— Почему мы отправились именно в это место? — внезапно спрашиваю я.
— Я услышал разговор Лаврентия с учителем по темной магии, они рассуждали о том, что бы это могло быть, — вспоминает Шереметев.
— То есть нас направили?.. — делаю вывод.
— Может, совпадение?
— Не верю в совпадения, — выдыхает князь Оболенский.
Возвращаюсь в комнату, беру сменное белье, кафтан, штаны и чистые сапоги, направляюсь поспешно в баню, раскинувшуюся в отдельном тереме неподалеку.
Уже темно на улице, фонари слабо освещают территорию, чтобы не мешать спящим ученикам, не светить через окна в глаза.
В бане меня ждет бочка с теплой пенной водой и душ, льющийся сверху.
Благодаря настоям, приготовленным в лабораториях школы, мое тело получает порцию обновляющей энергии, и я быстро прихожу в себя.
Спустя пять минут стою напротив Лаврентия в его кабинете.
Удивляюсь сразу — кабинет пуст.
Здесь больше нет клеток с очумевшими и бешеными животными, готовыми убивать, рычать и…
— Вы отправили их в тоннель охотников? — доходит до меня. — Они погибли там? Благодаря их защите мы прошли нетронутыми в лес.
Меня в пот бросает.
Получается, что вы знали о грядущем дне и готовились?
— Голубчик, — Лаврентий поднимается с места. — Это я задаю здесь вопросы. А вы отчитываетесь.
Сухонький старичок увеличивается в пропорциях по мере того, как подходит ко мне.
— Кто ты? — всматривается в меня. Того и гляди позовет лекарей и те начнут терзать меня.
— Князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, — отвечаю как можно спокойнее и энергичнее.
— Так-так-так, — Лаврентий наматывает круги вокруг моей рослой и здоровой фигуры, которая за эти двое суток еще немного набрала в мышцах. — Проследим цепочку событий, которая вызвала этой явление…
— Какое явление?
— Подселение другой души.
— Профессор, ты сошел с ума! — рявкаю я.
— Иностранный легион, работающий на римских и греческих богов отправил своих наемников уничтожить тебя, чтобы ты не смог помочь Московской Руси выстоять, когда в нее войдут их приспешники, когда место займет чужой царь.
— Чужой царь? Что за бред?
— Неудачная инициация, тебя пытались убить, а твоих друзей настроить против тебя. Ты бы умер! — профессор подпрыгнул высоко, и его глаза оказались на уровне моих глаз. — Но язычники, основа русского государства, в чьи ряды входят люди из народа, выбрали тебя своим защитником.
Тебя наделили дарами их боги, поэтому ты жив!!! — от своей догадки Лаврик прямо тащится, хлопает то в ладоши, то по бедрам. — Но ты был за гранью жизни, пока твоя душа гуляла неприкаянная, кто-то занял твое тело. А потом явился ты. Теперь вас двое! Я хочу видеть пришлого!
— Лаврентий, похоже, вы заболели. Фантазия бьет ключом, — хохотнув, отхожу на шаг в сторону.
— Не-ет. Я здоров. Взгляни!
Лаврентий убегает к столу, жмет на кнопку, тут же выезжает огромный экран плазменный, и на нем транслируется картинка.
Мы идем по Зеркальному лесу. Вскрикиваем, когда из-за дерева внезапно появляется спецназовец в камуфляжной форме пятнистой. Камера наезжает на его лицо — оно озадаченно и серьезно, шрам от скулы до нижней челюсти.
Монстр из 2045 нанес его мне, когда я потрошил тварину, думая, что она уже сдохла.
— Не хочешь говорить, не надо. Ты меня разочаровываешь, Трубецкой, считая, что я причиню тебе вред, зная, кто ты.
— Лаврик… Прошу прощения. Лаврентий Лаврентьевич, я же знаю, что делаю в этом мире с теми, в ком живут две души. Их берут под контроль, за ними следят. Их убивают.
— Можешь идти, — не глядя на меня профессор показывает рукой на дверь, выключает монитор и отправляется к двери, ведущей в его покои.
— Мой позывной Шрек, — выдыхаю устало.
Лаврик замирает, слушает спиной.
— Я умер в 2046 году в другой реальности. В нашем мире не было магии, поэтому он погиб.
— Магия была всегда! — Лаврентий спешит ко мне.
— Была. Но сильные мира сего решили украсть у людей магию. Они запретили людям молиться другим богам, и аккумулировали всю энергию в другом месте. А богов оставили без молитв верующих. Так умерла магия. Зло наращивало свои обороты и началась большая война за ресурсы.
— Людям было нечего кушать?
— Не так. Люди бесились с жиру и играли в игры, одни страны кукловодили и издевались над другими. В результате гибли люди. Но потом случилось самое страшное.
Люди не смогли отстоять свой мир. Тот, который мы знали, погиб в жерле местечковых ядерных войн. Одна человеческая жизнь была приравнена ста граммам воды или двумстам граммам еды.
Брат убивал брата.
В молодые годы я проходил службу в спецназе, поэтому, когда настали тяжелые времена, я не раздумывал ни минуты, пошел воевать.
Цель была одна — защитить слабых, накормить голодных. Выжить.
В последний день жизни я проснулся от холода, и понял, что это последний день… Болела нога, было нечего жрать, рука едва держала оружие, но я всё равно пошел защищать убогих, потому что воевать было некому.
