.
Сообщество – группы активистов и жители: поначалу его образовывала малая группа жителей, сражавшихся против возведения скоростного шоссе. Со временем сообщество разрослось. Совместную борьбу начали семьи, любители природы, историки, садовники и спортсмены; каждая группа выражала свой конкретный интерес и поначалу действовала самостоятельно, но стоило либерально-консервативной партии вернуть в политическую повестку вопрос о строительстве шоссе, как группы объединились. AG Glesidreieck собрала следующие активистские группы: IG Gleisdreieck, Kreuzberger Horn e. V., Anwohnerinitiative Flaschenhals, BI-Westtangente, Bürgerinitiative B101, соседскую ассоциацию Tiergarten Süd, клуб велосипедистов Grüne Radler, а также НКО Friends of the Earth Germany (BUND). Хоть группы возникли и развивались по-разному, их все же объединяла общая цель – сохранить территории и приостановить любые попытки уничтожить их общий ресурс, предотвратить строительство шоссе и создание гигантского колеса обозрения. Выявив общих врагов (правительство и инвесторов), группа создала общую идентичность.
Институции – городской политический активизм: производство совместностей началось вместе с появлением первой инициативной группы Bürgerinitiative Westtangente. Она дала активистам своего рода «официальный» статус. Они определили общий ресурс, за который сражались, и разработали стратегию борьбы. Группа взялась проводить регулярные встречи, чтобы устраивать протесты и оспаривать в суде строительство шоссе. С течением времени появилась новая угроза в лице сената, заинтересованного в реапроприации территории, на которой группа, уже разросшаяся к этому моменту, разбила коллективные сады и организовывала различные события. Когда же запустились работы по территориальному планированию парка Гляйсдрайек, группа, уже приняв форму AG Gleisdreieck Park, стала искать любую возможность участия в проектировании и развитии парка. И даже после того как парк официально был открыт, группа продолжила заботиться о своем ресурсе. Избранные представители обсуждают с другими официальными участниками все вопросы, связанные с парком: обслуживание, безопасность, экологические и финансовые вопросы и т. д.
Более того, выявленные совместности располагаются в городской среде (центре Берлина) и сталкиваются и с общегородскими проблемами: потребностью в открытом общественном пространстве, угрозами экологического загрязнения, попытками государства повысить престиж города, интересами частных инвесторов, сложными планировочными процедурами и т. д. Прилегающие районы Кройцберг (к восточной части от Гляйсдрайека) и Шёнеберг (к западной части) открыли парк сообществам с очень разными историями, интересами и демографическими характеристиками: с семидесятых годов XX века Кройцберг был активистским районом500, а часть Шёнеберга, наиболее приближенная к парку, имела печальную славу – район отличали развитые проституция501 и преступность.
В силу означенных причин можно расценивать парк Гляйсдрайек и предшествовавшую его появлению борьбу как гражданскую платформу, принимающую разные группы интересов, вынужденные взаимодействовать. С одной стороны, проблемы обсуждали внутри сообщества; с другой – сообщество взаимодействовало с противостоящей стороной: государством, инвесторами и планировщиками.
Обратившись к борьбе за парк Гляйсдрайек, можно проанализировать роль городских совместностей с двух позиций. Мы можем описать производство совместностей как инструмент прерывания, нарушения планировочных процессов, запущенных по инициативе сверху, или же – как основание для общественного участия в официальных процедурах планирования.
Остановка инициативы сверху: производители совместности парка Гляйсдрайек смогли успешно отменить грандиозные замыслы берлинского правительства по строительству инфраструктуры и созданию туристических мест. Им удалось сохранить по крайней мере часть земли, которую они объявили своим общим ресурсом. Для этого применялось два метода. Во-первых, они открыли неиспользуемые площади широкой общественности, запустив временные активности (игровые площадки, городские сады) и объясняя на публичных встречах или при помощи выставок возможный потенциал использования (необычная природа, глоток чистого воздуха для близлежащих районов, исторические памятники, пространство для экспериментов/творческого самовыражения). Действуя таким образом, они привлекли внимание и поддержку широкой публики. Во-вторых, они направили свою коллективную силу на оформление официальных исков против планируемых проектов и никогда не останавливали протест.
