Наша высокомерная предводительница завершила:
— Царисса Дарья согласилась с моей мыслью устроить в деревне забаву. Как бы извиниться и предложить крепостным разойтись миром — решить проблему мячом. Выигрываем мы — они признают наше право казнить и миловать как заблагорассудится. Если вдруг выиграют они…
Все напряглись. Упало:
— Они как бы получат законное право нас наказать.
— Как наказать? — взвилась Феодора.
Конь под стройной упрямой царевной плясал и словно рвался в бой вместе с всадницей. Взгляд убивал.
Вызов не приняли.
— Им все равно как, — отмахнулась Аглая, — лишь бы озвучили возможность.
— Правитель должен предусматреть все варианты, — подсказала царисса. Она специально подъехала ближе. — Впрочем, не буду мешать. Присутствие меня и свиты вас будет смущать, а крепостных ограничивать в выражении чувств. Благородные девочки для них все же девочки, это снизит накал. Но благородные есть благородные, это значит, что в расчете на справедливую месть крепостные действительно выложатся до конца. Они станут считать, что поквитались… то есть участвовали в шансе поквитаться. Пар будет выпущен, зла не затаят.
Послав дочке едва заметную улыбку, царисса в сопровождении мужей, войников и бойников ускакала в сторону школы.
Впервые ученицы оказались на воле одни, причем верхом и вооруженные. Моя первая мысль: хватать Тому и дать деру. Но — куда? Что мы можем вдвоем в незнакомой местности? Без еды и питья. Не знающие ничего, что способствует выживанию.
Перехваченный взгляд Томы свидетельствовал об аналогичном ходе мысли. В ответ я развел руками. Вместе со всеми наши кони двинулись обратно в деревню.
— Какое же наказание для нас предлагаешь? — не унялась Феодора.
Аглая начала злиться. До сих пор в интерпретации чужой идеи ее фантазии хватало. Здесь, видно, впала в ступор.
— Пусть крепостные сами решат, — вдруг подала голос Варвара. — Предложим им.
— Правильно, — громко поддержал я. — Что лучше скажет о наших искренних намерениях?
Феодора покосилась на меня:
— Согласна.
— Они такого напридумают… — откуда-то сзади изрекла Карина.
— Последнее решение остается за нами, верно? — подсказал я для себя очевидное.
С этим согласились все.
Деревня встретила мертвыми окнами и такой же тишиной. Два десятка всадниц прогарцевали на площадь. Тело-полутруп уже унесли, но кровь по-прежнему заливала траву. Мы спешились.
— Жители деревни! — громко объявила Аглая. Осанка корабельной мачты и напоминавшая снегоотвал паровоза надменно выставленная челюсть придавали ей значимости не только в собственных глазах. — Царисса Дарья в своих великих мудрости и сострадании послала нас извиниться за возможную чрезмерную строгость, что могли проявить при расследовании.
В окнах мелькнули первые удивленные лица. Аглая продолжила:
— В качестве компенсации предлагаем забаву. Пусть мяч расставит точки в наших отношениях. Согласны?
В дверях ближней хибарки возник бородатый мужик в холщовой юбке и заправленной в нее рубахе.
— Что нам будет, если проиграем?
— Ничего. — Аглая красиво развела руки в стороны, словно обнимая или даря весь мир. — Это будет значить, что Алла-милосердная, да простит Она нас и примет, прощает вас за греховные мысли, которым не дано перейти в дела, и наставляет на путь истинный.
— А если…
Он даже не договорил. Язык не повернулся.
Все поняли.
— Вы сможете как-либо наказать нас, выступающих от лица цариссы и ее людей, допустивших возможное излишество в рвении соблюсти закон, — высказала Аглая, строго глядя на опустившего лицо мужика. — Выставляйте команду.
Повторять не пришлось. Плюсом к первому вышли еще два мужика и женщина. Возможно, семья. Все были одеты так же просто, по-деревенски. Босые. Женщина держала в руках мяч. О, как. Спорт побеждает границы миров.
Аглая обернулась к нам:
— Будут в малую. Я защищаю вотчину, ты, ты и ты — со мной. Пошли.
Начальственный палец выбрал Варвару, Карину и меня.
Поле с готовыми жердями ворот, на которые спешно накинули сеть, оказалось сразу за деревней. Наша команда скинула доспехи и сапоги, оставшись в нижнем. Деревенским переодеваться не требовалось.
Аглая и женщина встали каждая в свои ворота. Карина как старшая указала мне место защитника, Варвару послала вперед, сама заняла центр. Три деревенских мужика распределились так же. Жители деревни в полном составе вывалили на одну сторону поля, ученицы столь же дружно перешли на противоположную. Все встали вдоль двух рядов деревьев, являвшихся естественной границей игровой площадки.
Женщина подняла руку.
— Договоримся о правилах. Бывает разное. До какого счета играем?
— До трех, — выкрикнула Аглая. — В быструю.
— Что делаем за нарушения?
— Пять плетей и замена!
Ученицы выстроились между деревьев неровной шеренгой, приготовившись наблюдать. Количество собравшихся крепостных поражало, и продолжали подтягиваться новые. Они расположились в несколько уровней: первые лежали на земле, вторые на ней сидели, держа радовавшихся любому зрелищу детей. За ними стояли те, кто ростом поменьше. Самые высокие замыкали своеобразную зрительскую трибуну.
