— Богиня? — спрашиваю ошеломленный ее красотой.
— Малец, можешь меня и так называть.
— Я князь, — тут же ставлю ее на место.
— Ну, а я охраняю этот храм от таких как ты- князь. От дерзких, желающих получить в этой жизни всё!
Голос у сексапильной женщины нежный грудной, и мы не сразу понимаем, что позаимствовала она его у сирен.
Спустя мгновение нас всех будто ядом парализует, мы не можем двигаться.
Глава 25
Слова женщины, представившейся Суль, словно набатом отдаются в голове.
Её голос — мягкий, тягучий, как патока, но одновременно с этим обжигающий, как яд.
Чувствую, как всё тело сковывает, как невидимые нити связывают по рукам и ногам.
— Я же сказала, что охраняю этот храм, — продолжает она, не сходя с алтаря. — А вы, жалкие смертные, посмели сюда войти, да ещё с такими жалкими подношениями.
— Это не подношения! — хриплю, прикладывая усилия, чтобы хотя бы пошевелить губами. — Мы пришли восстановить баланс! Перезарядить энергетически дары стихий, они у нас неправильно работают.
— То есть, вы еще и с пустыми руками⁈
Суль смеётся, наклоняясь вперёд, так что её черные волосы падают на плечи и большую грудь.
Девушка похожа на оживший мираж, настолько красива и вкусно пахнет цветами и сладостью, что кажется нереальной. Но я вижу, что она не голограмма, не призрак
— Баланс? — пересказывает она мои слова, словно пробуя их на вкус. — И что вы, смертные, князьки и бояре, знаете о балансе? Вы разрушаете и потребляете, как паразиты. Даже те из вас, кто заявляет, что защищает природу, извлекает богатства из недр земли и воды ради спасения своего народа, вы всё равно берете больше, чем отдаете.
— Мы не хотим зла, — вмешивается Теона, её голос дрожит, но звучит уверенно. — Мы пришли помочь!
Суль бросает на неё взгляд, полный насмешки.
— Помочь? — переспрашивает она. — Ну что ж, докажите. Если вам действительно важно восстановление равновесия, тогда покажите мне, на что вы готовы ради этого.
— Что ты хочешь? — выдавливаю из себя, чувствуя, как мои пальцы наконец начинают откликаться.
— Простая плата. Всё для женщины, живущей внутри меня, — проводит холеной молочной рукой с черным маникюром по груди, — её улыбка становится шире. — Среди вас есть настоящий мужчина, готовый провести со мной ночь? В моих объятиях? — подмигивает, осматривает нас.
— Вы маленькие бояре, а с крестьянином спать не буду.
Оборачиваемся, смотрим на притихшего и спрятавшегося дядю князя.
Увидев наши взгляды, он прячется еще глубже в толпе крестьян.
Суль хохочет и ее чуть раскосые кошачьи глаза — желтые с черными зрачками как у дракона блестят.
— Это не тот человек, который отдаст себя ради спасения народа!
Среди крестьян начинается волнение, и они выталкивают дядю князя вперед. Но ведьма уже теряет интерес к этому вопросу, она находит другой вариант решения для оплаты ее услуг.
— Я возьму… вашу магию. Ну, кто даст? Кто ради спасения народа готов пожертвовать своей магией⁈ — снова прищуривается и шарит по нашим лицам своим неприятным взглядом.
Будто душу выворачивает, заставляет ощущать себя виноватым перед тем самым народом, которого я в глаза-то не видел никогда. Я ведь недавно прибыл в этот новый чудесный магический мир 1600-го года.
Ядовитые и жесткие слова Суль эхом раздаются по храму, бьют каждого у кого есть хоть капелька совести.
Вокруг становится еще тише, как будто само пространство затаило дыхание.
— Ты шутишь, — наконец произносит Романов, который до сих пор молчал. Его тень колышется вокруг него, но, похоже, тоже парализована. — Если мы отдадим тебе магию, мы станем бесполезны для нашего дела, для клана, для Московии.
— Ах, как мило, — протянула Суль, легко спрыгивая с алтаря. Её движения плавные, кошачьи, и от её шага кажется, что воздух вокруг неё искрится. — Но разве вы пришли сюда ради людей, ради клана? Нет, — шипит она. — Вы пришли, чтобы потешить свое ЭГО, доказать всей школе и стране, что вы — лучшие. Избранные. Ну, я всё еще жду! Кто-нибудь поделится своей магией с бедной девушкой Суль? Или вы, как и все смертные, только на словах герои?
Она идёт между нами, словно хищница, высматривающая добычу.
И по позвоночникупрокатывается змеей ледяной холод, сковывающий тело еще больше.
— Слушай, Суль, — говорит Теона, с трудом поворачивая голову к богине. — Мы можем договориться. Забирай мою магию.
Хитрая баба Тео! Решила объегорить другую бабу. Ну-ну! Теона знает, что она сейчас почти нулевая по магии, но она умеет красть у других, позже восполнит свой сосуд, отняв по капле у нас силы.
Пускай. Может, прокатит.
Приходится признать, что девушка действительно амбициозна и сильна в обдумывании и в стратегии.
Суль поднимает бровь, останавливаясь перед Тео. Сейчас магичка князя снова утратила свою былую красоту и при ней лишь русая коса, пухлая грудь, и огромные голубые как небо глаза. Чистые и честные. Не заподозришь такую в обмане никогда. От этого факта становится страшно.
