То, что я вздрогнула всем телом, нельзя было не заметить, но, увидев такой взгляд, каждый бы задрожал.
– Не бойся. – Его глаза начали медленно возвращать прежнюю привычную форму. – Я просто смотрю.
– Не надо на меня так смотреть, – ответила я, думая о том, что эти змеино-волчьи глаза мне теперь и ночью сниться будут. – У меня сердце простое, человеческое, может и не выдержать.
– Ясно, – мягко, с извиняющимися нотками произнес он.
Когда я принялась переписывать информацию по «Кожной течи» для Янки, руки у меня дрожали. Внезапно большая, унизанная перстнями ладонь Дарга накрыла мою правую ладонь, и он прошептал:
– Я не хотел напугать, прости.
– Да все… хорошо. – Руку я осторожно забрала, не поднимая больше глаз на лорда.
И потому скорее ощутила, чем увидела, что он поднялся, обошел стол и сел рядом. Затем его ладонь плавно переместилась на спинку моего стула, пальцы коснулись волос. Я так и застыла. Темный лорд же медленно провел вдоль спины, по косе, и осторожно снял ремешок, удерживающий мои волосы.
– Послушайте! – Я подскочила с места, отошла подальше. – Вам не кажется, что это уже слишком?
На лице темного появилась странная улыбка, и он ответил:
– Нет. – После еще и потребовал: – Распусти волосы.
– Знаете что! – Я вновь подошла к столу, собрала листки, упаковала грифель, сложила все в тетрадь, закрыла ее и сообщила: – Темных дней вам!
И гордо направилась ко все еще приоткрытой двери.
Дверь захлопнулась перед моим носом. Ключ, находящийся в замке, трижды провернулся и… исчез. Проклятие острого поноса просто-таки жгло кончик языка, требуя его произнесения. Но я все еще держалась, потому как требовалось выяснить один момент.
Развернувшись, я подошла к столу, за которым продолжал сидеть с интересом ожидающий моей реакции на случившееся лорд, и сухо поинтересовалась:
– Вы понимаете, что поступать так с адепткой Академии Проклятий не слишком разумно?!
– Проклянешь? – весело поинтересовался он.
– Да еще как! – Я была возмущена происходящим. – Знаете, у меня в запасе достаточно внушительный арсенал!
В ответ – кривая улыбка и спокойный вопрос:
– Ты знаешь, кто я?
Молчу.
– И даже не догадываешься?
Продолжаю молчать.
– Перед тобой наследный принц империи, милая адептка, – милостиво просветили меня. – И было бы очень неразумно с твоей стороны применять какое бы то ни было проклятие в отношении меня.
Все еще молчу, думая о том, что, если бы знала вчера, добавила бы чего-нибудь потяжелее к горелому окороку.
Между тем его императорское высочество продолжил:
– Ты сейчас сядешь, допишешь свое задание… Мне нравится видеть это сосредоточенное выражение на твоей мордашке. Затем нас ждет чай и десерт, а после ты проведешь свои каникулы здесь. Со мной. Все поняла?
Молчать дальше было бы глупо, я и ответила:
– Нет!
Усмешка стала чуть шире, и я услышала спокойное:
– Мне не отказывают, очаровательная адептка, мне повинуются… всегда!
Ох как мне не нравилась вся эта ситуация, и вообще…
– Мне придется нарушить заведенный у вас порядок, – едва сдерживая злость, сказала я, – так как я помолвлена и потому имею полное право вам отказать!
Вопреки моим ожиданиям, наследник империи не перестал все так же усмехаться, причем насмехалось его величие явно надо мной.
И, потешаясь, Дарг произнес:
– Назови мне его имя. С удовольствием сделаю тебя вдовой еще до бракосочетания.
Интересно, а может? Да нет… А вдруг?! Он же будущий император…
Наверное, что-то изменилось в моем лице, потому что улыбаться принц перестал. Стремительно поднялся, подошел и сказал:
– Все, теперь можешь.
– Что могу? – в ужасе спросила я.
– Падать в обморок, теперь поймаю.
В абсолютном изумлении взираю на наследника империи. Он пояснил:
– Ты побелела вся.
И вдруг послышался грохот. Потом крик, звон металла… Шипение магии и звук взрыва… И еще, на сей раз ближе… Снова крики! Чей-то вопль: «Пускать не велено», мгновенно сменившийся хрипом…
В следующее мгновение запертая дверь была охвачена ревущим алым пламенем и практически сразу осыпалась черным пеплом. А в облаке искр и дыма показалась внушительная фигура лорда-директора… С почерневшим от ярости лицом, черными, вздувшимися вокруг глаз венами и гневным, едва ли не звериным оскалом…
Я бросилась к нему! И не от страха или радости, что меня спасли, я просто ужасно соскучилась, и даже причина его появления казалась несущественной – главное, что он здесь.
Риан подхватил, крепко обнял, и тихий полушепот-полустон в мои волосы: «Дэя».
Вот так и понимаешь, что все остальное совершенно не важно… для тебя, а для лорда Тьера еще как.
– Испугалась? Он тебя не обидел? Ты…
– Все хорошо. – Я прижалась щекой к его замшевой тунике, услышала, как мощно бьется сердце магистра Тьера и повторила: – Все совсем хорошо.
– Дэя, – Риан осторожно погладил по волосам, затем мягко отстранился, обошел меня.
Когда магистр вошел в покои наследного принца, первое, на что он посмотрел, – на стены. Резко выдохнул, увидев, что они задрапированы, потом произнес:
– Вам, – он с такой издевкой это «вам» сказал, – бесконечно повезло, что моя невеста не видела всю ту мазню, что является столь любимой частью декора ваших покоев!
