Дружинники засмеялись, не опуская эскертов, из клеток глухим воем вторили им сотрясающиеся от смеха уроды.
– Крэйн! Шэл Алдион!
– Прекрасноликий, а?..
– Шэл! Шэл!
– Ох-хо… А ведь наглый!
Крэйн замер, впившись омертвевшими пальцами в неподатливую решетку.
– Вы должны мне поверить, – прошептал он. – Я не лгу. Проверьте. Посыльные Орвина должны были вам доложить… Орвин искал меня не так давно, он должен был направить сюда своих личных шпионов и вы не могли не знать об этом. Да, мое лицо сильно изменилось, но это из-за болезни. Я клянусь, что не буду держать на вас зла за те пытки, которые я перенес, только позвольте мне выйти отсюда! Я ничего не расскажу Орвину.
Шэд посмотрел на него с какой-то смесью снисхождения и сочувствия.
– Это жалко. Стоит ли унижаться ради далекого призрака свободы?.. Ты ведь все-таки человек, имей гордость хотя бы сохранять человеческое достоинство, не пытаясь прикрыться чужими именами. Видать, ты совсем потерял ум… Младший шэл Крэйн из Алдиона погиб много Эно назад на охоте, тебе следовало бы получше знать того, кем собираешься прикинуться. Надеюсь, ты не собираешься предстать теперь в роли Орвина?.. В любом случае будь осторожен – еще немного и я прикажу основательно счистить с тебя шкуру кнутами – когда отвратительный урод пытается прикинуться высокородным родственником самого шэда, это вполне можно считать оскорблением, а Алдион – наш добрый сосед и нам ни к чему взаимные недоразумения.
– Я Крэйн, шэл Алдион, – тихо сказал Крэйн, с ужасом ощущая, что сам в эту секунду не верит сказанному. – Я действительно…
– Замолчи. Типпин!
– Ради Ушедших! – Крэйн приник искалеченным лицом к прутьям, словно пытаясь пролезть между ними в последней отчаянной попытке. – Пожалуйста! Я никому не скажу! Я шэ…
Рукоять эскерта врезалась ему в челюсть, размазывая мир в тусклое звенящее серое пятно. Оглушенный, он намертво вцепился пальцами в прутья и заработал еще два удара, отбросивших его на добрых три локтя от решетки. Багой замер в углу, остальные уроды испуганно молчали, чтобы не навлечь на себя ярость хозяина.
– Ублюдки… – хрипел Крэйн разбитыми губами, выталкивая из себя густые сладко-соленые сгустки. – Чтоб вы сдохли, вы… Убью.
Шэд Трис устало покачал головой и сделал жест своим дружинникам продолжать движение.
Когда Урт достиг зенита, к Крэйну подполз Багой.
– Эй, ты… – прошептал он, убедившись, что остальные спят в своих клетках. – Слушай.
– Уйди, – безразлично бросил Крэйн. Клочок его бывшего плаща, вздувшийся бурой кровью, по-прежнему был зажат в руке, взгляд устремлен в никуда.
– Ты это… Действительно, что ль?
– Не важно.
– Слушай сюда. – Безщекий уродец ухватил неожиданно крепкой рукой его за предплечье. – Хоть ты и безбожный урод, каких свет не видывал, а знаешь, я тебе верю.
– В самом деле? – печально усмехнулся Крэйн. – Веришь, что я, оборванец и страшилище, действительно погибший на охоте шэл Алдион?
– Да, пусть мои глаза высыпятся при жизни, ежли лгу. Есть в тебе что-то… Не знаю. Поверил я тебе. Мне люди часто лгали, я ложь распознаю, как привкус олма в тайро. Когда лгут, знаешь, глаза такие мягонькие, с водой… И голос такой же. А у тебя другое, ты сильно говорил, правильно. Может, ты и не шэл, а дурак круглый, которому что-то втемяшилось, но ты не врал, это уж мне поверь.
– А что, если и шэл?
– Ну, это уж как поглядеть… – Старик хитро прищурился, голос его стал тише и медленнее. – Тут всякое может быть. Ежли ты шэл, то чего ж ты тут трешься, а не сладкие туэ в тор-склете грызешь? И мордой такой страшный?
– Я уже говорил – болезнь. Я не умер на охоте, карки убили лишь мою дружину и хеггов. А я сам, раненый, дошел до Триса и… и вот.
– А дома тебя, часом, головы не лишат?
– Нет. Ты к чему все это?
– А к тому… Подумалось мне тут, а что, если мы с тобой вдруг в Алдионе окажемся, а? Ты ведь старого приятеля не забудешь, верно? Наверняка пристроишь его к хорошему делу, склет выделишь… А то и над дружиной поставишь?
– Ты хитер, Багой. Но ты прав, если мы с тобой окажемся дома, ты сможешь рассчитывать на столько сер, сколько сможешь унести на своем старом горбу. Только вот на ворожея ты не похож.
– А мне ворожейство и не потребно. Ты лучше скажи – жизнь без опаски дашь? Не выделят меня посыльники Триса, ежли я в Алдионе поселюсь?
– Не выделят, – твердо сказал Крэйн. – У тебя будет и безопасность, и жилище. И деньги.
– Вот как, стало быть. Ну тогда, думается мне, можно и решеточку на прочность-то испытать. После стольких Эно под землей охота и свежего воздуха дыхнуть, на небо посмотреть. Верно ты давеча говорил – гордость иметь надобно, а помирать здесь – то скверная смерть, не человеческая.
Крэйн слишком устал, чтобы радоваться.
– Двоих будет мало, – просто сказал он. – Только до дверей из тор-склета и добежим. А дружина? А стража на улицах?