Я замолчал, вспоминая прошлое, и тут услышал неожиданное предложение.
— Шрек, я состою в одном тайном обществе магов и русских людей. Наша цели — защитить Московскую землю от вторжения иноземцев и спасти русский народ. Мне дали полномочия собрать свою тайную дружину пограничников из князей и бояр! Тех, кто будет охранять наши западные земли, защищать людей от голода, искать водные жилы, артефакты для земледелия, лечить скотину. Уже месяц я присматриваюсь к ребятам из школы, составляю список.
— Лаврентий, вы сейчас серьезно?
Кивает старательно.
— Как же мы будем учиться? Маховики времени запрещены в школе!
— Это моя забота. Я создам ваши клоны-иллюзии, они будут отдуваться за вас здесь, пока вы чистите леса и поля, пока даруете жизнь народу. Грядут голодные годы, кто-то же должен кормить людей, чтобы они не переживали и верили в русских царей, а не в иноземных. Детей из школы магии никто не заподозрит в том, что они состоят на службе государевой.
— До окончания школы мы будем свободно посещать занятия, а в свободное от учебы время — мочить монстров и иноземных хозяев?
Лаврентий кивает.
— Я согласен стать погранцом!
— Поздравляю, Шрек, — жмет мне руку директор школы. — Теперь ты Дмитрий Тимофеевич официально главный в дружине. Присаживайся, обсудим список тех, кто войдет в твое подчинение.
Глава 28
Спустя месяц
Отряд был сформирован быстро. В него вошли все те, кто ходил в поход, кроме рыжего, конечно. Кроме этих ребят — бояр Романова и Шереметева, князей Оболенского и Воротынского, мы с Лавриком отобрали отпрысков других благородных семей — князя Мстиславского, Голицына и близкого родственника Оболенского — Лыкова. А из оборотней, кроме Алисы взяли с собой еще одну девушку тигрицу Алёну.
Мы выходили из школы через портал, охраняемые оборотнями и программистами, мешающими отследить нас. Получали сигналы от заградительной дружины, которая состояла из охотников и псов, идущих по следу иноземцев и их прихвостней.
Вот и сегодня мы получили сигнал, что на границе замечены чужие.
Мы выходим из тоннеля среди ночи и сразу замечаем, что территория выглядит не так как обычно, согласно карты.
Я осторожно выхожу на освещённую опушку, но замеряю на месте. Передо мной возвышается массивная фигура, под два метра ростом, словно из другой эпохи или страны. Не могу рассмотреть шеврон.
Незнакомец в бронекостюме терракотового цвета смотрит на меня пристально, без единого движения. Его голову полностью закрывает шлем-маска, причудливой формы — что-то среднее между медведем и собакой, рыжевато-коричневого оттенка, с мерцающими золотистыми отблесками на глазницах.
На секунду мне кажется, что это не человек, а нечто иное — древний дух или защитник леса. Но его поза слишком живая, слишком реальная. Он явно ждал меня.
— Ты не из наших мест, — раздаётся глухой, будто усиленный эхом голос.
Я машинально кладу руку на эфес меча, не отводя взгляда.
— Кто ты? — спрашиваю я, пытаясь скрыть дрожь в голосе.
— Это неважно, — отвечает он, чуть наклоняя голову. — Важно то, зачем ты здесь.
Я молчу, чувствуя, как напряжение в воздухе растёт. Его голос — ровный, но в нём слышится вызов. Он хочет боя.
— В бою побеждает тот, кто идёт в открытую, — продолжает он, делая шаг вперёд.
Его шаги звучат глухо, будто его броня весит тонну, но это не мешает ему двигаться с пугающей лёгкостью.
— Может, я иду не за боем, а за миром, — пытаюсь ответить, но слова звучат слабо даже для меня самого.
Незнакомец останавливается, и я понимаю, что он улыбается под своим шлемом, хоть и не вижу лица.
— Тогда иди, — говорит он и разводит руки в стороны, словно открывая пространство вокруг. — Если сможешь.
Мгновение кажется, что он пропустит меня, но затем его правая рука медленно поднимается. Я вижу, как на запястье у него активируется странный механизм. Слабый гул перерастает в шипение, и в его руке возникает энергетическое копьё, сверкающее опасным светом.
— Ты не оставил мне выбора, — говорю я, вынимая меч.
— Выбор есть всегда, — отвечает он, бросаясь в атаку.
— Он рокочет на иностранном! — замечает тигрица Алена.
Я это понял сразу, услышав его рокот у себя в ухе.
По выражению его красных глаз я понял, что он заражен бешенством. И не хотелось бы получить рану от зараженных непонятным вирусом когтей.
— Не вступайте с ним в бой, — прошипела Алена. — Он болен бешенством.
— Очередной засланец из лаборатории?
— Да!
Из тоннеля выходили всё новые и новые бойцы неизвестной породы.
Похоже, это наемники.
— Бежим! — выкрикнул кто-то из наших. — Загоним их в ловушку, в дебри, там будем разбираться с вирусом. Если вступим в открытый бой, можем заразиться, получив раны.
Соглашаюсь с этим мнением. Не хочется погибнуть от ран, нанесенной какой-то мразью.
Мы бежим вперед, ощущая на себе прерывистое дыхание бойцов.