Так как я стояла позади Риана, изумленно-удивленный взгляд, который метнул на меня Дарг, увидела. А все равно промолчала, не ради принца, просто не хотела, чтобы Риан переживал. И вообще меньше всего мне хотелось, чтобы у магистра из-за меня были какие-то неприятности. Торопливо забрав тетрадь, я подошла к лорду Тьеру и тихо сказала:
– Все хорошо, правда. Идем?
Но Риан стоял и не отрываясь смотрел на кронпринца, а на его лице вновь проступали черные вены. Обернувшись, я тоже посмотрела на Дарга и не сразу поняла, что вызвало ярость магистра, потом увидела – в руке наследника империи находился ремешок, прежде стягивавший мои волосы. И Дарг не собирался ни прятать его, ни скрывать факт своего грабежа от лорда Тьера.
– Милая вещица! – Кронпринц поднес ремешок к лицу, вдохнул запах. – И пахнет очаровательно. Оставлю себе… на память.
Взметнулось алое пламя!
Но прежде чем меня утянуло в переход, я увидела, как Риан бросился на кронпринца, даже не вынимая оружия, в то время как у того в руках вспыхнули пламенем оба клинка.
Когда я оказалась стоящей на мягком ковре в уже знакомой комнате, мне хотелось выть от отчаяния! От страха, от ужаса, оттого, что магистр может пострадать. Упала на пол тетрадь, сползла у стеклянной стены я, в ужасе вглядываясь на сверкающий в лучах зимнего солнца императорский дворец.
Я в отчаянии сжимала кулаки, чувствуя, как ногти ранят кожу, да и во рту давно вкус крови, потому что губу я прикусила, боясь, что сейчас действительно орать начну… И все, что я слышала, – это грохот собственного сердца… и стоны, прорывающиеся сквозь зубы. Вот так и понимаешь, что такое страх, самый ужасный и самый жуткий страх за родного человека.
Взметнулось пламя.
А я сидела все там же, у стеклянной стены, смотрела, как гаснут всполохи огня, и с замиранием сердца ждала… когда Риан будет виден весь… и только бы не пострадал!
– Дэя? – Риан шагнул из пламени, с удивлением посмотрел на меня.
Целый и невредимый магистр подошел ко мне, наступив на тетрадь и, судя по хрусту, сломав карандаш. Резко нагнулся, поднял… Остатки карандаша упали на пол.
– Прости, – тут же извинился лорд-директор, – не увидел… Прости, пожалуйста…
И все! Я сорвалась окончательно…
– Да гори этот карандаш синим пламенем! – заорала я. – И тетрадь! И Смертельные проклятия вместе с рефератом! Лучше бы я штудировала БЭП! Да лучше бы я не сдала автоматом и вообще вызубрила весь курс заново… О Бездна, какая я вообще дура, можно же было попросить Дару найти мне эту хрестоматию в общежитии и просто забрать у какого-нибудь адепта на несколько часов… Зачем я сунулась в эту императорскую библиотеку?! Я…
Риан мягко подошел, сел, осторожно обнял мое лицо ладонями и тихо спросил:
– Испугалась?
Я прекратила истерить в то же мгновение и прошептала:
– За тебя.
Лорд-директор нахмурился, потом задумался, затем посмотрел на дворец, на меня, оценил, где валялась тетрадь, и, кажется, все понял.
– Дэя, – меня сжали в объятиях, – Дэя, маленькая моя, нашла, о чем волноваться. Да если бы я знал… даже не стал бы в драку ввязываться. Дэя…
Я же, от души прокляв Смертельные проклятия и свою глупость, обняла могучую шею магистра и пыталась успокоиться и понять, что вот он, целый и живой, и все хорошо…
Просто у меня в прошлом другая картинка перед глазами была, когда мама у окна выла от отчаяния и не слышала ни наших просьб, ни слов тети. А она плакала, сходя с ума от тревоги и ужаса, потому что вечером отец ушел на охоту… а спустя примерно час магически усиленный голос над деревней объявил о том, что близ Загреба был замечен загрызень. Ради собственной безопасности всем жителям приказали не покидать дома. Вот так в наш дом пришла беда… Офицеры Ночной стражи принесли отца в полночь. Младшие уже спали, тетя ушла, у нее дом рядом, и с мамой, которая так и не смогла успокоиться и уже только всхлипывала, была лишь я…
Когда принесли отца, его ноги представляли собой неровные куски истерзанного мяса… Лицо, грудь, плечи – все было покрыто рваными глубокими царапинами, но именно ноги тварь действительно ела. При виде искалеченного папы мама потеряла сознание… Говорить, куда его нести, перевязывать раны пришлось мне.
В той схватке со зверем Ночные стражи потеряли собственного лекаря и не смогли помочь отцу – они и так вытащили его из лап загрызня и остановили кровотечение, сохранив жизнь. Они сделали все, что могли в той ситуации, но отцу нужен был маг. Очень сильный маг и, соответственно, очень дорогой. У нас таких денег не было, но был лорд земли, к нему я и побежала на рассвете. И, вопреки расхожему мнению, что лорд Градак злой и безразличный к бедам своих крестьян, он принял меня, успокоил и пообещал помочь. Глупая, наивная, я поверила каждому слову. Раздавленная горем и отчаянием мама поверила тоже, моя добрая мать не могла даже подумать, что именно подписывает практически не глядя. А лорд Градак, он ведь очень умно поступил, приехав сразу с магом, и мама… мама была поставлена в ситуацию, когда от спасения отца ее отделяла только подпись. Она и подписала, не сумев прочитать, да и как она могла – мама плакала непрерывно, просто не в силах успокоиться.