— Договориться? — её губы изгибаются в лукавой улыбке. — С богиней? Звучит забавно. Ты же не княгиня, не княжна, ты крестьянка!
— Я — родственница князю! — спорит голубоглазая и настырная.
— Грязнокровка! Ну, давай, смертная, развлеки меня.
Теона тяжело сглатывает, её взгляд напряжён, но решителен.
— Если мы восстановим баланс, то храм и стихии будут снова в порядке. А ты, как его страж, станешь сильнее. Разве тебе не выгодно сотрудничать?
Суль смотрит на неё так, будто перед ней неизвестный зверь, и она не знает, как с ним поступить — приручить или наказать, дать сахарок или послать.
— Как мило, — протягивает наконец ведьма. — Но мне не нужны жалкие подачки смертных. Моя сила и так велика. Вы думаете, что можете диктовать условия?
Только сейчас понимаю, что Суль просто играет с нами, ей скучно одной, с духами стихий в игры не поиграешь, у эгрегоров тоже нет чувства юмора.
И вот она — живая баба дорвалась до встречи с разношерстной толпой живых людей разных полов и сословий. Конечно, хитрая стерва не упускает возможности насладиться и кайфануть от общения.
В этот момент Романов делает рывок, и его тень внезапно оживает, вырываясь из паралича. Она словно ползёт по воздуху, обвивая ноги Суль.
— Хватит! — резко говорит Иван. — Если хочешь взять магию, бери у меня. Только дай им возможность завершить ритуал.
Суль на мгновение останавливается, её взгляд становится острым, как клинок.
— Ты готов отдать свою силу? — спрашивает она, прищуриваясь. — Ради народа? Ради людей? Ради друзей? Ради процветания Московии?
— Да, — отвечает он твёрдо, даже не колеблясь.
— Иван, нет!!! — Оболенский пытается вмешаться. — Ты сейчас подписываешь кабальный договор для своей души. Возможно, для всего клана Романовых! Постой. Мы придумаем, как решить задачу.
Достает меч из ножен.
— Я тебя стерва сейчас покрамсаю!
Суль поднимает руку, и её голос глохнет, словно кто-то выключил звук.
Меч из рук Оболенского внезапно вырывает жуткий порыв ветра. Подняв глаза под свод, вижу, он висит там, удерживаемый воздухом.
— Ты меня заинтриговал, князь, — говорит Суль, её глаза блестят. — Ну что ж, я приму твоё предложение.
Она взмахивает рукой, и тень Романова поднимается в воздух, обвивая его всего, как чёрная дымка. Иван не кричит, но я вижу, как его лицо становится мертвенно-бледным, а тело сжимается в конвульсиях.
— Ритуал! — выкрикиваю я, хватая Теону за руку. — Быстрее!
Девушка с трудом вырываясь из ступора, бросается к алтарю.
Бежит очень медленно, и я сожалею, что не могу работать в паре с быстрой Лисой.
К сожалению, силу в этом ритуале имеет только тот, кто родился в нужной местности, для которой проводится ритуал.
Я бегу за Тео, беря артефакты и раскладывая их на каменной плите в нужном порядке, как написано в учебнике по стихииведению.
— Земля, вода, огонь, воздух, — бормочу я, проводя руками над предметами, вслед за Теоной.
Суль оборачивается к нам, её глаза вспыхивают желтым режущим светом, но она, похоже, занята вытягиванием магии из Романова и не может сразу помешать.
— Вы играете с огнём, смертные, — шипит она. — Если завершите ритуал, будьте готовы заплатить цену.
— Мы уже платим, — отвечаю я, чувствуя, как воздух вокруг алтаря начинает вибрировать.
Свет от артефактов становится ярче, и храм наполняется гулом, словно просыпается что-то древнее и могущественное.
Ритуал в священном месте стихий наполняет почву плодородием и забирает черную магию, при том не только с горсти взятой земли, а со всей той, что осталась дома, на полях, в лесах.
Боги слышат нас. Помещение наполняется волшебным неоновым светом.
Живая энергия наполняет сосуды, и мы готовы их унести.
Но есть препятствие — живая ведьма Суль, не желающая делиться дарами с простыми людьми.
А без ее разрешения бесполезно выносить дары — они потеряют свои свойства за стенами храма.
Именно, Суль — связующая нить между дарами богов стихий и людьми, она — жрица.
Сейчас она опустошает Романова, используя в ритуале его же тень.
Гадство! Нужно что-то делать, иначе мы потеряем парня.
— В чем дело? Ты ненавидишь людей? — князь Оболенский делает к ведьме пружинистый шаг.
— А за что их любить? — бойкая красавица отступает на шаг от Романова, и тот с грохотом падает на землю.
В этот момент ступор спадает окончательно, бросаемся у другу.
Суль тем временем шуршит бедрами к Оболенскому, и через секунду уже касается его.
Он дергается, будто обжигается ее кипучей энергией.
— Ты мне нравишься! Дерзкий. Тебе семнадцать… — выдает она, игриво ведет плечом. — Приходи в этот храм ровно через год, я покажу тебе настоящую любовь и силу!
Оболенский делает шаг назад, смутившись от дерзкого предложения Суль, но быстро берёт себя в руки.
— Ты красивая ведьма, но мне это не нужно, через год я закончу школу магии Московию, получу наследство, и у меня будет лучшая жена в мире и мне не нужно ничего от тебя, — отвечает он с усмешкой, в которой смешиваются юношеская дерзость и врождённое чувство самоуважения.