632. Совместности представляются «многообещающим» («promissory») понятием633, способным обозначить альтернативы капитализму и неолиберализму:
Совместности предлагают альтернативные, некоммодифицированные способы удовлетворения социальных потребностей, например приращения социального богатства и организации социального производства. Сообщества – то есть социальные сети взаимоподдержки, солидарности и человеческого обмена, несводимого к рыночным формам, – неизбежно создают и воспроизводят совместности634.
Представленный третий путь отмечен тремя значимыми концептуальными сдвигами, отличающими его от исследований «совместности», предпринимаемых с позиции традиционной и институциональной экономик. Если вкратце, то, во-первых, эта линия мысли предполагает, что совместность возникает в результате процесса «производства совместностей» (commoning), понимаемого как отношения с таким ресурсом, который был бы «одновременно коллективным и некоммодифицированным – не подчиняющимся логике рыночного обмена и рыночной оценки»635. Во-вторых, совместности создают «общее благо» (commonwealth), являющееся чем-то большим, нежели ресурс, находящийся в общем управлении636. То есть совместности производят добавленную стоимость, которая, впрочем, ускользает от априорного определения и рассеивается во множестве возможных практик производства совместностей. В-третьих, производство совместностей – высококонфликтный, «противоречивый и всегда оспариваемый»637 процесс. Производство совместности невозможно без выражения определенных социальных и политических интересов, а также без борьбы с интересами иных групп. Таким образом, практика производства совместностей соответствует формам противоречивой, антагонистичной политики, предложенным рядом мыслителей для борьбы с «постполитикой» соглашательства638. Конечно, на данный момент существуют нормативные работы и исследования, называющие «совместностями» локальные, автономные и/или малые/средние системы энергоснабжения639, но их недостаточно для формирования ясной критической рамки. Мы считаем, что необходим подход, описывающий производство совместностей как форму оспаривания и создания альтернативных организационных форм, отличных от кажущегося естественным частного (privatized) формата обращения с ресурсами и энергообеспечением.
Конечно, мы не говорим, что существующие исследования, посвященные совместностям и энергии, не обращаются к альтернативным организационным формам, переводящим возможности децентрализации в принципы децентрализованного владения. К примеру, Вольсинк обращает внимание на интеллектуальные сети электроснабжения (smart grids), управляемые сообществом640; Ламбинг говорит о сочетании производства и потребления энергии в структуре управления, напоминающей совместности641 (более всего похожей на кооператив), а Бирн и соавторы доказывают, что «устойчивое энергообеспечение» может сочетать рыночную логику с вовлечением сообществ и может привести к такому энергетическому режиму, который бы подошел обществу, отказавшемуся от идеи избыточного потребления энергии (post-«cornucopian»)642. И хотя каждый из упомянутых исследователей обращается к конфликтам, никто из них не рассматривает ни одно из трех критически значимых измерений, определенных выше: практику производства совместностей, создание «общего блага» и оспариваемый характер производства совместностей.
Мы же, описывая недавние изменения в берлинских энергосетях, сосредоточимся на вышеупомянутых аспектах.
В конце 2014 года истекло действие долгосрочного концессионного соглашения администрации Берлина и шведской государственной энергетической корпорации Vattenfall. Эта новость не только вызвала интерес частных компаний, но и привела к созданию двух гражданских инициатив, избравших очень различные подходы в своем стремлении повлиять на решение Берлинского сената о заключении новой концессии для обеспечения Берлина электроэнергией. Круглый стол об энергообеспечении Берлина (Berliner Energietisch) пытался подтолкнуть сенат к тому, чтобы город вновь принял электрообеспечение на собственный баланс (то есть взялся бы обслуживать 35 тыс. км сети, обеспечивающей 3,5 млн жителей). Вдобавок к этому активисты рассчитывали, что для управлениями сетями городская власть создаст партиципаторное муниципальное предприятие (participatory municipal enterprise). Другая инициативная группа – энергетический кооператив «Городская энергия Берлина» (Bürger Energie Berlin) в первую очередь действовал как социоэкономический агент, стремившийся приобрести пакет акций будущего оператора сетей, муниципального или частного. Круглый стол использовал референдум, чтобы юридически корректно оказывать давление на сенат; кооператив избрал стратегию убеждения.
