Первая часть статьи посвящена тому, как городские совместности связаны с процессом «городского планирования» и общественным участием в нем. Во второй части я обращаюсь к истории парка Гляйсдрайек, чтобы рассказать о разных формах политического вовлечения, доступных городским совместностям. В третьей части определение городских совместностей будет использовано для анализа представленной истории парка. Четвертая часть предлагает анализ роли (или ролей), на которые городские совместности могут претендовать в проектировочных процессах; в заключение я предлагаю несколько общих размышлений на тему того, как городские совместности включаются в процессы городского девелопмента.
Городское планирование определяется как «дизайн и управление способами использования пространства, которые фокусируются на физической форме, экономических функциях и социальном воздействии городской среды, а также на размещении разных активностей. Поскольку городское планирование отталкивается от инженерных, архитектурных, социальных и политических требований, это, в зависимости от точки зрения, техническая профессия, или предприятие, требующее гражданского соучастия и политической воли, или же научная дисциплина»467. Это определение предполагает, что городское планирование оказывается политическим инструментом468 в той же степени, в какой и технической профессией, которая нацелена на обеспечение справедливого и устойчивого городского развития469. Она также включает понятие общественного участия, которое было (и остается) не самым очевидным компонентом городского планирования.
Городское планирование в западных обществах по преимуществу работало по принципу «сверху вниз» (top-down) (до семидесятых годов XX века); то есть политики, архитекторы и инвесторы создавали структуру города без прямого участия его обитателей470. В 1960‐х и 1970‐х жители городов принялись отвергать такую насильственную опеку. Протестующие жители Берлина в основном выступали против грандиозных планировочных схем, предполагавших уничтожение традиционной жилой застройки в пользу возведения модернистского социального жилья и масштабной транспортной инфраструктуры471. Протесты жителей вынудили местное правительство внедрить различные формы «общественного участия» в новые итерации проектировочного процесса. На сегодняшний день «общественное участие» может проходить на нескольких уровнях, включая информирование, консультирование, приглашение к совместной работе и даже наделение горожан определенными полномочиями (empowering)472. Интерес к разным методам общественного участия в планировочных процессах нарастает в профессиональном сообществе (особенно в среде ученых). В силу этого историки, географы, социологи и урбанисты провели множество исследований соучаствующего планирования473. Одновременно с этим различные исследователи обнаружили городские совместности в дебатах о трансформации и управлении городом.
К примеру, Радивил и Биггс сосредоточили свое внимание на общественных пространствах и их роли в спорах о городских совместностях. Они описывают, как апроприация общественных пространств вкупе с государственной активностью способны порождать городские сообщества и как «тактический урбанизм стимулирует более целенаправленные сбои в существующих городских системах. Он представляет особую ценность как краткосрочный процесс, принуждающий к обдумыванию долгосрочных перемен и в то же время смягчающий политические или финансовые риски за счет вовлечения горожан на нормативном уровне, то есть делая видимой ценность публичного пространства как общего ресурса»474. В то же время Шейла Р. Фостер исследует методы юридически корректного управления ресурсами городских совместностей и требует выявления третьей категории – «коллективного действия», которое служит альтернативой государственному управлению475. Паркера и Йоханссона также беспокоят трудности межотраслевого сотрудничества государства и производителей совместностей. Среди трудностей, которые они обозначают, особо выделяются различные понимания ресурса, что усложняет отношения между группами как в рамках городских совместностей, так и по их поводу: «развитие совместного управления общими ресурсами в городской среде, таким образом, зависит от того, удастся ли обнаружить дешевые и эффективные способы для взаимодействия групп, у каждой из которых свое представление о том, что есть ресурс»476.
Вышеупомянутые авторы согласны в одном: государству следует изменить свое восприятие городских совместностей, принять их и глубже внедрить их в каждодневную работу. Тем не менее не так очевидно, как этого достичь. История парка Гляйсдрайек показывает, как политика городского девелопмента может выявить различные конфликты, сопряженные с городскими совместностями; в то же время она предлагает новый подход к восприятию и включению городских совместностей в процесс планирования.
