– Ага.
– Да, интересная вещь. – Дроу у меня чашку и вовсе отнял. – Сейчас многие уже сообразили, что лучше не лезть, а поначалу до третьей попытки доходило, а там сломанные руки и ноги… разом.
– Ого!
– Да уж, серьезный мужик ваш Тьер, – вставил почтенный гном, – а главное, адепты не наглеют, драк не провоцируют, иной раз кажется, что директора они больше троллей пьяных боятся.
Я невольно улыбнулась. Лорд-директор суровый, это да, но благородный и справедливый. И страшный, тут не поспоришь… И красивый… И добрый, не оставил в беде ни вампиршу, ни гномов, ни дочку оборотня…
– Эй, партнер, – Юрао пальцами перед моим лицом пощелкал, – вернись в реальность, на облаках холодно.
А меня как осенило!
Помнится, я перед вступительными экзаменами в одну ночь услышала шаги, встала, а по коридору… да как раз Логер и шел. Только глаза были закрыты, и не откликался он. Я тогда профессора Тесме позвала, думала, что-то магическое, а магистр пальцами пощелкал – Логер проснулся! Тесме тогда объяснил, что это от нервного перенапряжения все.
Смотрю на гнома и вспоминаю его: «Страшно сказать, ведь двенадцать лет копил!»
– Мастер Тукка, – я чуть вперед подалась, – а не нервничали ли вы в последнее время? Может, переживали или боялись деньги потерять?
– Боялся, – охотно подтвердил он. – Как не бояться, чай, сватовство было на носу, все переживал, хватит ли денег. Мальчик мой себе невесту из знатных гномих присмотрел, да не удивительно – с детства дружили, я тогда сразу смекнул, вот и собирал, значится… Да тут еще и история с троллями, разгулявшимися в городе, и с этими трупами девушек…
Юрао переводил взгляд с меня на гнома, но не вмешивался, а я задала следующий вопрос:
– А вы не планировали деньги перепрятать?
Почтенный гном задумался, нахмурился, почесал затылок и задумчиво произнес:
– Да думал я об этом. В подполе у меня как раз кладка обвалилась, я все думал деньги туда перепрятать да заложить. Но раствор никак не мог найти нужный. Знаете, оно как – для подземелья хороший нужен, а его зимой не сделаешь, весну ждать надо…
– Так, – Юрао встал, – идемте, осмотрим ваш подвал. И прямо сейчас, а то снег все сильнее, а некоторым еще в академию возвращаться надо.
В лавке специй было сумрачно и прохладно, грустный молодой гном понуро сидел за прилавком, безразличный ко всем и всему.
– Любовь, – господин Тукка тяжело вздохнул. – Как про деньги выяснилось, так сынок хотел в солдаты идти, чтобы заработать, значит, насилу удержали. Любовь, значится. Идемте, господа частные следователи, тут у меня вход.
Мы пошли.
Вход в подвал оказался не особо удобный, и потому Юрао меня поддерживал и одновременно зачаровывал скрипящую и шатающуюся лесенку, чтобы та не сломалась. А когда мы спустились, выяснилось, что здесь вообще редко кто бывает, потому как пауки смотрели на нежданных гостей голодными красными глазами с многочисленных ими сотканных сетей, но не трогали нас.
– Зачарованные они, – объяснил господин Тукка. – Моя госпожа Тукка боится их страшно, вот и зачаровали. Пять золотых магу отдал.
Юрао покивал, щелкнул пальцами и зажег сразу три огонька. Один остался над нами, два других метнулись осматривать пол.
– Так, – дроу пригнулся, – вы здесь были или сильно пьяным, или…
– Спящим, – добавила я.
– Похоже на то. – Юрао вскинул голову, улыбнулся мне и выдал: – Радуешь ты меня, напарник. – И тут же вернулся к работе: – Так, вы прошли вот сюда, ага, здесь кирпичная кладка без раствора. Уберем несколько кирпичей…
– МОИ ДЕНЬГИ!!! – завопил почтенный гном, бросаясь к обнаруженному кладу. – Мои родненькие! Госпожа Тукка, сынок, нашлись они!
Когда мы удалялись от специй и пряностей, там, в полумраке и под прицелом красных глаз недовольных пауков, рыдала от радости, обнявшись, вся семья гномов.
А меня один вопрос интересовал:
– Так почему ты взял с него пять золотых, а не десять, как планировал? – Я просто никак понять не могла.
– Потому что он хороший отец, Дэй. – Юрао вышел вперед, придержал дверь, пропуская меня. – Ты пойми, многие папаши, увидев, что сынок на девчонку из семьи побогаче заглядывается, скажут: «Забудь, не для тебя она». А этот чувства у сына разглядел и начал копить деньги. Явно ночами не спал да работал втрое больше. А знаешь, почему он эти золотые в банк не понес?
– Почему? – Я подняла воротник и поежилась – вновь начиналась метель.
– Потому что отец гномихи перед сватовством, как и полагается, проверяет счета семьи жениха, и если жених не очень желателен для будущего тестя, тот завышает сумму выкупа вдвое, а то и втрое. Вот Тукка и прятал деньги, чтобы, когда ему сумму озвучат, у него было больше, чем предполагает отец невесты. У гномов специфические порядки.
Да уж, и сказать нечего, кроме одного:
– Холодает.
– Давай возьмем экипаж, нечего тебе мерзнуть, – предложил Юрао.
