166.
Подтверждая эти результаты, Ван Ланге с коллегами обсуждают похожие переменные в своем обзоре литературы167. К обозначенному перечню они прибавляют структурные переменные (например, неопределенность в отношении информации), а также психологические (например, социальные ценности, доверие, оценка будущих последствий, эффект прайминга (priming process), эмоции, динамические процессы взаимодействия, перемена партнеров и стратегии взаимодействия).
Одну из устойчивых стратегий организации «общего» предлагала Остром168. Она напрямую отсылала к аспектам распределения власти, коммуникации, взаимодействия, доверия и к идентичностям производителей и участников общего. Элинор Остром выделила восемь принципов или требований, которым стоит следовать, чтобы принятое решение оказывалось благоприятным для всего сообщества. Она обозначила, что упорядочиванию «общего» могут помочь выявление правил и границ группы, наблюдение за их исполнением, соответствие требованиям, а также введение санкций и вознаграждений, действующих на локальном уровне169. Остром также выявила дополнительные факторы, обеспечивающие кооперативно ориентированные решения социальных дилемм, среди которых эффективная коммуникация, внутреннее доверие и реципрокность.
Метааналитические исследования закрепляют принципы Остром и подчеркивают важность наград и наказания; они указывают, что [кооперативный] подход особенно эффективен, если его обеспечивает коллективное управление, в которое включены действительные участники процесса170. Добавим, что чем дольше существуют сама группа и доверие участников друг к другу, тем проще поддерживать кооперативное поведение. Клекнер в своем метааналитическом исследовании выявляет более точные предикторы поведения, поддерживающие принципы Остром171. Резюмируя, можно сказать, что он обнаружил:
а) намерения (intentions) можно предсказать, обратившись к установкам, персональным и социальным нормам, а также к воспринимаемому поведенческому контролю;
б) персональные нормы обуславливаются социальными нормами, воспринимаемым поведенческим контролем, осознанием последствий, предписанием ответственности вкупе с конкретным видением мира (например, экологичным) и ценностями самопреодоления (self-transcendence values);
в) ценности самоутверждения (self-enhancement values) оказывают негативное воздействие на персональные нормы. Согласно модели Клекнера, изменение поведения требует от человека «распривычить» (de-habitualize) его обыденное поведение, усилить социальную поддержку, увеличить собственную продуктивность за счет обращения к конкретной информации о том, как работать сообща и выстраивать четкое целеполагание.
Тем не менее если мы оказываемся в более сложных условиях (к примеру, группа превышает 150 человек, нет встреч лицом к лицу, меньше доверия, нет опыта работы в автономных группах, меньше норм, понятных всем, участники социализировались в иерархических группах) и продуктивность падает, то участники группы скорее будут управлять «общим», обращаясь к экспертам, выбирая лидеров, учреждая институции или разрабатывая институционализированные стратегии. Если условия еще сложнее, мы фиксируем неспособность группы достигнуть оптимальных результатов в разрешении дилеммы ресурсов общего пользования172.
Централизация процессов принятия решения и делегирование ответственности – это многообещающее решение, позволяющее справиться со значительными объемами специфичной или сложной информации, с количеством вовлеченных участников и мнений, необходимостью вкладывать время, – но возможны и другие решения (например, децентрализованное общество). Дополнительная стратегия – совладание со стрессом – может опираться на эвристические правила (на основе опыта) и поверхностное отношение к данным, вызванное общей психологической усталостью или отсутствием доступа к релевантной информации173. Вдобавок прошлое «общинное» может больше не подходить современным «совместностям». Англоязычная Википедия демонстрирует этот эффект:
Совместности – это культурные и естественные ресурсы, доступные всем членам общества. К этим ресурсам относятся воздух, вода и обитаемая земля. Ресурсами могут владеть частные компании, но они предоставляют общий доступ174.
Здесь мы можем увидеть грядущую трагедию совместностей. Неравномерное распределение власти бьет по совместностям, которые можно приватизировать или даже национализировать – причем этим могут заниматься те самые люди, которых ранее избрало сообщество. Если мы говорим о закрытых сообществах – кажется, мы наблюдаем обратное превращение совместностей.