– Люди у тебя будут, – пообещал Багой, в волнении потирая пятерней отсутствующую щеку. – Сколько тебе надо?
– Хотя бы десяток. А лучше – три.
– Три не будет. Не пойдут. А десяток с привеском сделать можно.
– Как? Ты действительно думаешь, что уговоришь соседей? Это невозможно.
– Эт смотря как уговаривать… – хитро усмехнулся тот. – Ежли умеючи… Людей я тебе достану. Только вот для чего?
– Отвлекать стражу. Я считал шаги из коридора. Здесь один стражник, судя по всему, без касса. Вероятно, с кейром или стисом. Наверху должно быть больше – когда меня несли, я заметил у входа в подземелье еще двух и на выходе трех. Если пойдем вдвоем – нам столько не перебить. А вот пустить вперед толпу, чтоб со следа сбить – это можно. Мы пойдем в середине, укроемся за спинами, а как пойдет лов – прыгнем в тень и по тихим улицам уйдем…
– Не дурно. Головитых ребят тут не много, а на кого надо – над тем я связь имею. Людей наберу. Только вот дальше, что думаешь делать? Ну как выберемся из тор-склета и…
– Надо пересидеть облаву. Нас будут искать, это точно, вероятно, и дружинники тоже. Шэд не оставит такого без наказания. Пересидим десяток или два Эно в тайном месте и будем выбираться из города. У меня и место есть…
– С местом проще, – перебил его Багой. – Я знаю про такое место, что тебе и не снилось. Про Дикий Ров слышал?
Крэйну доводилось слышать об этом в бытность загонщиком, но он не имел представления, что скрывается за этим туманным названием – собеседники при упоминании их теряли охоту болтать языками, а Крэйн никогда не стремился завести с ними беседу. Единственное, что он знал, – Дикий Ров был таинственным и глухим местом, вероятно, сборищем грязной швали.
– Немного. Что это?
– Это Дикий Ров. Когда Трис был моложе на столько Эно, сколько ывар в ывар-тэсе, восточный вал проходил ближе, там где сейчас южная окраина. Вал оттуда давно перенесли, а ров закапывать в лень стало. Ну и оставили его как есть. Потом там болотом многое потянуло, склеты, что стояли, обрушились, трава расти пошла. Короче, глушь получилась такая, что в редком лесу сыщешь. Туда все и потянулись – шеерезы, чернь всякая, тайлеб-ха… Это укрывище и от дружины, и от стражи, надежнее и не бывает. Если там схорониться – могут до старости искать, а без толку.
– Это не похоже на правду, – заметил Крэйн. – Если страже известно про это место, не позднее чем через Эно его перетрясут так, что ни один тайлеб-ха не уйдет.
– Пытались и раньше. Да оборачивалось скверно – войти-то туда просто, а вот выйти уже тяжко бывает. Дикий Ров вычистить еще прошлый шэд пытался, да почти всю дружину положил, ну и стражников полегло тьма. Народ там живет тяжелый, на оружие хваткий, а нравы на Диком Рву серьезные. Пять десятков народу точно будет, ну и соседние, что из шалхов, поддерживают завсегда. Одно племя – один закон…
– Не верится, что шэд мирится с существованием целой не подчиняющейся ему дружины в своем городе. Он либо слишком глуп, либо слишком труслив. Окружить стражей, пожечь, артаками утыкать – и нет вашего Рва.
– Так он-то и не глуп, в этом и радость. Асенеф знает, что резня эта выйдет ему дороже славы. Ну погонит он шеерезов тамошних и прочих лихих оттуда, так они по всему городу начнут охоту. И людей своих положит много. Он не дурак, дело свое знает.
– Значит, думаешь, что у нас получится там укрыться?
– На десяток Эно уж точно. Даже ежль шэд дружину пустит, всегда можно схорониться надежно, мест там специальных тьма. А народ там такой, что в жизнь не выдаст, хоть в масле заживо вари. Там все друг за дружку держатся, своих в обиду не дают.
– А ты там свой?
– Я-то? Еще б. Много у меня там знакомых старых, кого эскерты и ывар-тэс миновали. Пересидим, а после из Триса двинем, прямехонько к Алдиону. Идти будем в Урт, а в Эно закапываться в землю или в лесу прятаться. Все не перекроешь, даже если у тебя дружина в десять десятков воинов.
– Это верно.
– Но для того придется выйти с клетки. Это еще ни у кого не получалось. Людей я тебе достану и к Дикому Рву проведу, но решетки от этого не исчезнут. Что думаешь?
– Я знаю, как пройти сквозь решетку. Значит, решаем?
– Будем вместе, – серьезно ответил Багой, переставший строить рожи. – Отсюда и до Алдиона. Я буду рассчитывать на твое слово, шэл.
В тот же Урт он разбудил соседей. Он не был красноречив, его голос, нечеткий и булькающий из-за старой раны, вряд ли можно было назвать красивым или хотя бы сильным. Но к закату Урта у них было уже четырнадцать человек – все выходцы из шалхов, чернь, которым надоело быть экспонатами во вместилище шэда.
Договорились быстро и почти без споров, Багой обладал среди обитателей этого мира непререкаемым авторитетом и, судя по всему, вполне мог бы приказывать. Большая часть из вызвавшихся участвовать в побеге располагалась в другом конце зала – посередине сидели обитатели, лишившиеся рук или ног, которые понимали, что покинуть тор-склет у них шансов нет. Крэйна это не волновало – он знал, что достаточно хотя бы двум людям оказаться в коридоре, они смогут открыть любую клетку. Для этого требовалась лишь сила и направленное одновременное движение.