Без гражданского участия парк Гляйсдрайек просто никогда бы не появился. Если бы политики действовали по-своему, тут появились бы шоссе, автобусная остановка, недостроенное колесо обозрения и мириады строительных площадок. Лишь вовлеченность сотен горожан, боровшихся почти сорок лет, не дала ходу такому развитию событий478.
В 1974 году группа жителей попыталась не дать местному правительству уничтожить детскую площадку в районе Шёнеберг479, на месте которой власти пытались проложить шоссе. В то же время группа искала альтернативное пространство, куда можно было бы переместить площадку. Исследуя окрестности, они натолкнулись на привлекательный заброшенный пустырь: Гляйсдрайек, простирающийся на территорию около 63 га (156 акров).
В индустриальную эпоху это пространство было исчерчено множеством рельсов и для наземного, и для подземного транспорта. Во время Второй мировой войны разрушению подверглись многие пути и промышленные здания. В послевоенные годы территория пустовала; как только возвели Берлинскую стену, поезда больше не могли двигаться через ближайшую границу у Потсдамер-плац и вынужденно останавливались на станции Гляйсдрайек480. Пустырю в пространстве соответствовала ситуация политического вакуума: история прав собственности на территорию была неоднозначной и запутанной. Согласно документам, пространство принадлежало немецкому рейху и в силу этого должно было быть передано союзникам.
Ил. 1. Westtangente (фрагмент плана зонирования от 1965 г.), Grüntagente (альтернативная планировка, разработанная группой активистов Westtangente). Сегодняшние границы парка обозначены на обоих планах
Географически территория Гляйсдрайек относилась к западной части города, большей частью которой распоряжалась администрация Западной железной дороги. С другой стороны, железнодорожная компания Восточного Берлина (Ostdeutsche Reichsbahn) имела право распоряжаться профильной инфраструктурой на данной территории. Пока множились юридические сложности, трава спокойно прорастала сквозь крыши заброшенных промышленных зданий и железнодорожные пути.
Тем не менее правительство Западной части города спроектировало шоссе под названием Westtangente (ил. 1). Этот проект был выполнен в соответствии с упомянутыми ранее крупномасштабными модернистскими инфраструктурными ви́дениями. В 1974 году жители, вдохновленные удачным протестом против возведения Osttangente481 в Кройцберге, организовали низовую активистскую группу482. Их слоган гласил: «Grüntangente statt Westtangente» («Зеленая магистраль – вместо Западной»). К этому времени их план стал амбициознее простой попытки спасти детскую площадку: они решили остановить работы по строительству шоссе и взялись готовить альтернативный дизайн – не только Гляйсдрайек, но и сопредельных зон. Активисты представили зеленый ландшафт, простирающийся от северных частей города (Тегелер Форст) к центральному парку Тиргартен – и к территории Гляйсдрайек в южной части города.
Четырьмя годами позже инициативная группа официально подала в суд на берлинское правительство, протестуя против планов по строительству шоссе. Они аргументировали это тем, что строительные работы уничтожат потрясающую дикорастущую фауну – экосистему, которая развивалась более двадцати лет и включала в себя редкие, не типичные для Берлина растения, привезенные сюда по случайности на колесах международными поездами483. Активисты разработали альтернативный план, предлагающий «зеленое» решение для территории (ил. 1). Тем не менее прошло десятилетие, прежде чем шоссе убрали из плана зонирования, уступив непрекращающимся протестам.
В 1988 году Западный Берлин решил провести на оспариваемой территории Национальную садовую выставку 1995 года484. В 1998‐м, три года спустя, правительство устроило конкурс на проектирование парка размером порядка 60 га (148 акров). Падение Берлинской стены в 1989 году скорректировало планы и радикально переменило политический климат города. Проектирование и обустройство Потсдамер-плац, символически объединяющей город, были более срочными и политически значимыми задачами.