Меня будто накрывает изнутри.
Чувствую, как мое сознание покидает тело, и ускользает куда-то ввысь.
Я перестаю ощущать себя кем-либо — князем или спецназовцем.
Поднимаюсь так высоко в серое пространство, горящее красными точками как индикаторами.
Ощущаю всеми фибрами души, как приближается что-то роковое дикое, то что я не могу удержать. Ни мозгом, ни руками. Оно сильнее меня… и это… знание.
Словно со стороны я наблюдаю как мое сознание плавно перетекает в пространство, заряжается красными энергетическими точками, похожими на эфир, а потом вновь сознание перетекает в мой мозг.
И я ощущаю снова что внутри меня растет что-то новое.
Даже в измененном состоянии сознания понимаю, что речь идет о получении информации новым для меня путем — божественным.
Я будто слился с информационным полем и стал частицей его.
— Князь! У тебя получилось! — со всех сторон меня пихали, кто в плечо, кто в грудь. — Ты сделал это!
Я пришел в себя и сразу ощутил тяжелый предмет в руке, весом примерно, как меч.
Это был небольшой светящийся голубым куб. Он тут же погас, и вес в нем уменьшился.
Я осмотрелся, вещей рядом не было.
— Он поглотил все наши вещи.
— Эх, почему на экзамене провал, а тут, когда Лаврик не видит такое чудо я совершил. Обидно, однако.
Кто-то невесело хохотнул, и мы отправились в путь.
Нас ждала телепортация на точку.
Когда мы подошли к пню, недалеко за входом в пещеру. Сразу стало понятно, что было нападение.
Теперь понятно, каким образом монстры напали на драконов.
Всё произошло наоборот, монстры пришли к порталу и громили его, выжигали дотла место сборов для школьников, откуда происходит отправка в другие места страны.
Они пришли целенаправленно уничтожить вокзал — место, откуда мы должны были уйти сегодня.
Картина складывалась у меня в голове невеселая. Снова кто-то пытался остановить меня. Возможно, и убить.
Но школьные драконы, веселые спортивные ребята, услышали шум и полетели на выручку, им удалось оттеснить противника к пещере, загнать вовнутрь, и ценой своей крови, остановить.
Драконыправильно всё рассчитали, позаботились о том, чтобы школьники — то есть мы, подойдя к телепорту не пострадали.
— Стойте, — выкрикнул Обооленский, и показал на устройство электронное на дереве, рядом с пнем. — Они касались навигатора!
— Откуда знаешь?
— Догадки… — Оболенский роется в рюкзаке, достает из него пленку, склянку с пипеткой.
Приклеивает пленку к навигатору, затем отдирает ее, и капает на поверхность две капли раствора. Тот моментально проявляет отпечатки.
— Не человеческие, — выдыхаем в один голос.
— Надо ребятам- программистам сообщить, что мозги навигатору вскрыли. Теперь им пользоваться нельзя. Зайдем в порт, а нас вынесет в иностранных землях, где уже ждут бойцы с зараженными мечами.
— Но, времени в обрез. Мы без того потеряли три часа, скоро стемнеет. Выходить из порта даже на наших западных окраинах сейчас опасно в ночное время. Не хватало только, чтобы кто-то из нас пострадал. Лаврентий тогда со всех шкуру спустит, как минимум из школы отчислит.
— Да, пока программисты найдут червей и жуков, время упустим для незаметной вылазки на западе.
— Какие есть идеи?
— Артефактов для телепортации у нас нет. Но их можно купить, имея деньги.
— Свободных денег тоже нет, забыл?
Боярин Иван Романов впервые подает голос. Он у него уверенный, с нотками стали.
— Знаю, где взять артефакты в долг.
Переглядываемся между собой. Тяжело выдыхаем. Ваня — демонолог, и этим все сказано.
— Нет, демонов звать не будем!
— Есть другие предложения, где взять деньги?
— Нет. Снятие со счета исключено, гномы из банка моментально сообщат родителям. Трепло еще то.
Слегка киваем, одобряя шальную идею Романова.
Глава 17
Боярин Романов вполне себе симпатичный парень, обычный среднестатистический представитель золотой молодежи Московской Руси.
И если, обычно, демонологи — это ребята, пытающиеся задавить других своим антуражем, то это точно не про нашего друга. Да, он с самого детства изучает демонов, миологию, магию и всё-такое. Общается с демонами своего клана и не суется к чужим.
Из всех атрибутов демонолога — плаща, мантии, длинного пиджака, на Ваньке только длинный черный плащ с красной прокладкой, в которой запрятались миллион карманов, и тот он захватил в дорогу из-за удобства. Подозреваю, что из-за этих самых карманов, в которых он, наверняка, прячет руны, пентаграммы, мелки для рисования магических знаков. Возможно, свечи, кинжал, парочку амулетов.
Ваня удивляет меня, когда мелькает ярко-красный подклад, в его руках появляется туча нужных и не очень вещей — книга — фолиант в старинном кожаном переплете, выделанном из шкур мамонта, жезл — символ всевластия демонолога.
— Ну вот, как бы наш энтузиаст не перестарался, — шепчет князь Оболенский, толкая меня.
— Что ты имеешь ввиду?
