ли. Время шло, Элли всё реже вспоминала, что у неё есть дядя Чарли… а потом и совсем позабыла про тебя.
Анна виновато опустила голову.
Чарли не рассердился.
– Ну, что ж, в конце концов ведь вы оказались правы: я жив! Ну, а теперь, Элли, я думаю, мы станем друзьями?
– О да, дядя Чарли! – восхищённо ответила Элли. – Но как же тебя не съели людоеды? Ты дрался с ними и победил их?
– Нет, девочка, это было не так, – рассмеялся Чарли. – Победить людоедов я не мог: их были тысячи, а я один. Но знаешь, они оказались славными ребятами, эти людоеды. Когда я доказал, что живой принесу больше пользы, чем зажаренный на костре, обитатели Куру-Кусу охотно оставили меня в живых.
– Ты умеешь разговаривать по-людоедски? – удивилась Элли.
– Ну, милая моя, – улыбнулся Чарли, – была бы добрая воля, а сговориться всегда можно. Меня приняли в племя Куру-Кусу, я научил островитян пяти новым способам готовить рыбу и нашёл на острове девять новых сортов съедобных растений… Когда я прожил у них четыре года, островитяне дали мне лодку, нагрузили её припасами и бочонками с водой и вывели далеко в море, призывая для меня благословения всех своих богов. А богов у них немало, и, видно, поэтому после сорока дней плавания я встретил корабль… и вот я у вас, а кстати, сюда скачет Джон!
Джон, узнавший от соседей, что на его ферму прошёл незнакомый путник, примчался с поля верхом на лошади и очень обрадовался, узнав в госте своего шурина Чарли Блека.
Мужчины сердечно приветствовали друг друга.
– А я к тебе по делу, брат Джон, – заявил Чарли, когда кончились рукопожатия.
– Просто в гости не мог приехать? – упрекнул моряка Джон.
– Да знаешь, у такого всесветного бродяги, как я, везде найдутся дела! – оправдался Чарли. – Есть у меня мечта – купить судёнышко и навестить моих друзей на Куру-Кусу. Мне всего и не хватает-то тысчонки монет…
Фермер давно знал, что Чарли любит неожиданные затеи, и эта просьба его не удивила.
– Ладно, – сказал он, – поговорим о деле завтра, а теперь пошли ужинать.
Хозяева и гость сели за стол. Расспросы о приключениях Чарли продолжались далеко за полночь, когда усталая Элли давно уже спала крепким сном.
– А я вижу, вы разбогатели, – заметил Чарли, когда хозяйка стала готовить ему постель. – У вас новый домик, а раньше вы жили в фургоне, снятом с колёс и поставленном наземь.
И только тут родители Элли, увлечённые беседой с гостем, вспомнили, что их девочка пережила ещё более удивительные приключения. Но когда Анна начала рассказ о том, как ураган небывалой силы подхватил фургон с Элли и Тотошкой и унёс по воздуху, моряк ударил кулаком по столу.
– Стоп! Отдай якоря! – воскликнул он. – Не обижайся, сестра, но мне интереснее узнать чудесную историю из первых рук, от племянницы. И хоть меня гложет нетерпение, я всё-таки хочу, чтобы Элли сама отрапортовала мне о своих приключениях…
Утром одноногий моряк и Элли уселись на крылечке, и девочка стала рассказывать о своих приключениях.
– О, дядя Чарли, – заговорила Элли, – как мы с Тотошкой перепугались, когда ураган закружил домик и понёс высоко-высоко над землёй. Но я струсила бы ещё больше, если бы знала тогда, что ураган был не простой, а волшебный…
– Как – волшебный? – изумился моряк Чарли.
– Ну, самый обыкновенный волшебный ураган, который насылают злые феи, – пояснила Элли.
– Чем же ты провинилась перед волшебницей, что она наслала на тебя целый ураган? И ведь это так же нелепо, как стрелять из пушки по воробьям!
– Да нет, дядя Чарли, ты не понимаешь, – терпеливо возразила Элли. – Гингема хотела истребить весь человеческий род, но ей помешала это сделать добрая фея Виллина…
Девочка поведала своему удивлённому слушателю, как её домик залетел в Волшебную страну, как она, Элли, нашла там трёх верных друзей, в компании которых добралась к Гудвину, а потом совершила ещё более удивительное путешествие в страну злой Бастинды.
Когда Элли закончила свою необычную повесть на том, как серебряные башмачки перенесли её и Тотошку домой, в Канзас, поражённый моряк долго не мог опомниться.
– Ну, девчушка, клянусь всеми черепахами Куру-Кусу, твой вахтенный журнал заполнен необычайными вещами!
– А что такое вахтенный журнал?
– Это – книга, куда капитан ежедневно записывает всё, что случается на судне или вокруг него. И потопи меня первый же шторм, если я теперь буду верить этим скучным умникам, которые утверждают, будто на свете нет волшебников и чудес! – в восторге вскричал Чарли. – Я отдал бы десять лет жизни, чтобы побывать в этой чудесной стране!
Смелый моряк очень жалел о чудесных башмачках: ведь они могли открыть дорогу в Волшебную страну, где на вечнозелёных деревьях в любое время года растут плоды необычайного вида и вкуса, где разговаривают животные и птицы, где живут милые и смешные племена жевунов, мигунов и болтунов, у которых самый рослый мужчина чуть-чуть повыше Элли.
