— Ой, прямо и не знаю, Джо. А что, если натянем платья из лайкры, черные чулки сеточкой, высоченные шпильки — и отправимся фланировать по улицам Хьюстона? Может, что и подберем.
— Не нахожу ничего смешного. — Джо побагровел.
— Да я уж привыкла, — иронически подняла она брови. — Вы ни в чем не находите ничего смешного. А теперь, если позволите, я пойду.
Саванна была уже на полпути, когда Джо догнал ее. Не глядя на него, она поднималась по лестнице.
— Мне бы не хотелось, чтобы вы с Меган уходили из отеля.
— Конечно! — подхватила она возмущенно. — Почему бы нам не послоняться взад-вперед по номеру!
Он примирительно хмыкнул — кажется, расстроился.
— Раздражительность вам как будто несвойственна, Саванна. А впрочем, может, как раз и свойственна, я ведь совсем вас не знаю.
— Да, не знаете. — Она с трудом переводила дыхание. — Но уже могли бы инстинктивно почувствовать, что я вполне способна позаботиться как надо о вашей дочери. А главное — не научу ее ничему плохому.
— Я… да я и не думал о вас плохо и не думаю! Просто учтите — вам не стоит выходить вдвоем из отеля. По крайней мере без меня. Это небезопасно, и я не хочу, чтобы с одной из вас что-то случилось.
— Учту, — обернулась она. — Далеко мы не уйдем.
Джо молчал, пока они не оказались на лестничной площадке восьмого этажа. Здесь он обернулся и положил ей руку на плечо.
Она взглянула на него вопросительно — и страшно удивилась, увидев, как смягчилось его лицо.
— Я только хотел поблагодарить вас за помощь в проведении встречи. Вы произвели прекрасное впечатление на Леонарда.
Это первый случай, что он оценил ее усилия. Саванна, вовсе не злопамятная, почувствовала, что обида, нанесенная им раньше, улетучилась столь же легко, как и появилась.
— Это моя работа, Джо. — Смеясь, она похлопала его по груди. — Что же касается вас, мистер Маккенн, — она шутила теперь не опасаясь, — вам бы иногда подниматься из-за стола и делать какую-нибудь гимнастику. Что-то вы тяжело дышите.
Отрицать бессмысленно — дыхание у него и правда учащенное, но причиной она сама, а не ступени семи этажей. Он всего лишь шел за ней и смотрел, как покачиваются ее бедра…
Меган пришла в восторг от идеи Саванны — спуститься в гимнастический зал отеля. После упражнений с гантелями, на бегущей дорожке, еще на всяких тренажерах они, облачившись в купальные костюмы, нырнули в теплый бассейн. Когда кожа стала покрываться мурашками и Саванна почувствовала, что силы вернулись к ней, они оделись и направились в вестибюль: где тут салон красоты?
Ожидая приглашения в розовых плюшевых креслах, они блаженствовали с журналами в руках. Меган сжала руку Саванны.
— Правда здорово, что мы здесь? Я так рада, что ты поехала. Сейчас, когда мамы нет, я одна не могу так… ну, например, в бассейн пойти, привести себя в порядок в салоне…
Сердце Саванны растаяло — наконец-то счастливые искорки в глазах Меган. Возможно, в смысле всяких финансовых проблем девочке и было хорошо — можно купить любую вещь. Но разве все дело в этом? Человеку нужно больше — чувствовать, что его любят, он кому-то нужен, есть с кем провести досуг…
— И мне приятно, Меган, что ты получила удовольствие.
— Никогда еще не делала маникюр в салоне! — призналась девочка смущенно. — Как ты думаешь, папа не будет против?
— А если и будет, — ободряюще улыбаясь, успокоила ее Саванна, — приведу его сюда и заставлю тоже сделать маникюр.
— Вот это зрелище! — расхохоталась Меган. И вдруг лицо ее стало серьезным. — Тебе нравится мой папа?
— Да, в основном — да. Но иной раз… — Саванна пожала плечами, — иной раз он мне очень даже не нравится.
— Знаю-знаю, что ты имеешь в виду. И мне тоже — когда читает длинные нотации, — помрачнела Меган. — А еще когда он тебе не нравится?
— Когда ведет себя как босс, — без колебаний ответила Саванна.
— Но, Саванна, — скорчила комическую мину девочка, — он ведь и есть твой босс!
«А ведь Меган права! — мысленно одернула себя девушка. — Джо — мой босс. Лучше бы мне никогда не забывать об этом!»
Поздним вечером Саванна сидела на балконе ресторана, созерцая огни Хьюстона на фоне синего ночного неба. Конечно, ей давно пора идти к себе в номер, но спать совсем не хочется, бесполезно и пытаться уснуть. Лучше она еще посидит. Телевизор смотреть? Нет, уже пыталась. Вообще никогда не была любительницей, а сегодня по единственной программе, которую удалось найти, — полицейские фильмы или скверные боевики, с плохой игрой. Вот бейсбол — другое дело, он в ее вкусе, но, пока она пробегала каналы, в игре наступила уже седьмая подача и счет такой разгромный, что неинтересно. Тогда-то она и пришла сюда и заказала целый кофейник. Хочешь утром хорошо соображать — надо быть бодрой, а поспать как следует не удастся.
— Что это вы здесь делаете?
Голос Джо… От неожиданности она вздрогнула — кофе вылился из чашечки, поднесенной ко рту, на белоснежную льняную скатерть.
— Фу, дьявольщина! — бормотала Саванна, промокая платочком горячую жидкость на руке.
