и к ней, что на него никто думать не мог, бывает же такое! Помогал в нахождении самого себя.
— Я видел, как Эльвира выходила из кабинета, причем в очень быстром темпе.
— Вадим, я торопилась просто.
— А я, зайдя в кабинет и увидев, что экран еще горит и выдает меня своим содержимым, запаниковал. Я решил, что она увидела, что там было на экране, и все поняла, и я решил действовать. Эльвира была первой, но неудачной жертвой. Дальше я действовал уже наверняка.
— Зачем вы украли ее телефон?
— Я хотел убедиться, что, если у нее что-то на меня есть, она не записала это в свои заметки на телефоне. Я видел, как она все время туда что-то строчила.
— И как, убедились?
— На телефоне обо мне ничего не было, это еще больше меня встревожило.
— Чем вы убивали? Где орудие преступления?
— В багажнике машины лежит, — вот так запросто ответил Пономарев.
— Это бита?
— Дубинка. У меня дома есть небольшая коллекция разного оружия уличного бойца, оттуда я ее и взял. Она всегда со мной в багажнике лежит.
— Передачи «Дорожные войны» насмотрелись?
— Я возил дубинку для защиты, мало ли что. Но и в передрягах бывал, да.
Глава 46
Миссия Эльвиры в компании была закончена, ее больше ничто здесь не держало. «Крот» найден, теперь дела у компании станут еще лучше, чем прежде. Но напоследок она решила заглянуть к Ольге.
— Вы ничего не хотите мне сказать? — задала она вопрос главбуху.
— О чем?
— О вашем прошлом.
Та удивленно вскинула на нее глаза («Хорошо играет»):
— Вы исповедовать меня пришли? А сами вы абсолютно безгрешны?
— Тамара Яковлевна сказала, что вы не та, за кого себя выдаете.
— Что за глупости, вздор какой. И за кого же я себя выдаю? Нашли кому верить.
Эльвира поняла, что Ольга врет — она действительно не та, за кого себя выдает.
«Тогда кто же она? — возникал резонный вопрос. — И где настоящая Ольга?»
И Ольга, хотя она и не была детектором лжи, поняла, что Эльвира ее раскусила. Становилось горячо.
Эльвира решила, что это хоть и не ее дело, но надо предупредить руководство компании на всякий случай.
— Я расскажу о вас Завьялову.
— Что расскажете? — взвилась Ольга. — Что вы можете рассказать? Ваши глупые предположения, основанные на бреде гнусной Тамары Яковлевны? Чтоб очернить меня, она была готова на все, разве не видно?
— Пусть он сам решает на свое усмотрение, бред это или нет. Я вот вижу, что вы сейчас мне врете. Поэтому я считаю своим долгом его предупредить. Предупредить его.
— Ваше право, конечно, — неожиданно успокоившись, повела плечом в белоснежной блузке Ольга и стала по обычаю теребить свою сережку в ухе. «Ну, вот такая у меня нервная привычка еще с универа! Что же поделать с этим!»
Она была взволнованна. Она почувствовала себя прижатой к стенке. Надо было что-то предпринимать. Но что?
Но на этот раз Ольге повезло. Так как был предновогодний день, Завьялова Эльвира в офисе уже не застала. Подумав, что разговор можно отложить на потом, она уехала. Таким образом, это выяснение сути личностей было отложено на неопределенный срок.
После того как Эльвира ушла, Ольга еще долго сидела в полной тишине. Отчаяние прожигало ее насквозь. Все, что она так долго собирала по крупицам, было разрушено.
Ольга
Я продолжаю сидеть, вслушиваясь в наступившую гнетущую тишину, которая чем-то липким опутывает меня, лишая возможности жить, дышать, и думаю о том, что Игорь никогда не будет со мной и что Эльвира сейчас вытащит все мои тайны наружу, и последствия тогда будут необратимы.
Сколько времени я так сижу? Может, час, а может, больше, я не знаю.
Эту тишину, как нож масло, вдруг разрезает звонок мобильного. Я вздрагиваю. Эта трель возвращает меня к действительности.
Кирилл.
Что он говорит? Я никак не могу понять. Его слова, как в тумане, доходят до моего помутившегося сознания.
Убил Инессу? Что? Случайно? Она приревновала, накинулась на него, а он оттолкнул ее. И она упала, ударилась головой. Теперь она мертва… Парень, должно быть, в панике и не знает, к кому кинуться за помощью, раз уж даже мне позвонил.