И вскинул руку вверх, а я вдруг услышала жалобное «мяу». В грохоте колес и копыт подъехавшего кентавра этот стон отчаяния маленького существа потерялся, но я все равно пошла туда, откуда вроде слышала голосок.
– Дэй! – окликнул дроу.
– Здесь котенок! – Я прошла дальше в темноту переулка. – Кажется, маленький совсем.
– Партнер, тебе еще уличных котов не хватало, – разозлился Юрао, но монетку вознице бросил, подтверждая заказ, и потопал за мной. – Я серьезно, Дэй, зачем тебе котенок?
– Мне не нужен. – Я остановилась, озираясь в поисках зверька. – Но он, кажется, совсем маленький, а сейчас зима и мороз крепчает… Пропадет ведь до утра.
– Угу. – Юрао подошел и стоял теперь за моей спиной. – На нее с минуты на минуту бросится чудище, которое еще усмирять надо, я про духа Золотого дракона, если ты сама уже забыла, а она по подворотням шляется. Дэй, может, мы еще и мышек спасем кровососущих?
– Посвети мне, – в ответ на его шутку попросила я.
Дроу зажег три огонька, и я увидела у стены маленького, грязного, облезлого и совсем худого котенка, который дрожал на морозе и испуганно жался к стене.
– У-у, несчастье. Слушай, я не злой, но, может, ему в другой жизни лучше будет? – произнес Юрао.
– А кто сказал, что есть другая жизнь? – Я стянула с шеи платок, подошла к котенку, осторожно закутала его и взяла на руки. – А вдруг жизнь всего одна, Юр? Мне ведь не сложно его спасти, да и еды в столовой академии достаточно, так зачем безразлично проходить мимо?
Маленький котеночек испуганно мяукал и царапался, а Юрао только и выдал:
– А что ты с ним будешь делать, когда возрожденный дух придет?
– Не выброшу точно. – Я почесала за маленьким ушком, котенок перестал царапаться. – Бедненький, думал, что я его обижу.
– Судя по его внешнему виду, обижали морду усатую часто. Ладно, поехали, тебе в академию пора, мне – на службу.
Пока ехали, я гладила котенка и успокаивала, но тот почему-то все время нервничал. А едва к воротам подъехали, и вовсе фыркать начал.
– Неспокойное у тебя несчастье.
– Счастье, – парировала я. – Будет Счастливчиком.
– Это потому что к тебе попал? – Юрао откровенно потешался надо мной.
– Это потому что я смогла его услышать, а представляешь, мимо бы прошли?
– Невелика потеря.
– Злой ты.
– Не-а, я расчетливый и на кота не рассчитывал. Да не обижайся ты!
Карета остановилась, дроу спрыгнул, помог спуститься мне и проводил до ворот, и вот там бедный малыш совсем взбесился. Начал шипеть, царапаться и лезть под пальто.
– Замерз, наверное, – пробормотала, тщетно пытаясь его успокоить.
И плевать, что грязный, я таки запустила его под пальто и прижала к груди. Котик успокоился мгновенно, и даже сквозь завывания метели послышалось его довольное урчание.
– Маленький, а уже сразу ясно, что мальчик, – усмехнулся Юрао и постучал в калитку.
Гоблин-привратник высунул длинный нос и протянул:
– Янка сама притопала, а Дэйку, значит, возим, да? И вот загадка…
– Давно хотел с госпожой Жловис пообщаться, – прервал его дроу туманным намеком.
Калитка мгновенно была распахнута, меня вежливо пропустили, а офицеру важно заявили:
– Да чего уж там, один разок-то и было, и то по пьяни, а вы, офицер Найтес, все никак не угомонитесь.
– А ты не обижай моих девочек и загадки поменьше загадывай. – И мне: – Партнер, завтра постарайся вырваться хоть к вечеру, Жловис прикроет, если что. Да, Жловис?
– Ну если по делу, так бы и сказали, – буркнул гоблин и калитку закрыл.
Внезапно послышался вой.
В следующее мгновение земля под нами вспыхнула красным светом, а воздух замерцал. Когда же дух смерти материализовался, я чуть не заорала – Дара была во всей своей красе! Волосы всклокочены, клыки в палец длиной, пасть ощерена, глаза алые, в руках два огненных меча…
И тишина!
Потом Дара выругалась, даже на пол сплюнула, хотя, естественно, плевать ей было нечем, стала опять прежней и привычной и недоуменно проговорила:
– А, это ты… Странно… Мне показалось… А, нет, ерунда. Чего так поздно?
– Расследования, дела… ик… – Отойти от жуткого видения было сложно.
– Жуть, – высказался Жловис и свалился на землю.
А я таки икать начала.
– Да это даже не боевой облик был! – возмутилась Дара. – Нашли чего пугаться!
Не знаю, не знаю, меня ноги едва держали.
– Жловис, сейчас зарядом быстро подниму, – рыкнула возрожденный дух смерти.
Гоблин поднялся на четвереньки и уполз в свою каморку.
Неудивительно, что Жловис Дару совсем не любит.
– А ты марш спать! – рявкнула она уже мне. А потом совсем другим тоном: – А что у нас с кольцом?
Опустив глаза и чувствуя, как алеют щеки, я заторопилась в общежитие, надеясь не говорить ничего этой… сводне. Увы, Дара умела летать вперед спиной и, двигаясь в шаге от меня, еще и мучить расспросами:
– Так что с кольцом? В твоей спальне его нет, значит, надела, да? Дэя, я с кем разговариваю? Опять молчишь?
– Надела я, надела! – Да, на ступенях уже не сдержалась.