Джо мгновенно сел на металлический стул рядом с ней и взял ее за руку.
— Вы обожглись? Больно?
— Нет, ничего, все в порядке, — пыталась она уверить, растерянная. Быстро выдернула свои пальцы из его руки и снова наполнила чашку. — Налить вам тоже?
Он подвинул к ней пустую чашку.
— А я думал, вы и Меган уже давно спите.
— Вы почти правильно думали. Меган быстро уснула. А я пока еще не хочу спать. — И подняла на него глаза. — А вы… почему сюда пришли?
— Сегодня был длинный день. — Он пожал плечами, глядя на потемневший горизонт. — Хотел что-нибудь выпить, немного проветриться перед сном.
— Тогда вам лучше выпить что-нибудь другое, а не кофе.
Он осторожно, маленькими глотками потягивал горячую жидкость.
— Ничего, кофе мне не помешает уснуть.
«Ей-то наверняка помешает…» Он не мог оторваться от ее лица — черты его казались мягче на фоне вечерних сумерек, оживленных дрожащими, переливающимися цветными огнями. Платье на ней — то, что надела к ужину, — светло-голубое, тонкое, почти прозрачное, с большим белым воротником. Очень милое, такое скромное — хоть в первых рядах церкви в нем сиди. Только линия ворота опускается низко к нежной груди, а стройная талия туго перехвачена поясом. Нет, пожалуй, оно не для церкви: слишком кокетливо, сексуально — в общем, чертовски соблазнительно, надо признать.
— Вы были так молчаливы за ужином, Джо. Что-нибудь случилось? Леонард не передумал?
— Нет, все остается в силе. — Джо уставился в чашку с кофе. — Короче говоря, дело пошло.
— Это хорошо.
— Да-да.
Как равнодушно он это произнес… Она невольно взглянула ему в лицо, и сердце ее сжалось: какое-то оно тусклое, ничего не выражает — ни радости, ни гнева, как будто он под наркозом и потерял всякую способность чувствовать.
— Не понимаю я вас, Джо. Сегодня после встречи вы казались… — Не зная, как ему объяснить, она остановилась, подумала. — Похоже, вас вовсе не радует, что все удалось, не делает счастливее.
— Что вы все о счастье да о счастье! — нахмурился Джо. — Работа никогда и не приносила мне какого-то там счастья. Ничего общего с ним не имеет.
— Вы… всегда так себя обманываете, Джо? — мягко улыбнулась Саванна.
— А вы всегда и со всеми пытаетесь заниматься психоанализом? — осведомился Джо саркастически.
— Только когда считаю, что это кому-то необходимо, — храбро объяснила она, пытаясь игнорировать его резкость.
— Ну, мне-то — нет. Подписал сегодня контракт на бурение двух новых скважин на газ. Ну и что? Хохотать и кричать «аллилуйя!»?
— А почему бы и нет? Открытые эмоции полезны. Вы все же не айсберг, способны радоваться, я знаю.
«Да будь я айсбергом — давно превратился бы… в огромную лужу воды, — думал Джо с досадой. — Стоит мне взглянуть на нее — тут же перегреваюсь».
— Не такой я человек, Саванна, чтобы чуть что смеяться и кричать «аллилуйя!». Никогда не был — и не стану.
— А какая причина, Джо?
С мрачным видом он встал и подошел к металлической балюстраде балкона.
— Нет у меня времени на такие глупости. Чему, собственно, радоваться? Что мне едва удалось прикрыть брешь в финансовых делах фирмы? Господи, да мне просто стыдно радоваться! А когда подумаю, что стало бы с моим отцом, если б он увидел свою компанию сегодня…
«Мне… стыдно радоваться!» Никогда ей не приходилось слышать ничего более печального. Она тоже поднялась и оказалась рядом с ним.
— Вы… неправильно ко всему этому относитесь, Джо. Нельзя заниматься самобичеванием, нечего считать себя виноватым во всех проблемах компании!
— А кого же считать виноватым, Саванна? — с горечью откликнулся он.
Саванна нежно положила руку на его ладонь, ухватившуюся за черные перила.
— Вы будто забыли, Джо, что вы живой человек, как все, из плоти и крови. Никто из нас не совершенен. Посмотрите на историю своей семьи трезво. Отец ваш не супермен, просто ему повезло: он занялся бизнесом, когда еще держались приличные цены на нефть и газ. А в наше время и у него возникли бы те же трудности, что и у вас.
— На этот счет — сомневаюсь. Джозеф Маккенн не любил много говорить — он из тех, кто действовал, созидал.
Сама того не сознавая, Саванна крепче стиснула его руку, охваченная горячим искренним чувством: как облегчить, снять эту боль, тяжесть ответственности, что несет он изо дня в день? Ведь это мучает его!
— Вы тоже созидаете, Джо! Тоже делаете свое дело! А неудачи, ошибки — у кого их нет.
Он все смотрел на огни города и только теперь словно увидел ее рядом: она ему улыбается. Он и ожидал ее улыбки, надеялся поймать сердечность, радость в ее глазах.
— Вы так убеждены. С чего бы? — Мрачность не оставляла его. — Вы меня слишком мало знаете, чтоб делать такие заключения.
— А сколько надо времени, чтобы узнать человека? День, несколько недель, месяцев? — Она отвернулась, запрокинула голову и, опершись спиной о балюстраду, словно искала ответа в ночном небе. — Мои родители прожили вместе почти двадцать лет, но, по-моему, так и не узнали по-настоящему друг друга.