Двоих незнакомцев подозрительного вида Исай срисовал ещё издалека. Они торчали как раз у поворота в тот переулок, где находился дом Кирюхи Гусара. Конечно, это могли быть совершенно «левые» клоуны, которые остановились, чтобы чисто побазарить за жизнь и за погоду. Но их выправка, кирпичные рожи и напряжённая стойка доберманов заставили Исая похолодеть. К тому же типы изображали из себя двуликого Януса: один постоянно глядел строго направо, другой — строго налево. Ребята явно непростые. Надо их пробить по Станиславскому. Правда, прикид не соответствует, слишком презентабельный. Но тут уж всё зависит целиком от исполнения…
Исай нетвёрдой походкой вахловатого пахаря с фабрики «Красная пуговка» поравнялся с доберманами и корявой грабаркой принялся вытаскивать из правого кармана куртки носовой платок. Вместе с платком на асфальт вылетел фонтан мелочи, рассыпав по округе мелодичный серебряный звон.
— Ох, мать моя! — жалобно вскрикнул передовик пуговичного производства, брякнулся на колени и принялся судорожно сгребать драгоценные монетки. При этом боковым зрением срисовал внедорожник «Нива» бурачного цвета, стоявший у ворот дома Сабельняков. «Оппаньки…» — мелькнуло в башке у Исая. А гусарские хоромы в народе пользуются большой популярностью.
— Слышишь, мужик, давай пошустрее, — недовольно рыкнул на лопуха один из доберманов и одёрнул тёмную куртку. Кобуру поправляет, догадался Исай. В какой же это блуд мы с Грачом угодили?
— Отвали, зараза, — плаксивым голоском всхлипнул он и пополз за очередным блестящим рубликом, который откатился как раз к ногам мрачных громил. — Не нравится — помоги!
— Я те помогу! — возмутилась кирпичная рожа. — Вали отсюда, я сказал!
— Пока не сберу всё, не отвалю! — огрызнулся Исай.
В этот момент верзила извлёк из кармана мобильник и поднёс к уху.
— Да, товарищ… — и он тут же осёкся, бросив взгляд на ползающего по асфальту мужичка. — Так точно. Ничего. Да, сейчас выдвигаемся.
Он вздохнул и вынул из кармана два мятых червонца.
— Держи, пентюх, — протянул он бумажки хлюпающему работяге. — И нарезай отсюда по-быстрому!
Исай радостно схватил деньги и засеменил по направлению к мосту. «Что-ничто, а всё-таки честный заработок», — довольно подумал он.
— СКОРЕЕ ВСЕГО, МЕНТЫ ЭТО БЫЛИ, — объяснил Косте Боря Грач. — Наверно, они ваш общак и хлопнули.
— Разберёмся, если не брешешь, — пообещал Костя. — Расскажи лучше, как вы Коляна грохнули.
— Да не собирались мы его грохать! — горячо принялся убеждать «липовых» воровских порученцев Боря Грач. — Нам надо было только узнать, что Гусар с чемоданом сделал.
— А с чего вы взяли, что Коля Леший про это в курсе? — вмешался Жора Железные Яйца. — Может, он ни ухом, ни рылом. Может, сам приехал узнать.
— Всякое могло быть, — согласился Боря. — Но другого варианта у нас не имелось. Короче, меня у ингушей слегка подремонтировали, пожрал я как следует, коньячку накатил — ну, пришёл в себя. А ближе к вечеру выдвинулись опять на это злосчастное место. Не в дом, конечно. Туда, сами понимаете, не сунешься. Шут его знает, что там за мальчуганы…
«Мальчуганы там серьёзные, — подумал Костя. — Один тип с «глоком» чего стоит».
— Решили мы с Исаем караулить у моста, а Казбек — с той стороны, откуда мы в первый раз пришли, — продолжал Боря Грач. — Рожу этого Коли Лешего мы примерно представляли, хотя, конечно, в потёмках и ошибиться нетрудно. Место зато удобное: закурковались мы в развалинах на самой развилке…
— Знаем, знаем, — кивнул Костя. — Баню там снесли.
— Да мне без разницы, чего там снесли, — пожал широченными плечищами Грач. — Короче, пару раз немного обознались: шныряли по дороге похожие на Колю пассажиры. Потом совсем дело дрянь: дождик заморосил. Мы без зонтов, промокли, как дуремары… А этот тип только за полночь нарисовался. Ну, дальше вы, я так понял, сами в курсе.
— Стало быть, это Колян тебя за палец цапнул? — уточнил Серёга Степцов.
— Он самый, — подтвердил Грач. — Мы его прихватили, когда он под фонарём бумажку разглядывал. Здоро/во, говорю, Леший. Хвать у него из лапы этот листок, а там план нарисован, как до дома Сабельняка дойти. А, говорю, знаю, кто тебе эту маляву начирикал…
— Стоп! — прервал здоровяка Костя. — Как ты сказал?
— Чего сказал? — растерялся Боря Грач.
— Ну, вот это… про маляву…
— Я говорю: знаю, кто тебе маляву начирикал…
— Ясно, — удовлетворённо ухмыльнулся Костя Костанов. — А мы-то всё голову ломаем. Думаем: что это значит — «налево начирикал»? Оказывается, не «налево», а «малява». Задал ты нам задачку. А кекс — это что?
— Какой кекс? — недоуменно вытаращил глазищи верзила и тревожно звякнул кандалами. — Что ещё за кекс?
— Ну, ты же кекса какого-то от Коляна хотел, — стал раскидывать Костя перед бандитом наводящие намёки. — Оголодал, что ли? Чего уж там, колись, раз начал.