— Он заклинание долго ищет в книге, а значит, никогда его ранее не применял.
— Понятно. — Откашливаюсь, обращаюсь к товарищу.- Иван Никитич, а ты раньше вызывал этого демона.
— Не мешай, -цыкает на меня.
— Стой! Ты же знаешь, что на Руси запрещено заниматься оккультизмом, и вызовом темных сил.
Иван вытирает пот со лба, смотрит на меня гневно.
— У нас на Руси все средства хороши, когда нужно помочь друзьям. Так что Дмитрий Тимофеевич, или деньги на повозки механические найдите, или дайте мне действовать.
Иван высокий, крепкий, с мускулистым сложением. Воспитан в благородной семье, обучен, как и мы все военному делу. Узкие скулы, прямой нос, выразительные серо-голубые глаза с хищным блеском, излучают ум и хитрость. Тонкие губы сложены в полуулыбку, волосы светло-русые средней длины, уложены аккуратно на голове.
Под темным дорожным плащом на Иване боярский кафтан из дорогих тканей — бархата, украшенный серебряными узорами. Меховая оторочка из соболя. На груди массивный серебряный крест, переплетенный с черной цепью из другого металла, на которой висит амулет демонолога.
Однако, вера и оккультизм, одновременно, это сильно.
Ваня снимает с рук окровавленную перчатку с руническими символами и нервно перелистывает страницы.
— Ты ведь никогда не снимаешь перчатки на улице, в чем дело. Нервничаешь? — на этот раз не выдерживает Воротынский.
И Романов впервые признается, кивает головой.
Это удивительно для Романова. Иван — интеллектуал, много читает как светские книги, так и запрещенные. Разбирается в богословии, философии, магии.
Он амбициозен, как и вся семья Романовых. Стремится не просто к обогащения, а к знанию и владению миром.
Однажды Романов нам признался в том, что его семья считает себя избранными. И если бы на троне не сидели Рюриковичи, то Романовы бы его заняли. Потому что руны говорят им о том, что они должны вести Русь вперед.
Куда вперед? Руны ему не сказали.
Зато мы — друзья предупредили, что за такие слова могут и казнить. Рюриковичи не пощадят.
Иван Романович — наследник великой семьи, но его происхождение связано с мрачной тайной. Одна из женщин его рода, по слухам, несколько сотен лет назад вступила в сделку с демоном, чтобы спасти семью от разорения, и прокормить детей. После этого всему роду приписывали необычную связь с нечистой силой.
А они верили в Бога. Но ничего не могли поделать со слухами. Да и не пытались.
— Парни, я хочу вызвать демона, который не служит моему роду.
— То есть ты не уверен, сможешь ли его подчинить?
— Нет… но я постараюсь. Моя пра-пра-пра… бабка вызывала демона, и он одарил ее деньгами. Значит, и у меня получится. Только я не знаю точно, кого безопаснее вызвать.
— Давайте обмозгуем, если позовем Маммона, он даст много денег, успех в бизнесе. Что потребует взамен? Абсолютную преданность, отказ от духовных ценностей, нарушение моральных принципов.
— Может, Белиала позовем, он даст денег, а в ответ потребует верности, да даст несколько поручений в аморальных и злых делах.
— Или Люцифера?
— Издеваешься, падший ангел, символ знания и свободы, король подземного мира потребует от нас полного посвящения и отказа от Светлого, вместо своей дороги отправишься по его пути. Нет.
— Мы вызовем Левиафана. Если наш демонолог не сможет приручить демона и не заставит плясать под нашу дудку, хотя бы не пострадаем.
Демон зависти и один из князей Ада, он поможет нам обрести материальный успех за счет других. И ответственность разделим — душу не надо отдавать в ломбард, мать его. Какие последствия? Минимум — эмоциональная нестабильность, нервный срыв, подверженность гневу и зависти. Как по мне, это безопасно, — Воротынский топает ногой, как бы ставит точку в своем умозаключении.
— Надеюсь, не придется платить личной свободой, здоровьем своим и близких. Ну совершим парочку поступков, противоречащих общепринятым нормам. Что он с нас потребует? Кровавое жертвоприношение? Убить кролика. Или пентаграмму черной магии нарисовать и активировать.
— Если что, то Левиафан — демон и в любом случае отнимет у нас энергию и эмоции. Он же питается человеческой энергией.
— То есть Джинни не подходит? — усмехнулся кто-то недобро. — Если бы ее сожрали, перемололи, и выплюнули, глядишь, снова нормальной бабой бы стала.
— Ба-бой бы я точно не стала, — пародирует джиннири, изображая голос Шереметева. — Потому что я –женщина.
— Ты чертов сгусток энергии! А не баба!
Пока друзья препираются Роман начинает читать заклинание. И спустя минуту на нас наступает тьма.
Ночь сменяет наступающий вечер в мгновение ока. Вот уже яркий свет луны бьет в глаза, слепит.
Тяжелый запах ладана, дыма, серы и гари вбивается в ноздри.
Земля под ногами трескается и плавится, будто изнутри.
Воздух тяжелеет и наполняется парами, в ушах звенит от звуков дыхания и шагов.
Дыхание демона можно сравнить лишь с дыханием штормового моря.