Итак, я концептуализирую городские совместности как динамические социальные отношения, которые формируются и со временем изменяются за счет конфликтов и течения времени посредством социоисторических отношений и городских социопространственных практик; совместности суть оспариваемая, коллективная, материальная и нематериальная сфера (terrain). В силу того что эти процессы содержат и подавляющий, и эмансипаторный потенциалы, нам требуется политизация совместностей – именно она позволяет узнать, как и кто производит какие типы совместностей. Используя диалектику огораживания-создания совместностей, мы постараемся проанализировать процессы исключения и трансформаций (alterity)530, наблюдаемые на испанском примере.
Огораживание совместностей – modus operandi современного неолиберального урбанизма. Этот процесс направлен на поиск новых точек аккумуляции капитала посредством управления потребительной и меновой стоимостью городского пространства. Есть и другая тактика – закрытие доступа к любому городскому пространству или форматам социального бытия (sociality), создающим некоммодифицированные способы воспроизводства и, таким образом, бросающим вызов капиталистическим социальным отношениям531. Огораживание обращается не только к исходному накоплению532 или воскрешению государственного насилия (statist violence), но и к запутанным, практичным и крайне противоречивым требованиям совместностей533. И, поскольку капитал действует как сила, которая колонизирует жизни и ищет постоянного роста и самовоспроизводства534, огораживание насильно втягивает в круг капиталистического производства и циркуляции те процессы, что происходят за пределами капиталистического накопления535.
Городской рынок недвижимости – ключевой механизм приватизации общих благ мегаполиса536. Этот процесс происходил и на общегородском, и на индивидуальном уровнях, что можно наблюдать на третьем цикле изменения объема жилого строительства на рынке испанской недвижимости, охватывающем период с 1997 по 2007 год. В этот период страна переживала самый значительный и прибыльный взлет рынка за всю историю. Строительство жилья было включено в процесс, в котором расширяющаяся урбанизированная среда превратила «общественное» (public) богатство и то богатство, что считалось общим (held socially in common), в частную собственность. Совокупный среднегодовой темп роста номинальных цен на жилье за обозначенный период был выше 10%537, а общий объем предложений превысил 6 млн квартир538. Общая площадь жилой застройки, с учетом 900 тыс. квартир, вводимых в эксплуатацию в 2006 году (эти показатели превысили суммарный объем застройки во Франции, Германии и Италии539), за время бума выросла на четверть от существующего объема жилой застройки540. В 2006 году Испания уверенно заняла первое место среди европейских стран и пятое в мире по использованию цемента.
Поскольку строительный сектор традиционно был ключевым пространством для накопления капитала в Испании541, город значительно расширился – это стало возможным за счет либерализации жилья, жилищных займов и земельного рынка, а также поступательного подключения к различным программам и благам Евросоюза542. В 2007 году Испания лишь на позицию отставала от США в рейтинге стран c крупнейшим показателем чистого импорта капитала; испанский рынок жилой недвижимости перешел на повышенные обороты за счет поддержки частных зарубежных инвестиций543.
С другой стороны, в период франкистской диктатуры политический и идеологический проект владения собственностью использовался как панацея от социальной нестабильности544. С приходом демократии этот проект изменил свою траекторию, но в общем-то никуда не исчез: около 85% испанских домохозяйств к 2007 году перевели собственность в свое владение, и этот показатель был одним из наивысших в Европе. Несмотря на то что средний заработок во время строительного бума упал на 10%545, испанцы ежегодно брали более 820 тыс. ипотечных кредитов, потому что агенты, девелоперы, риелторы, строители, медиа, власти и финансовые компании постоянно твердили: «цена жилой недвижимости никогда не падает» или «жилье – надежное вложение»546.
Процесс огораживания также происходил на уровне тел в городском пространстве, поскольку именно люди являлись важнейшим элементом пазла, существующего с целью ускорить процесс огораживания совместностей и накопление городского капитала. Невероятный взлет уровня «благосостояния» испанских домохозяйств – от 480% валовых внутренних инвестиций в 1995 году до 800% в 2006 году, из которых 540% напрямую относились к имеющейся у домохозяйства собственности547, – происходил за счет массовых задолженностей. В то же время граждане получали немыслимое количество займов на жилье, выросших более чем в четыре раза, с 155 млрд евро в 1999 году до 647 млрд евро в 2007‐м548. Ипотека сделала их собственниками, тем самым вынуждая обслуживать механизм изъятия ренты, действующий в финансовом секторе549. Таким образом, ипотечные займы можно считать еще одной стратегией, которую использует капитал, чтобы стать «силой, колонизирующей жизнь» (life-colonizing force). Ипотека также помогает огораживать совместности и превращать их в частную собственность, обеспечивая поток доходов финансовым учреждениям, поскольку права на землю и жилье предоставляются «домовладельцам» в обмен на притязания на их будущий труд.
В промежуток с 1997 по 2006 год задолженность домохозяйств выросла с 55 до 130% располагаемого (чистого) дохода550, что вывело Испанию на первое место в мире по самой величине соотношения долгосрочной ипотечной задолженности домохозяйств и их реального располагаемого дохода551. Таким образом, это расширяющееся огораживание совместностей можно определить как процесс пролетаризации тех, у кого и так отняли средства к существованию552; другими словами, огораживание можно описать как динамическое создание социальной группы «домовладельцев». Эта группа – результат того, как капитализм создает необходимые для себя элементы, использует их и в конце концов избавляется от них553. Это становится особенно видимым, если мы обратимся к испанскому закону об ипотечном кредитовании, который обязывает продолжать выплаты в том случае, если конфискованное банком и выставленное на торги имущество (например, квартира) не покрывает долг перед банком554.
Эти проблемы встали особенно остро после того, как пузырь строительного рынка лопнул в 2007 году; безработица перевалила за 25%, а жилье стало гигантской язвой для большинства испанцев, которые все меньше были способны платить долги по взятым кредитам. В промежуток с 2008 по 2013 год произошло более полумиллиона арестов собственности и 250 тыс. выселений – если верить статистике испанского Минюста; сотням тысяч испанцев больше негде было жить и негде изыскивать средства, чтобы покрывать долги и попросту выживать. В то же время по крайней мере 3,5 млн квартир оказались пустыми, и банкам пришлось брать финансовую помощь из государственного бюджета, исчислявшуюся десятками миллиардов евро. Представители рабочего и среднего класса приняли тяжелый удар бедности, нищеты, долгов, отъема имущества и выселений; эти процессы привели к запуску протестных форм и движений, которые воплотились как пребывание-вместе на базе гражданских платформ по защите жилищных прав и проходили по всей стране. Последняя глава содержит некоторые предварительные размышления о том, как такие формы и акты протеста можно соотнести с (эмансипаторным) производством городских совместностей.
Учитывая тенденции капиталистической урбанизации, которые иллюстрирует кейс испанского рынка, можно сказать, что пребывание-вместе тесно связано с борьбой за городские совместности. Сопротивление огораживанию не в новинку555; конечно, огораживания происходят постоянно, равно как не прерывается и производство совместностей556. Обращаясь к Харви, мы определяем производство совместностей как социальную практику, которая устанавливает динамические, коллективные и некоммодифицированные социальные отношения между самоопределенной социальной группой и элементами существующей (или создаваемой) социальной и/или физической среды, которая жизненно необходима для существования и благополучия группы557.
Пребывание-вместе оказывается субъективным состоянием, произведенным посредством реконфигурации поля опыта