В этой главе мы сравниваем обе инициативы по следующим параметрам: а) агенты, определяющие повестку обоих движений; б) предлагаемая организационная модель управления сетями; в) отсылки к практикам производства совместностей и отношение движений к идее «общего блага»; г) краткая оценка оказанного ими влияния на дебаты о будущем городских электросетей. Мы проводим сравнение, опираясь на эмпирический материал, полученный на основе процессуального слежения (the method of process tracing)643 и трех интервью, проведенных в августе и сентябре 2013 года.
Процессы, происходившие в Берлине, вывели на свет новых акторов, представляющих гражданское общество и стремящихся повлиять на управление городскими энергосетями. Проведение референдума тоже оказалось в новинку – такие инструменты ранее не использовались для принятия решений об управлении в сфере городской энергетики. Оба движения стремились забросить своих активистов и участников в самую гущу событий и находили поддержку подчас у одних и тех же людей.
Berliner Energietisch основали летом 2011 года – его замышляли как организационную платформу, собирающую разрозненные инициативы, поддерживающие идею возврата берлинской электросети под управление города. Годом ранее была опубликована концепция, описывающая устройство возможного нового муниципального учреждения, способного и работать с возобновляемыми источниками энергии, и поддерживать партисипаторную модель управления644. Ее подготовили берлинское отделение альтерглобалистского движения attac, представители национального движения BürgerBegehren Klimaschutz (Петиция в защиту климата) и НКО PowerShift. В преддверии референдума Berliner Energietisch значительно разросся: в состав движения вошло порядка сорока групп, от крупных экологических организаций до маленьких НКО, левых активистских групп и движений против джентрификации; к движению также подключились профессионалы в области возобновляемой энергии645. У движения был предшественник – Круглый стол по водоснабжению Берлина646, – и подобно ему Berliner Energietisch стягивал разные отделения городских общественных движений, которых беспокоили проблемы участия и право распоряжаться инфраструктурой647. Политическим партиям было запрещено официально поддерживать Круглый стол по энергоснабжению, хотя Левая, Зеленая и Пиратская партии (Piraten Partei648) поддержали сбор подписей, которых не хватало для проведения референдума.
Организационная структура кооператива была менее прозрачна, поскольку он не ставил своей задачей искать публичной поддержки и выражения солидарности со стороны горожан. Таким образом, о кооперативе известен практически только его численный состав – 2300 участников. Представитель кооператива говорил, что они приглашали преимущественно тех, кто заинтересован в проблемах энергообеспечения; рекрутинг шел в различных социальных группах – в кооператив вошли и студенты, и фрилансеры, и сотрудники компаний, и пенсионеры649. Участие обеспечивалось покупкой 5 акций стоимостью 100 евро каждая – по мнению учредителей, покупка выражала «бóльшую вовлеченность», нежели подписание петиции650. Кроме того, круг потенциальных членов не ограничивался исключительно жителями Берлина – любой житель Германии мог поддержать инициативу651. К июлю 2014 года кооператив смог собрать капитал в 10,3 млн евро. Таким образом, долю одного участника можно в среднем определить как 4400 евро, что опять-таки не дает достаточно информации, поскольку в кооператив вступили и те, кто позволил себе разовое щедрое пожертвование. К тому же его могли поддержать коммерчески успешные сельские энергетические кооперативы. Кооператив также позволял переводить пожертвования и покупать пакеты акций (multiple cooperative shares)652. Кроме того, он вступил в стратегический альянс с другим муниципальным поставщиком электроэнергии с юго-запада Германии; так кооператив пытался совладать с высокой ценой покупки сетей и технологическими сложностями управления