Включение одиннадцатоеФутбол
Снова школа. Еще живы Аглая с Кариной, а Фома с Глафирой втайне от всех продолжают наслаждаться жизнью. Лето, жара, учеба мчит вперед взбесившимся паровозом. Но учеба — не только классы, спортзал и стрельбище. Учеба бывает разной.
Снаружи раздалась команда построения. Мы выскочили на поле. Из кратких перебрасываний словами я узнал, что отбывший по тревоге отряд цариссы вызвал хозяйку в одну из деревень.
— Охрану школы уменьшить, — распорядилась царисса Дарья. — Достаточно войника над воротами и одной ученицы на противоположной стороне. Остальным спуститься. Все кроме дежурных — по коням!
Половинки ворот с деревянным скрипом разъехались, топот копыт и ржание наполнили школу. Я вполне достойно вспорхнул на предоставленного мне жеребца, а Тома никак не могла справиться со своим. Перехватив за пояс, я втянул ее на место.
— Спасибо. Этот конь… пусть будет Мерседесом.
— Если конь ученый, то может обидеться. Удивлю, но Мерседес — она. Даймлер машину назвал в честь дочки.
— И там дочки, — вздохнула Тома.
Со стены вслед горестно глядела оставшаяся на страже Зарина.
Деревня, в которую мы прибыли с цариссой и ее свитой, оказалась той самой, что в первую ночь подверглась нашествию Тайного круга. Я узнавал домишки, в свете дня выглядевшие по-другому, из четко очерченного озерца пили лошади, вокруг лежал брошенный сельхозинструмент… а сам народ как языком слизало. Причина обнаружилась быстро. На площадке в центре деревеньки проходило дознание. Вели его четверо бойников — под руководством одного из цариссиных мужей, энергичного здоровяка с кривым мечом на боку. В допрашиваемом едва узнался победитель потасовки, которого Карина бросила через бедро. Бойники хорошо поработали.
— Этот помогал разбойникам, — сообщил царевич, когда супруга в сопровождении огромного эскорта прибыла на площадь.
Мы выстроились почти полным кругом. В центре уже даже не стонал крестьянин, превращенный в истекавший кровью кусок мяса.
— Что сказал? — осведомилась Дарья.
— Все сказал. Не хотел, пришлось припугнуть жизнью домочадцев.
Лоб цариссы пошел недовольными складками.
— Где сейчас преступники?
— Ушли вчера.
— Флаг — их работа?
— Да.
— Допускаешь, у них есть сообщники в школе?
— Исключать нельзя.
Среди учениц пополз возмущенно-опасливый неприятный шепоток.
Чтоб удержать на месте содержимое желудка, я упорно смотрел в сторону. Старавшиеся отрешиться мозги нашли зацепку для нового удивления. Слово флаг. Не стяг, не хоругвь, прапор, знамя или что-то в этом роде. Вновь современное мне понятие. Очередная непонятка, перемешивающая миры.
Деревня вокруг словно вымерла. Ни звука, ни тявка, ни мычания. А-а, у них же нет скота, кроме лошадей. То есть, я не видел. Люди безмолвно глазели из тьмы узких проемов в ожидании конца визита хозяйки и ее страшной челяди. Даже дети не шумели. Как нужно воспитать детей, чтоб они поняли состояние родителей и смысл происходящего? Сколько и чего должны насмотреться в свои годы?
— Количество разбойников?
— Здесь видели трех. Кудеяровские, база в лесах Евпраксии.
— Что еще? — продолжала опрос царисса.
— Все, — растерянно развел огромными руками царевич. — Сведения кончились, дальше очевидец только кричал, пока не скопытился.
Дарья обратилась к нам:
— Понимаете, зачем взяла вас с собой?
— Учиться править, — высказала ее дочка, Варвара.
— Именно. Какие выводы делаем из услышанного?
Повисла тишина. Первой, как всегда, сориентировалась Аглая:
— У разбойников имелась цель, и они ее достигли, потому что ушли. Не добыча. Не прием новых членов. Возможно, некий предмет, представлявший для них ценность.
Конь под ней всхрапнул и, как многие из наших лошадей, пытался попятиться от крови перед носом и налетевших мух.
Дарья сдержанно кивнула:
— Еще?
— Возможно, они ничего не достигли, — предположила Варвара, заметив, что мама ждет от нее умной мысли.
— Почему? — вбросила Дарья, порадовавшись за родную кровиночку, к которой однажды может перейти корона.
— Ушли после вызова царберов.
— Молодец. — Дарья обратилась к остальным: — Еще мнения?
— Может, кто-то искал потерянную любовь? — выдала Глафира и сразу застеснялась.
Перед цариссой подобные мысли высказывать было сложнее, нежели перед папринцием.
— Это тоже вариант, — неожиданно одобрила царисса. — Кто-то из давно беглых добрался до рыкцарей и теперь прибыл навестить семью. Еще?
Все молчали. Слово взял я:
— Может, просто шли мимо?
Дарьин указующий перст взлетел вверх:
— Вот! Учитесь! Начинать надо с простейшего. Чем сложнее версия, тем хуже для нее. Сложные планы труднее в исполнении. Сложные причины затмевают разум. Молодец, Чапа. Кто еще?
Тишина.
— Что тогда означал флаг? — заметила Аглая.
