Мириам Шорт, друг семьи
Меня зовут Мириам Шорт. Полагаю, меня можно назвать другом семьи Лэнг. Я встречалась с сэром Питером и познакомилась поближе и с Зарой, и с Мелани, когда Мелани было около восемнадцати.
Я познакомилась с Питером на одном из этих ужасно душных бизнес-тренингов. Это было одно из тех событий, где подавали теплое белое вино в пластиковых стаканчиках. Не то событие, которое я обычно посещаю. Однако организатор мероприятия был моим близким другом, и меня вынудили стать одним из главных докладчиков. Вторым был Питер. Я мало что помню об этой рече, но в то время я много раз выступала с докладами о том, как нужно разбить «стеклянный потолок»[8]. Однако я помню речь Питера. Ха! Этот человек знает, как управлять залом. Он говорил о важности поддержки коллег. Он в частности говорил и о том, как женщин в бизнесе стравливают друг с другом, что приносит вред всем и бизнесу. «Поддержка и сотрудничество – это сердце процветающей компании». Это была вдохновляющая речь, куда более важная для феминистического движения, чем моя речь. Но, конечно же, ирония заключается в том, что никто не хочет слушать, как женщина говорит о феминизме, и меньше всего они хотят слушать темнокожую женщину. Куда лучше, как говорит моя крестница, «заменсплейнить»[9] эти вещи. После наших выступлений Питер пригласил меня выпить по-нормальному, и я согласилась. Я подумала, что он поведет меня в какой-нибудь вычурный закрытый клуб, а не в пыльный винный бар рядом с Блэкфрайерз[10], где мы в конечном счете и оказались. Ничего такого вычурного, но было уютно. Я до сих пор люблю этот винный бар.
Мы встречались около года. Питер очень харизматичный мужчина с прекрасным чувством юмора. Куча мужчин, с которыми я тогда встречалась, не выносили моего успеха в бизнесе. Ну да, они говорили, что им все равно, но спустя недолгое время начинали принижать мои успехи. Сначала это были мелочи. Цеплялись к моему возрасту или одежде. Как мерзкие маленькие птички. Хвать, хвать, хвать. Я их тут же выставляла на улицу. Нельзя взобраться на вершину, прислушиваясь к мнениям мужчин.
Питер, при всех его недостатках, таким не был. Он видел меня равной. Было время, когда я надеялась, что у нас все будет серьезно. Но вскоре мне стало ясно, что у Питера было время всего для двух вещей: бизнес и Мелани.
Понятия не имею, как Зара это выносила. Уверена, именно поэтому она присоединилась к бизнесу. Я не знаю, заметил бы ее Питер при других обстоятельствах. Я предложила ей уйти из бизнеса отца и работать на меня, даже предложила удвоить ее зарплату, но она отказалась. Мне всегда казалось, что это была очень неприятная ситуация. Невозможно заставить человека, даже своего собственного отца, обратить на тебя внимание.
Мой вывод из этой ситуации: как бы то ни было, Питер любил Зару ничуть не меньше, чем Мелани. У него просто не хватало в жизни места, чтобы показывать это так же, как с Мелани, и это вызывало серьезное напряжение между девочками. Семейные ужины за столом были более напряженными, чем переговорная во время поглощения компаний.
Я однажды высказалась Питеру на этот счет, но он не придал значения моим словам.
У меня были прекрасные отношения с обеими девочками, но в конце концов в жизни Питера просто не оказалось для меня места. Я хотела стать частью семьи. У меня никогда не было собственных детей. Верно или нет, но я считала, что женщины не могут и работать, и заниматься домом, а для меня тогда бизнес был важнее детей. Но где-то в глубине, под поверхностью, что-то в этой семье было не совсем правильно. Питер был слишком уж одержим Мелани, чтобы оставаться нормальным отцом для каждой из девочек, так что скрепя сердце я ушла. Не буду притворяться, будто у меня имеются какие-то глубокие познания о том, что происходит сейчас, но я хотела бы сказать вот что: в то время, которое я провела с Питером, он был хорошим отцом. Его вина заключается разве только в том, что он слишком сильно заботился о детях. Как коллега, его помешанность на контроле я прекрасно понимала. Где сейчас Мелани? Если за этим стоит Питер, то я на сто процентов уверена, что она в безопасности и о ней хорошо заботятся.
Вик Уотсон, редактор таблоида
Некоторое время после своего ареста в 2006 году Мелани вела себя тише воды ниже травы, особенно когда дело касалось бойфрендов. Я помню, как один мой коллега в то время говорил, будто звезда Мелани Лэнг закатывается и публика теряет к ней интерес. Я не был настолько уверен в этом. Мы даже заключили пари, и очевидно, я выиграл.
Джонни Уэлборн-Джонс, владелец микропивоварни «Джонни Джонс»
Мы расстались. Мы оба так решили. Мы знали, что у этих отношений не было будущего.
Нелл
Мел бросила Джонни. Он это воспринял нелегко, и как только Мел снова разрешили выходить из дома, Джонни появлялся везде, где мы были, умоляя дать ему второй шанс. Я думаю, сэр Питер поговорил с его отцом, и в конце концов он отвалил.