Запуск процесса соучастия: партисипаторный подход к ландшафтному проектированию сразу был обозначен в проектной документации на конкурс по разработке парка Гляйсдрайек, обнародованной в 2005 году502. Правительство, наученное долгой историей протестов, осознало, что сейчас необходимо подключать общественность к разработке проекта на самых ранних стадиях, и запустило новую форму общественного соучастия (ранее упоминавшуюся рабочую группу PAG). Конечно, соучаствующее планирование было изнурительным делом503. Каждая группа участников: жители, планировщики, заказчик в лице правительства – преследовала свою цель, конфликтующую с другими. Итоговый проект можно представить как компромисс, впрочем достаточно успешный: общественный парк открыт для всех и каждого, предлагает множество активностей для досуга и отдыха, сохраняет дикую природу и здания, здесь же располагаются садовые участки. Тем не менее парк значительно меньше, чем этого хотелось бы жителям, и лишь малая толика диких растений была сохранена. Инвесторы возвели апартаменты класса «люкс» на большей территории, чем изначально было договорено, обратив парк в престижный градостроительный проект504, привлекающий не только жителей Берлина, но и туристов505.
Оба примера показывают, что едва ли хоть одна инициатива по планированию территории Гляйсдрайек, запущенная сенатом или строительными компаниями, обходилась без протестов и столкновений с производителями совместности. Конечно, общий накал спадал с течением времени, и если поначалу идеи и протесты жителей попросту игнорировались, то к концу процесса производители совместностей стали активными, хоть и не до конца равноправными участниками планировочного процесса.
Этот пример показывает, что производство совместностей в рамках городского девелопмента может принимать форму политического действия. Городские совместности неспособны к полностью автономному существованию и частично зависят от государственной и рыночной систем. Тем не менее коллективная сила городских совместностей способна влиять на диалог разных стейкхолдеров и приводить к изменениям в политическом процессе принятия решений.
История парка как городской совместности наводит на несколько интересных мыслей, связанных с культурой городского планирования:
1. Городские совместности можно расценивать как индикатор, выявляющий актуальные потребности определенных групп жителей (например, пространство для общих активностей, отдыха от города и т. д.).
2. Правительства и планировщики часто расценивают городские совместности и их участников как угрозу (или назойливых оппонентов), поскольку не видят общности целей. Тем не менее представление о них как о серьезных партнерах может стать преимуществом – если правительство предложит легальное участие в процессах планирования, вероятно, гражданские протесты не будут тормозить работу. Кроме того, этот процесс позволяет практически бесплатно собирать идеи и экспертные точки зрения – поскольку соучастие производителей совместностей происходит на волонтерских началах.
3. В то же время производителям городских совместностей не следует забывать, что их вовлеченность в процесс планирования может привести к неожиданным последствиям. В некоторых случаях – как и в случае парка Гляйсдрайек – «спасенные» или захваченные ресурсы повышают популярность района. Это ведет к взлету цен и арендных ставок на жилье, а также к пугающей всех «джентрификации». Общий и бесплатный ресурс, таким образом, становится дополнительным капиталом для инвесторов507.
4. Стоит не просто «информировать» общественность или с ней «консультироваться», если участники рассчитывают на долгосрочный и успешный городской девелопмент. Следует учитывать все возможные уровни общественного включения, к которым относится и «вовлечение», и «коллаборация», и «наделение полномочиями» (empowering)508. Если жители полностью погружены в процесс планирования, то их степень ответственности за объект/ресурс значительно возрастает. Например, в случае Гляйсдрайека граждане избрали официальных представителей, которые участвуют в принятии решений о будущем парка (то есть решают, как справляться с вандализмом, обеспечивать безопасность, обновлять устаревшие инфраструктурные объекты и т. д.).
5. Отсылая к «коллаборациям» и «наделению полномочиями», замечу, что производители городских совместностей могут быть более адекватными партнерами по проектированию, нежели «широкая публика». Они уже разработали совместные повестку, видение и требования, и им легче дается коллективное усилие, необходимое для активного участия в политическом процессе.
Конечно, заказчики (город или инвесторы) и планировщики, будь то государственные или частные, должны быть заинтересованы во взаимодействии с гражданами; интерес должен исходить от граждан в том числе. Необходима нейтральная модерация интересов различных групп, чтобы переговоры проходили на равных. В случае Гляйсдрайек мы не можем сказать, что активисты ощущали себя как равные участники диалога, особенно потому, что многие их требования не были учтены, и потому, что горожан позвали участвовать в развитии лишь конкретных частей парка (хотя горожане активно боролись за подключение ко всему проекту). Поэтому и в процессах городского планирования на практике, и в научных исследованиях следует внимательнее относиться к плодотворному потенциалу городских совместностей.