– Выговорилась? – полюбопытствовал лорд-директор.
– Оставь девочку в покое!
– Забыл поинтересоваться твоим мнением.
– Конечно, забыл, ты же был занят с мамочкой, – съязвила Верис.
Воцарилась тишина, потом последовало усталое:
– Ты же в курсе, что не права сейчас.
Тяжелый выдох Верис, и нехотя капитан ответила:
– Да все я понимаю! – Она вновь тяжело вздохнула: – Только ты, Тьер, большой и сильный, а она маленькая и слабая, ее мне жаль больше.
Пауза, потом ее тихие слова:
– Слушай, у меня опыта в любовных делах все-таки больше немного, так вот, два совета: дай девочке время успокоиться, и второй – держи свою мать от нее подальше.
И снова тишина.
– Мне нужно с ней поговорить, – в итоге едва слышно произнес Тьер.
– Так важно? – переспросила Верис.
– Свадьба кронпринцессы не то событие, которое может пропустить ее троюродный брат, пусть даже он и несостоявшийся жених. Три недели дворцовых увеселений придется как-то пережить. Я надеялся присутствовать там уже с невестой, но… но…
Дверь в кабинет открылась, Верис нехотя сказала:
– Иди, она все равно весь наш разговор слышала. А я пока… за чаем схожу, что ли.
И послышались шаги уходящего куратора, а потом и звук закрывшейся двери.
Нас просто оставили наедине.
Прежде чем войти, лорд-директор вежливо постучал в дверной косяк. Я промолчала, магистр все равно вошел. Одет он теперь был иначе – парадный мундир ордена Бессмертных весьма оригинальное зрелище. Подойдя к дивану, Риан сел рядом, я мгновенно поджала ноги, освобождая для него больше места. Но Тьер все равно остался сидеть на самом краешке дивана. Затем тихо спросил:
– Ты в «Золотом фениксе» весь разговор слышала?
Лгать я не стала:
– Частично. Я вытерла зеркало, оно сдвинулось… и я услышала реплику леди Тьер.
Он кивнул, опустил голову, начал смотреть куда-то под ноги.
Потом произнес:
– Не знаю почему, но свадьбу Алитерры перенесли на более ранний срок, я ожидал, что все будет отмечаться летом… но император решил иначе. Приглашение, а по сути, требование прибыть мне передали несколько часов назад. Торжества по поводу бракосочетания принцессы продлятся более трех недель. Предположительно будут парады, несколько тематических балов, торжественные приемы, выступления актеров, фейерверки, народные гулянья… И если первая неделя – это в основном торжественные приемы и переговоры по поводу брачного соглашения, на которых я обязан присутствовать, то спустя десять дней, когда начнутся празднества, я бы хотел… чтобы ты находилась там со мной.
– В качестве кого? – тихо спросила я.
Тьер тяжело вздохнул и все также, не глядя на меня, произнес:
– В качестве гостьи моей матери. Мама просит прощения за свое недостойное поведение и будет действительно благодарна, если ты примешь ее приглашение пожить в нашем городском имении.
Я подумала и спросила:
– Это связано с кольцом?
– Это связано с моим отношением к тебе, Дэя! – Магистр вскинул голову и пристально посмотрел в мои глаза.
Прижав книгу к груди, я решительно ответила:
– Нет.
Он снова отвернулся, опустил голову и, разглядывая собственные сжатые в замок пальцы, подчеркнуто спокойно начал говорить:
– Еще пять дней занятий. Затем у вас начинаются предвесенние каникулы, и я не вижу причины отказываться от приглашения моей матери. Я… я буду жить в другом доме…
– У меня своя мама есть, – прервала я его, – и я ее давно не навещала. Теперь, когда я не работаю в «Зубе дракона», смогу погостить у родителей подольше.
Лорд-директор в мгновение стал напряженным, как струна, я вжалась в спинку дивана и молча ждала продолжения.
Продолжение последовало:
– К твоим родителям мы поедем вместе!
Я прижала книгу посильнее, собралась с силами и ехидно произнесла:
– Вряд ли я смогу объяснить родственникам тот факт, почему путешествую вместе с директором собственной академии.
Тьер мгновенно развернулся ко мне всем корпусом и мрачно поведал:
– Как директора представлять и не придется, Дэя. Представишь как будущего мужа.
– Я вернула вам кольцо! – напомнила я.
Магистр поднялся, затем подошел, склонился надо мной и сообщил:
– У тебя нет права отказаться от меня, Дэя.
А я… я швырнула книгу, подскочила на ноги, встав прямо на диване, почти сравнявшись в росте с лордом-директором, и просто заорала:
– У вас нет права командовать мной! Никакого права, понимаете? Я вам не лошадь, беспородная к тому же! Да, я по глупости прокляла вас… Простите! Но если учесть ваши намерения в тот вечер, то мне даже не стыдно! Я…
Я вдруг оказалась в его объятиях, таких сильных, что не было возможности сделать вдох, и услышала полный отчаяния стон:
– Прости… – А потом стремительный, жадный поцелуй и тихое в губы: – Прости, я держался, как мог… – Еще один нежный, такой нежный поцелуй и вновь почти не размыкая губ: – Прости меня, родная… Я приказывал себе остановиться, но я думал: «Поцелуй, еще всего один, и все, я же ничего плохого не делаю», а ты так сильно испугалась… И эти слезы в твоих глазах, я возненавидел себя за это. И сейчас ненавижу… за то, что причинил боль, за то, что напугал, за все, Дэя…
И меня опустили обратно на диван. Затем магистр бережно укутал пледом, поднял и положил на мои колени книгу, наклонился, осторожно поцеловал в лоб и ушел не оглядываясь.