— До самой сраки, — присовокупил Жора Железные Яйца и грозно принялся вращать на ладони стальные шары.
— Да не знаю я никакого кекса! — возмущённо бросился Боря опровергать грязные инсинуации. — Мы у него не про кекс, а про кейс спрашивали! Куда он с дружком девал кейс и его начинку!
Костя мысленно чертыхнул глуховатого человечка Бабайкина. Попутал, зараза, кейс с кексом, а ты потом разгадывай эти долбанные шарады! Столько интересных версий коту под хвост… Особенно про секс на мосту в день рождения Гитлера.
— Ну, и где же кейс? — поинтересовался он вслух. — Выяснили?
Оказалось, двум бандюкам наконец хоть в чём-то повезло. Колян Бушуев с перепугу выложил им, что, добравшись до Москвы из Климска, они с Кирюхой вскрыли таинственный чемоданчик. К их разочарованию, там оказались какие-то запаянные алюминиевые колбы, такого же типа наглухо закрытые коробочки, а также пухлая папка со сшивом непонятных описаний и формул. Колян предложил всё это вскрыть тут же, на месте: может, внутри бриллианты или ещё какие камешки. Но Гусар покачал головой и заметил, что здесь дело пахнет наукой высоких материй, и ежели вот так на шарапа ковырять, можно разнести половину столицы к гребеням. Этого сучьего логова, положим, не жалко. Но заодно накроются медным тазом два порядочных арестанта.
— Чего же делать? — спросил Колян. — Может, выкинуть весь этот бутор в мусорку? И на душе спокойнее.
— Не будем суетиться, — рассудил Кирюха Сабельняк. — У родичей моих знакомый был, Миронов дядя Лёня. Он сейчас в университете преподаёт математику, если, конечно, не перекинулся. Надо у него проконсультироваться, что это за херовина с морковиной. Я так мыслю, не случайно в лесочке под Климском пальба была… Сдаётся мне, такая байда может потянуть на хорошие филки.
— Сдаётся мне, в лучшем случае она на хороший срок потянет, — передразнил Гусара Колян. — Но тебе виднее. Короче, договорились: я тут мальца погуливаню на те куражи, которые мы срубили. А двадцатого числа я к тебе вечером прикачу. Там и разберёмся.
Пока Колян излагал всё это ночным разбойникам, Боря крепко держал его за правую руку. Чем дольше длился рассказ, тем больше старый бродяга приходил в себя. К концу он, видимо, совсем подавил мандраж и решил, что терять ему нечего — всё равно эти твари помойные его здесь кончат. Так что лучшая защита — нападение. Он изловчился и цапнул здоровяка за палец. Тот с воплем отпустил Колянову руку, и крадун мгновенно выхватил из кармана «кнопарь» — нож с выскакивающим вперёд лезвием, который подарили ему перед выходом с зоны лепшие кореша. Но бандиты оказались начеку. Исай перехватил руку бывалого арестанта, а Грач со всей дури заехал Коляну в висок. Затем лёгким движением руки Боря свернул Бушуеву шею, и приятели скинули труп с моста в речку.
— На наш фарт, адрес этого дяди Лёни Миронова мы нашли в книжке у Гусара, — завершил свой рассказ Боря Грач. — Исай сегодня пошёл на разведку, а я решил немного передохнуть. Чё-то поплохело мне, голова кружится. А тут ещё вы с битой! — укоризненно глянул он на Жору.
— А где Казбеки и абреки? — поинтересовался Костя Костоев.
— Вот этого не знаю, — устало вздохнул Боря Грач. — Куда-то по своим делам намылились. Сука этот Казбек, он же нам помогать должен, а сам с ингушами захороводил! Вот дойдёт до Аркаши…
— Дойдёт, дойдёт, — ласково пообещал Серёга Степцов. — И до Аркаши твоего очередь дойдёт. Мы вас всех, блин, научим Родину любить.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ,
в которой следак и опера встречаются со старыми знакомыми и новыми мертвецами, а заодно читатель узнаёт о лечебных свойствах ВКПБ
НЕСВЯТАЯ ТРОИЦА В СОСТАВЕ Кости Костанова, Серёги Степцова и Миши Арбузова бодро нарезала винта в направлении Маяковского проспекта, где находился дом с квартирой математика Леонида Викторовича Миронова. Того самого математика, которого не застал утром Исай и про которого старые вешалки на скамейке сообщили, будто он укатил на дачу и вечером вернётся.
Означенный вечер уже давно наступил. Погода переменилась к худшему. Пронзительный злобный ветерок норовил сорвать с Серёги Степцова кожаную кепчонку, а Мишу Арбузова прокатить колобком вдоль по улице тусклых фонарей. Костя Костанов, пользуясь тем, что ветер дует в спину, распахнул полы пальто и летел вперёд, как Демон к Тамаре, — на крыльях любви.
У знакомого Арбузову подъезда никого не было. Дело осложнялось тем, что дверного кода никто из трио не ведал. На их счастье, следом появилась пухленькая мамочка с девчушкой дошкольного возраста. Одной рукой мамочка волокла за собой дочку, другой тянула огромный чёрный футляр с возбуждающими изгибами, напоминавшими крутые бёдра откормленной негритянки.
— Подержите, — властно попросила дамочка и сунула футляр Мише Арбузову. Миша страстно обнял пышные формы и, казалось, готов был стоять так целую вечность, как атлант у входа в питерский Эрмитаж. Мамаша тем временем набрала код и распахнула дверь.
— Спасибо, — бросила она Мише и отодрала его от футляра.