Дарья с неудовольствием глянула на дочку: почему не она задала напрашивавшийся вопрос?
— Ну, девочки, предполагайте. — Царисса застыла в ожидании.
— Либо это знак кому-то о своем прибытии, либо переданы необходимые вести, — стала накидывать Аглая. — Ведь не просто тряпка, а две фигуры треугольной формы. Например: нам нужно два меча. Или: встречайте двух человек. Или: через два дня у треугольника. То есть, на оговоренном месте, которое зашифровано треугольником. На холме или в домике с острой крышей. Хотя в шифре треугольник может значить что угодно: башню, озеро, лес, поляну, развилку дорог.
— Сколько дней назад вывесили флаг? — осведомилась царисса.
— Два, — подсказал кто-то из учениц.
— Что случилось за это время?
— Ничего, — ответил тот же голос, — кроме ложной ночной тревоги.
— Если мы не знаем о событии, это не значит, что оно не произошло, — огрызнулась Аглая.
— Превосходно. — Дарья кивнула царевне, оценив вклад. — Вам с Чапой объединиться, цены бы не было. Самое простое и самое сложное.
Аглая метнула в меня злым взглядом, как кувалдой. Желания объединяться с кем-то в ней было не больше, чем деревьев на полюсе.
— Ладно, следующий вопрос, — громко сказала Дарья. — Что бы вы сделали, узнав все, что сейчас узнали?
Снова задумчивость на лицах и отвод глаз. Снова Аглая первая:
— Расширить зону поисков. Попросить цариссу Евпраксию быстрее разобраться с известной шайкой. Предложить помощь и ударить вместе. Поймать преступников и допросить. Исходя из ответов предпринять следующие шаги.
— Неплохо, — признала царисса, поняв, что после Аглаи никто не выскажется. — Но Евпраксия, как любая другая правительница, воспримет такую просьбу как оскорбление. Это повод для войны. Нужно осторожнее со словами. От них зависят головы.
— Почему оскорбление? — настаивала на своем Аглая. — Все знают, что Евпраксия сейчас слаба…
— Что ты этим хочешь сказать? — раздался напряженный голос Феодоры.
— Девочки, не ссорьтесь. — Открытые ладони Дарьи успокаивающе выставились вперед. — Аглая учится мыслить, но у нее еще не получается. Тебе Феодора, тоже иногда может быть неудобно за какие-то слова или поступки. Учитесь прощать. Для того мы в школе. Здесь учимся уживаться и жить по закону так, чтобы потом оставаться добрыми друзьями и столь же добрыми соседями.
Феодора опустила голову. Вряд ли простила, но сделала вид. Я стал понимать, против кого собирается тайная коалиция. Видимо, не в первый раз у них стычки.
— Теперь сделаем так. — Царисса повернулась к царевичу Руслану. — На всякий случай сменить кладовицу и врачевательницу. Прежних с мужьями пристроить подальше, они поймут. Дополнительную охрану из одной ученицы не отменять. Папринцию вменить чаще проводить досмотры комнат и лучше контролировать самих учениц. Следить за их свободным временем. Ночью запретить любой выход из комнат кроме уборной. Отчет по Кудеяровским отправить царберам — если помощь одной из царисс предложат они, проблем не возникнет.
Она вновь обвела всех нас взглядом:
— Понятно, как делать выводы и насколько глубокие принимать решения? Урок окончен. Возвращаемся.
Большинство учениц во главе с Аглаей унеслись вперед. Я никуда не торопился и увидел, как к ехавшей передо мной Варваре подъехала Дарья и что-то долго шептала. Кивнув маме, дочка догнала подругу и что-то шептала ей. Та внимала — сначала с отстраненным любопытством, затем с неподдельным интересом. В глазах читалась работа мысли, которая пахала на износ. Еще через минуту Аглая отстала и что-то долго предлагала цариссе, кипятясь и доказывая. Со сдерживаемой улыбкой удовольствия Дарья некоторое время отнекивалась. Выискивались и приводились многочисленные причины для отказа, но затем царисса признала правоту ученицы и милостиво разрешить соизволила. Интриганка.
Теперь Аглая делилась со всеми нами высочайше одобренной идеей, которую искренне считала своей.
— К крепостным нельзя относиться как к скоту, — обратилась она с речью к царевнам и всем, кто слышит. — Это неправильно и недальновидно. Нельзя вручать ключи от собственной жизни людям, что тебя ненавидят.
Ее надменное и властное лицо горело энтузиазмом, щеки пылали. Воздев подбородок и расправив плечи, она вдохновенно продолжила:
— Сегодня одним из жителей деревни был попран закон. Помощь разбойникам — величайшее преступление. Виновный справедливо наказан. В то же время деревенские свидетели наказания считали, считают и будут считать смерть излишней строгостью. Им не дано до конца ощутить глубину слова Аллы-законодательницы, да простит Она нас и примет. Крестьяне, конечно, неправы, но они такие, с этим ничего не сделать. Мудрый правитель должен знать людей и учитывать их настроения. Если гнев накопится, он вызреет в бунт. Чувствам требуется выход. Нужно помочь сегодняшней ярости выплеснуться, безопасно слиться и впитаться в землю подобно каплям дождя.
Аглая сумела заинтересовать, повернутые к ней головы внимательно слушали.
— Что же делать? — не выдержал кто-то.