Во-первых, закрытые сообщества не позволяют появляться широкой аудитории; это ограничивает свободу действий и не позволяет внешним аудиториям поддерживать сообщества (в конце концов, они не знают, что происходит внутри!).
В этом случае следует говорить о разных социальных правилах и нормах, например о правиле невовлечения. Более того, гражданин может быть исключенным из целого ряда групп и тем самым – быть исключенным и по интересам, которые не соотносятся с интересами других участников сообщества. Может быть и так, что ваш интерес будет противодействовать их интересу.
Обратимся к примеру. Частный проект гамбургского концертного зала, известного как Эльбская филармония (в центре нового квартала Хафенсити в Гамбурге), – это пример, который хорошо иллюстрирует, насколько важно воспринимать некоторые проекты и блага как совместности; не менее важно различать восприятие частного и общественного интересов. Когда работу над филармонией только начали, частный по своему характеру проект представляли в медиа как общий. Использовавшаяся маркетинговая стратегия, к примеру, отсылала к пространственному дизайну: отсутствию иерархии в концертном зале, а также наличию открытой площади, вписанной в проект. Более того, идея общего стала инструментом, легитимировавшим привлечение бюджетных средств на реализацию публично-частного партнерства в рамках строительства престижного объекта, который появился из частной инициативы А. Жерара и его жены Дж. Марко. Несколько игроков вступили в проект в статусе ключевых инвесторов, и этого было достаточно для привлечения муниципальной администрации, которая взялась выделять средства и одаривать создателей. Весь процесс сопровождался грандиозной кампанией по сбору средств, в которой использовались слоганы вроде «Мы строим…», служившие «маской» совместности, которая позволяла направить общественные средства на нужды ограниченного круга элит (exclusive private circle)175,176. Этот пример показывает: общие ресурсы могут быть направлены на частное благо – достаточно лишь замаскировать уже запланированный частный проект камуфляжем «общих благ и ценностей». В то же время эта стратегия может не дать сообществу заявить свое право на благо – в данном случае концертный зал – как общее и равнодоступное.
Этот пример также подтверждает, что формулировка «мы» является вторым по важности аспектом, позволяющим воспринимать совместность как чувство сопричастности сообществу. Сообщества обычно образуются социальными связями между людьми, привязанностью к местам или конкретным городским районам или же связанными с ними политическими, символическими и культурными импликациями. Сеймур Сарасон, к примеру, определял идею ощущения сообщества следующим образом: «чувство того, что человек является частью постоянно доступной взаимно поддерживающей сети отношений»177,178. Согласно Маннарини и коллегам, чувство сообщества связано с различными позитивными переживаниями, к которым можно отнести благополучие и удовлетворенность жизнью, чувство безопасности и защищенности, социальную и политическую включенность и даже индивидуальную способность использовать стратегии совладания со стрессом, позволяющие разрабатывать конкретные проблемы179. Чаще всего для создания совместностей используются публичные пространства (такие, как парки и скверы): они могут усиливать чувство сообщества, поскольку располагают к регулярным встречам людей и помогают выстраивать идентификацию с местом (place identity)180. Дуглас Аззелл утверждает, что идентичность, связанная с местом (place-related social identity), выражается посредством и коллективных социальных отношений, и индивидуальных и коллективных отношений с местом181. Идентичность с местом появляется, если соблюдаются два ключевых условия: во-первых, существует воспринимаемая особенность места, например в случае, если один район города сравнивают со всеми другими; во-вторых, место играет значимую роль в индивидуальных и коллективных взаимодействиях182,183. Из приведенного выше описания следует, что производство городских совместностей связано с социальной идентичностью и с идентичностью с местом – и даже основано на этих идентичностях.
Если город, децентрализованную сеть из нескольких городов, а также несколько взаимодействующих маломасштабных городских предприятий можно рассматривать как совместности, то мы вынуждены отвечать на вопрос: как совместности разных масштабов должны быть организованы?