Ушел, а я сидела и, обняв книгу, вспоминала наши ужины, наше совместное выполнение домашней работы, наш вечер в «Золотом фениксе»…
Вернувшаяся Верис остановилась в дверях, неодобрительно покачала головой, но ничего не сказала. Зато сказала я:
– Пойду я спать… Только можно я книгу возьму?
– Бери, – согласилась капитан. – Ты хоть немного успокоилась?
– Не знаю… кажется, да.
– Вовремя его император вызвал, – заметила она. – Ну да ладно, темной ночи, Риате.
– Темной ночи, капитан Верис, и… спасибо вам огромное.
Леди только улыбнулась, по-доброму так, и я пошла в свою комнату.
Правда, книгу читала до полуночи.
Утро… Легкое прикосновение к моим губам, аромат цветов и сладкий, едва уловимый запах каррисы…
Когда открываю глаза, в спальне уже никого нет, а на постели лежит букет ярко-алых кувшинок и корзинка со спелыми черными ягодами каррисы.
Долго сидела на постели, обняв колени, и смотрела то на цветы, то на ягоды. С одной стороны, где-то в глубине души мне было приятно, что лорд Тьер, несмотря ни на что, от меня не отказался, с другой… мое мнение вообще в расчет не принималось, видимо. И тот факт, что я вернула кольцо, для магистра ничего не значил.
«У тебя нет права отказаться от меня, Дэя», – и никак иначе.
Замерцал воздух, через мгновение материализовалась возрожденный дух смерти.
– Темных дней! – Дара весело улыбнулась: – Как спалось?
– Темных, – ответила я, – спалось… как и всегда.
Весело подмигнув, возрожденная кивнула на цветы и посоветовала:
– Посмотри внимательно.
Я потянулась к букету, подняла… Под цветами лежала маленькая коробочка… Уже предчувствуя, что там увижу, переложила цветы на колени, взяла упаковку, открыла… Кольцо из красного золота с черным бриллиантом мирно возлежало на золотой бархатной подушечке!
Заявление «у тебя нет права отказаться от меня, Дэя» продемонстрировано наглядно.
– Мне очень хотелось посмотреть на твое лицо, когда ты его увидишь, – весело сообщила Дара. – И да – оно того стоило!
Выражение лица у меня, наверное, действительно было примечательным.
– Я его не надену, Дара, – едва сдерживаясь, сказала я.
Дух смерти развела руками и почти пропела:
– А придется, Дэя… – И, глядя на мою недовольную физиономию, серьезным тоном добавила: – Поздно отказываться, Риате. Действительно поздно. Ты дала согласие, позволила надеть его на палец – все! Считай, что подписала договор на пожизненную принадлежность Тьеру. Если бы камень стал красным, белым или даже золотым – у тебя был бы шанс разорвать помолвку, а Тьер срубил бы под корень весь Ардамский заповедный лес, да и перебесился бы… может быть, хотя тоже вряд ли. Не в его характере отступать. Но бриллиант черный. Я тебе даже открою страшную тайну, за что Тьер меня не похвалит, и честно признаюсь – он стал черным еще в тот самый вечер, когда ты столь неосмотрительно согласилась выпить золотое эльфийское вино.
– Что? – изумленно переспросила я.
– Древняя магия эльфийского королевского двора. – Дара вновь руками развела, мол, она тут вообще ни при чем. – Дэя, вспомни, что сказал гоблин, в спальню которого вы грязную посуду бросали. И вообще, неужели тебя тогда не насторожила сама ситуация?
Насторожила? Ситуация?
Да меня все настораживало!
– Да-а, вот что бывает с маленькими невинными девушками, когда в них влюбляются опытные и властные мужчины. Вот если бы не согласилась стать его женой и кольцо не надела… Хотя, – Дара широко улыбнулась и слетела с моей кровати, – нет, у тебя в любом случае не было и шанса с того самого мгновения, как ты произнесла: «У меня сердце бьется раз в десять быстрее, когда Тьер на меня смотрит». До этого момента господин был уверен, что ты и не думаешь о нем, как о мужчине, но ваш разговор с Тимянной решил все – и магистр начал действовать.
Что?! Поверить не могу!
Но в то же время…
– Насколько я поняла, – у меня дыхания от возмущения не хватало, – действовать лорд-директор начал раньше! Вызвав меня в кабинет для весьма интересного предложения!
– Ага, – Дара усмехнулась, – только речь для данного разговора Тьер учил заранее. Он вообще искренне надеялся, что ты начнешь краснеть и смущаться в его присутствии и сама заведешь разговор на тему: «Могу ли я что-то для вас сделать?» А ты его прокляла! Да еще и нашла чем! Он и так едва сдерживался!
Я сидела и даже не знала, что на это ответить…
Потом вдруг вспомнила:
– А почему он вообще позволил себя проклясть?