Рассказ о Волшебной стране и связанные с нею воспоминания расстроили Элли. Она призналась дяде Чарли, что скучает о своих верных друзьях Страшиле, Дровосеке и Льве и ей грустно оттого, что никогда-никогда она с ними не увидится.
Чарли и его маленькая племянница крепко сдружились. Они по целым вечерам разговаривали, делясь своими историями.
Моряку Чарли тоже было о чём рассказать. Он плавал по морям с десятилетнего возраста, когда впервые ступил юнгой на палубу корабля. Но хотя Чарли сражался с белыми медведями в полярных льдах и охотился на носорогов в девственных лесах Куру-Кусу, он признался, что никогда даже не слыхал про ужасных саблезубых тигров, от которых Элли спасли только находчивость и преданность верных друзей. Чарли не знал и то, что существуют на свете летучие обезьяны – могучие звери с сильными крыльями…
Дядя Чарли был на редкость интересный человек. Он был мастер на все руки. Элли была в восторге от удивительно разнообразного содержимого его карманов. Казалось, любой инструмент имел пристанище в карманах куртки Чарли и его широких шаровар. Огромный складной нож моряка мог выдвинуть лезвия различной формы и назначения, шило, сверло, отвёртку, ножницы и ещё многое другое.
В нужное время из карманов дяди Чарли извлекались мотки тонкой и прочной бечёвки, шурупы и винты, стамески и долота, напильники, зубила… Порой Элли казалось, что дядя Чарли сам немножко волшебник, что он просто заставляет появиться в кармане ту вещь, которая ему нужна.
А чего только не делал Чарли для девочки в часы досуга. Из кусочков доски, из фанеры и обрезков жести он мог построить водяную или ветряную мельницу, флюгер, тележку, движимую самодельной пружиной… Чтобы сделать приятное своей сестре, он поставил на её огороде для защиты от птиц механическое чучело, дрыгавшее во все стороны руками и ногами и дико завывавшее во время ветра.
Впрочем, через два дня Анна попросила моряка отнять у пугала голос.
– Пусть будет меньше огурцов, – сказала она, – да больше покою.
И в самом деле, чудище своим оглушительным рёвом никому не давало спать. Все на ферме облегчённо вздохнули, когда оно замолчало.
Под вечер, когда прекращалась домашняя суета и Элли кончала готовить уроки, Чарли отправлялся с девочкой гулять в степь.
Пыль, которую днём поднимали на дорогах телеги, ложилась на землю, даль становилась прозрачной, солнце опускалось за горизонт, отбрасывая длинные тени.
Элли и дядюшка Чарли в сопровождении Тотошки неторопливо шагали по мягкой мураве обочины дороги и разговаривали.
И вот во время одной из вечерних прогулок случилось странное событие, с которого началось новое удивительное приключение наших друзей.
Солнце село, но было ещё светло, когда девочка увидела большую растрёпанную ворону. То взлетая с земли, то снова опускаясь на неё, ворона явно спешила к Элли, резко и сердито каркая.
За птицей гнался Джимми, рыжий лохматый мальчишка с соседней фермы, ярый истребитель воробьёв, галок и кроликов. Джимми на бегу швырял в ворону комками земли, но не попадал.
Тотошка попытался схватить птицу, но ворона сделала последнее усилие, взлетела и бросилась в руки Элли. Девочка подхватила трепещущую от боли и страха птицу и сердито крикнула Джимми:
– Уходи, гадкий мальчишка!
– Отдай ворону! – захныкал Джимми. – Это – моя добыча, видишь, как я ей ловко подшиб крыло!
– Уходи, если не хочешь получить как следует!
Джимми повернул домой, поддавая ногой камешки и бормоча себе под нос какие-то угрозы. Связываться с Элли в присутствии дяди Чарли он не решился.
– Бедненькая, – с сожалением сказала Элли, приглаживая взъерошенные крылья птицы. – Тебе больно, да?
– Кагги-карр! – хрипло каркнула птица, но крик её был уже спокойнее.
– Конечно, я не отдам тебя этому скверному мальчишке, – продолжала Элли. – Я вылечу твоё крылышко, и ты опять будешь летать на свободе.
Ощупывая ворону, Элли почувствовала, что правая нога птицы чем-то обёрнута. Оказалось, что вокруг ноги был обмотан древесный лист, привязанный ниткой.
Элли проворно размотала нитку, развернула лист, и её охватило смутное и тревожное предчувствие.
– Дядя Чарли, на этом листе что-нибудь должно быть! – воскликнула девочка.
Моряк и Элли стали рассматривать лист и при угасающем свете зари увидели нацарапанный чем-то острым странный рисунок. На нём изображены были две головы: одна в широкополой остроконечной шляпе, круглая, с круглыми глазами, с четырёхугольным носом в виде заплатки, а другая – с длинным носом, в шапке, похожей на воронку. Рисунок был сделан немногими штрихами, но очень выразительно.
При первом взгляде на эти головы Элли чуть не лишилась чувств от изумления.
– Дядя Чарли, – воскликнула она, – да это же… это же… Страшила и Железный Дровосек!
Снова рассматривая лист, моряк и Элли обнаружили, что рисунок пересекали частые ровные линии, сходившиеся под прямым углом.
– Что бы это значило, дядя Чарли? – спросила девочка.