Паломи Лавал, координатор общественных работ
Я познакомилась с Мелани, когда ей было восемнадцать. Ее отправили ко мне отрабатывать наказание. Сказать по правде, я ожидала совершенно испорченную девицу. К нам только такие и поступают, но Мелани была не такой. Во-первых, она была вежливой, всегда слушала, когда я говорила, всегда говорила «спасибо» и «пожалуйста». Клянусь, некоторые дети считают, будто каждое утро я просыпаюсь и ставлю своей целью сломать им жизнь. Я всего лишь делаю свою работу.
В первый день Мелани пришла на десять минут раньше. В тот день надо было смывать граффити со стен и собирать мусор в районе Восточного Лондона. Там шел какой-то проект по урбанизации. Она не капризничала и выполняла свою работу. Одному богу известно, как она делала все это, когда ей в лицо постоянно тыкали камерами и лезли в ее жизнь. Я помню, как однажды она даже двигаться не могла, вокруг нее толпились все эти журналисты. Это любого сведет с ума. Я ни на секунду не хочу сказать, что Мелани сумасшедшая, вы же понимаете, я всего лишь говорю, что ей было невозможно нормально жить при условии того, как к ней относились. Словно она была их собственностью.
Я как-то застала ее плачущей в туалете. Мелани сильно извинялась и обещала отработать время, но я сказала ей, чтобы она не переживала. Разумеется, в моей работе должны быть определенные границы. Эти дети и взрослые должны знать, что я их начальник. Я тот человек, который потом пойдет в суд с отчетами об их работе, и если они не будут ее выполнять, то суд об этом узнает. Но все это испарилось, когда я увидела плачущую Мелани. Мне кажется, я не видела ни одного человека, который бы так отчаянно нуждался в объятьях. Я раскрыла руки, и она почти что бросилась в них. Я крепко ее обняла, никакой этой чуши с похлопыванием по спине. Я долго ее обнимала, и в конце концов она перестала плакать.
Я сказала Мелани: «Понятия не имею, как ты все это выдерживаешь».
В ответ она просто улыбнулась, вытерла глаза и сказала что-то наподобие: «К этому привыкаешь. Большую часть времени я их даже не замечаю. Я пугаюсь только тогда, когда они подходят очень близко. Они просто делают свою работу. Их вины нет в том, что газеты и журналы платят столько денег за мои фото».
Конечно, я не могла не спросить: «Сколько платят?»
Мелани посмеялась и ответила: «Где-то до миллиона за золотой снимок». Я поинтересовалась: «Что такое «золотой снимок»?» И она ответила: «Фото, где я делаю какую-нибудь глупость или что-то плохое или где я выгляжу по-настоящему отвратительно». Ну конечно, я задумалась и уточнила: «Так, то есть если они тебе прохода не дают, пугают и злят и если ты на них срываешься, тогда им полагается больше денег?»
Она посмотрела на меня грустными глазами и кивнула. Поневоле задумаешься, правда?
Я предложила ей прилечь. Сказала, что она отработала больше часов, чем надо. Первый и единственный раз за всю мою карьеру, когда я предложила что-то подобное. Но Мелани отказалась и пошла работать как ни в чем не бывало. Мы неплохо сдружились после того, как я узнала, что она волонтерствовала в благотворительном продовольственном фонде по вторникам. Однажды Мелани привезла кучу еды и поспешила помочь рассортировать все по кучкам. Она держалась подальше от всех взглядов. Неделями Мелани этим занималась, и мы хорошо проводили время. Но потом как-то раз мне не хватало рук, и она помогла выдавать посылки. На следующей неделе это место окружили фотографы. Никто не мог войти, чтобы получить еду. После этого я ее не видела.
Мелани послала мне открытку с извинениями за всю шумиху, которая случилась из-за нее. Я знаю, газеты выставляют это так, словно она пыталась улучшить свой имидж, но это неправда. Она до сих пор присылает мне корзинку с угощениями на Рождество, и раз в месяц к нам приезжает фургончик Теско с едой на сотни тысяч фунтов стерлингов. Я не знаю, она это или нет, но я неплохо познакомилась с Мелани за то время, и полагаю, что это ее рук дело.
То, как папарацци относились к ней… мерзость.
Вик Уотсон, редактор таблоида
Мелани Лэнг, может, и не продавала свою историю в каждый журнал и таблоид, однако не путайте ее поведение с поведением человека, который скрывается от общественного внимания.
Спустя четыре месяца после своего ареста она появляется в клипе группы Jerboa. Одна из самых популярных групп на тот момент пишет песню о Мелани. Они даже назвали песню в ее честь, и что – она тихонечко скрывается и говорит: «Нет, спасибо, внимание мне не нужно!»? Нет. Конечно нет. Она поступает с точностью до наоборот. Мелани даже позировала с ними на обложке NME[11]․
Нелл
О господи, эта песня! Я до сих пор не верю, что это случилось. Я помню, как Мел позвонил агент Jerboa, который сказал, что они написали про нее песню. Мел, конечно, сначала разволновалась, но затем она ее послушала, и песня была… волшебной! Она хорошо отражала то время, отношения между Мелани и таблоидами.