— На какое наказание согласитесь, если мы… гм, если вы не выиграете?
Аглая повела плечами. Кулаки сжались. Лицо с трудом сотворило подобие улыбки:
— Решайте сами.
Деревенские зашумели. Спор вышел долгим. Кто-то настаивал на чем-то радикальном, но, глянув в нашу сторону, скукоживался и терялся из виду.
— Они же маленькие, — басом твердил огромный одноглазый мужик. — Как можно? Дети совсем!
— А не эти дети в прошлом году тебя…
Шум. Снова что-то пробивается:
— Высечь по первое число, чтоб голова помнила, а задница не забывала! Чтоб до третьей свадьбы сидеть не могли, а лежали только мордой в подушку!
— Как же высечь, они ж благородные. Не нам руку подымать.
— А может их…
Снова неразборчиво.
— Во все…
Громкий шум. Который вдруг оборвался, и, во внезапной тишине, отчетливо:
— Потом пусть хоть на кол сажают!
Сказавший испуганно оглянулся и сник.
— А если…
Снова все загалдели одновременно. И вот, наконец, решение принято.
— Уважаемые царевны. Примете ли вы наказание в виде трех плетей в нашем присутствии от рук друг друга?
Ученицы на всякий случай возмущенно переглянулись. Это было меньшее из того, что предложили бы сами.
— Согласны, — ответила за всех Аглая.
— Пусть все подтвердят! — донесся гомон деревенских.
— Все? — вспыхнула Глафира. — Почему все? Мы же не играем!
Передние и задние противовесы ее талии испуганно колыхнулись.
— В случае нашего поражения наказаны будут все! — не допускающим возражения тоном объявила Аглая. — Повторите согласие!
Ученицы одна за другой кивнули. Деревенские проследили, чтоб это сделала каждая.
— Начинаем!
Одноглазый с «трибуны» с силой пнул мяч вверх. Три секунды — и первая сшибка за падающий мяч окончилась не в пользу Карины. Оттолкнутая плечом, она завалилась на траву. Мужик ринулся к воротам. Меня обвел как трехдневного цыпленка. Удар. Гол.
Затихли обе стороны поля.
Аглая посмотрела на нас, словно хотела удавить, порубить и утопить одновременно с сажанием на кол. Лицо показывало, что поиск вариантов продолжается.
— Куда смотрели?! — заорала она. — Варвара, отойди в защиту. Выйдешь, когда потребуется.
Мяч вылетел из запустившей руки. Варвара приняла, понеслась вперед и даже сумела обойти первого нападающего. Второй отобрал мяч. Тут вмешалась Карина. Сыграла грубо, зато эффективно. И эффектно. Донеслись одобрительные крики учениц.
Карину сшиб защитник. Тогда я рванулся вперед, оставив свою половину поля, подхватил откатившийся мяч и мощно вбил вблизи вертикальной жерди мимо ошалевшей женщины.
Один-один. Я отбежал назад.
Наша половина возликовала. Деревенские напряглись.
Кто бы сказал неделю назад, что буду играть в футбол в команде с царевнами против крепостных. Вряд ли меня подняли бы на смех. Наоборот, поверили бы — без исключения все соседи по палате, куда быстро определили бы добрые санитары.
Крепостные пошли в атаку технично. Подкидывание, верхняя передача, удар головой…
Гол. Два-один не в нашу пользу.
Аглая тихо зверела. Карина, оправдываясь, разводила руками. Варвара старалась не оглядываться. Только я не переживал. Ну, проиграем, что такого? В следующий раз выиграем. Не этих, так других. Не выиграем, так проиграем. Когда-то же все равно выиграем, если теория вероятностей не врет. Главное, как говорится, не победа, главное — участие.
Члены команды такого отношения не разделяли.
Аглая отдала мяч Карине. Та боевым носорогом помчалась к чужим воротам.
Не понял, что произошло, но после нескольких финтов и сшибки мяч укатился в лес.
— Чей? — заволновались обе стороны.
Никто не хотел признаваться в упущении мяча. Карина молчала, крепостной тоже. Если включить здравый смысл, то правота должна быть за крепостным — он ее не высказывает, чтоб не рассердить царевен, на чьей милости висит волосок его жизни. Если разбито окно, а под ним молча глядят друг на друга малолетний тихоня в очках и главарь дворовой шпаны, кто, по-вашему, запустил камень?
Аглая показала себя достойной наследницей кого-то там. Не стала тянуть на себя одеяло при угрожающем счете. Не показала крепостным предвзятость.
— Пусть введут мяч ударом вверх в центр поля, — донеслось звонкое распоряжение. Вариант не идеальный, но в этой ситуации оптимальный. Полусправедливый мир лучше справедливой бойни. — Виновны могли быть обе стороны.
Одноглазый мужик с удовольствием ввел.
На этот раз Карина заранее прыгнула со всей яростью, чтоб силой одолеть встречную массу. Но мужик не подпрыгнул. Наоборот, он ушел с линии падения мяча, получив его без усилий, когда Карина в красивом пролете грохнулась на траву. Трое деревенских разом бросились в нападение. Пас влево — и Варвара озадаченно оглянулась, не поняв, что произошло. Пас вправо — и поднявшаяся Карина уже не успевала нагнать нападающего. Когда столь же технично