Но пока вроде никто за наши северные тапки покушаться не собирался, а вот остаться без этих тапок где-нибудь на юге было не просто, а очень просто. Вот взять, к примеру, хотя бы один Батум… Все, что я раньше про Батум знал, заключалось в том, что это город в Грузии, на побережье. И что вроде бы там Сталин начал свою революционную деятельность. Став канцлером, узнал чуть побольше: да, начинал. На заводе как раз Манташьянца, ну и завод Ротшильда краем зацепил. У армянина в городе был завод по производству тары – ящиков и жестяных банок, а у Ротшильдов – нефтяной, гнавший керосин для заграницы. Да и Манташьянц банки не просто так делал, а для вывозимого керосина как раз, так что мой указ о пошлинах на нефть и нефтепродукты… в общем, заводы закроют. А народ там горячий, два года назад солдат камнями закидали и получили в ответ пятнадцать трупов – когда солдаты отстреливаться начали. Но тогда всего-то триста с чем-то человек у Ротшильда уволили, так что если уволят всех, то мало не покажется никому.
Не покажется, если просто на все это свысока посматривать и поплевывать. Поэтому еще до указа в Батум поехал Васильев с группой обучавшихся у него "юных техников" и приступил к строительству всякого разного. Для начала – жилых домов для рабочих, заводика нового… судостроительного, чтобы на Черном море суда каботажного плавания строить. Потом посмотрим, что там еще можно будет поставить, но это – потом. Потому что большую часть уволенных рабочих пришлось (или удалось – с какой стороны посмотреть) пристроить на совсем другую работу.
Вот что меня больше всего поражало все эти годы начала века, так это отсутствие в России топлива. Да, мне "раньше" уголь аж из Австралии возить пришлось, чтобы хоть как-то перебиться: если и были свои месторождения, то с них уголь разве что на арбах возить пришлось бы. И дом кирпичный выстроить было несложно, а много домов – уже фигу: чтобы нажечь много кирпича, нужно много топлива. Угля, газа, даже мазут в принципе годился бы – а нету.
Я даже подсчитал, что деревянные дома в России строить оказывалось энергетически невыгодно: из бревен, потребных для строительства одного дома, можно нажечь угля, достаточного для обжига кирпичей из которых можно три таких же дома выстроить – да и цемента на эти три дома сделать. Но это конечно если есть печи кирпичные и цементные, да…
Но в Грузии и Армении, причем довольно близко от уже существующих дорог железных, был вовсе не кирпич, а туф – вполне годный для строительства. В Грузии нашлось пара мест с хорошим, хотя и темно-серым туфом, а про армянский розовый разве что глухой не слышал. И если его там напилить, то оказывается дома из него даже в Батуме будут вдвое дешевле кирпичных. В смысле, сами коробки, без отделки конечно. А пилится туф легко, но чтобы его было на стройках много, нужно чтобы его много народу пилило – вот большую часть уволенных на пилку камня и отправили. Там в принципе все не очень далеко, так что работа по две недели в карьере и неделю дома народу понравилась. Если цистерны с нефтью больше из Баку в Батум возить не нужно, то можно возить из Тифлиса в Батум камень. И в другой конец этой же дороги, в Баку – тоже, а если уже в Баку туфовые блоки погрузить на баржи, то туф дешевле кирпича окажется не только в Астрахани или Царицыне, но и в Москве – хотя на Москву у меня были совсем другие планы, да и избытка барж не наблюдалось.
Вообще-то планов у меня было такое громадьё, что буквально времени поесть нормально не было: через день после приезда в городок провел совещание с несколькими губернаторами по поводу перспектив развития. Дмитрия Гавриловича Арсеньева удалось упросить снова возглавить Пермскую губернию и там все казалось простым, а новому астраханскому губернатору Громбчевскому пришлось долго объяснять, что, собственно, от губернаторов нынче требуется. В принципе Бронислав Людвигович руководителем был неплохим, но уж слишком генерал-майором, а народ – это совсем не солдаты, которым можно приказать и они все сами сделают. С другой стороны, если ему верно задачу поставить, он ее выполнит – вот только кто бы меня научил задачи ставить исключительно верно? Хорошо, что Арсеньев дал кучу полезных советов…
Но и Громбчевский сильно помог в части "формирования новой элиты": при обсуждении какого-то вопроса он порекомендовал своего старого приятеля генерала Вогака на должность начальника службы внешней разведки КГБ. Не то чтобы прямо так и рекомендовал, но довольно подробно рассказал, чем Константин Ипполитович занимался и каких успехов добился – ну а уж запросить личное дело и подробно его изучить канцлеру несложно. Вот только опять время все это отнимает немало, да и мозги все время в напряжении – и кое-что я просто выпустил из виду.
Так что когда спустя неделю я встретил на улице Байру – внучку Байгала, то очень удивился. В прошлой жизни я им много задолжал, так что в этой нашел и уговорил отдать Байру учиться. Понятно, что отправил ее в первую школу – но затем, когда потребовался человек, которому можно очень сильно довериться, да еще с определенными навыками человек – попросил ее с двумя подругами присмотреть за одной интересной личностью. Точнее, поберечь эту личность, не привлекая излишнего внимания…
– Байра, а почему ты здесь? – спросил я и только потом вспомнил.
– Ну вы же просили привезти этого господина сюда… Он уже две недели в городке, даже чуть больше.
– Вот за что я вас всех так люблю, так это за точное исполнение сказанного. Сказал привезти – привезла, не сказал доложить – не доложила. Извини, это я пошутил… Ладно, приведи его ко мне.
– Когда?
– Да через час и приведи, я как раз домой вернусь.
И через час молодой и очень ссыльный революционер Иосиф Джугашвили сидел передо мной в кабинете. Я уже успел внимательно прочитать его "дело", и у меня возникло очень много вопросов к "будущему руководителю СССР", который пока успел отметиться лишь в Батуми:
– Иосиф Виссарионович, я немного ознакомился с вашим делом, и, думаю, цели ваши понимаю. Но вот средства… скажите, зачем вы подняли рабочих на демонстрацию?
– Их права были нарушены, а каждый человек может и должен за них бороться.
– Ну, допустим… вы, я знаю, шли в первых рядах этих демонстрантов. Ладно, по молодости вы не сообразили, что если швырять камни в солдат, то те скорее всего в ответ стрелять начнут. А так как психологию люмпенизированной толпы вы не изучали, то и догадаться, что камни полетят обязательно, вы не могли. Ровно как и того, что солдаты обязательно начнут в толпу стрелять. Не для того, чтобы именно рабочих поубивать, а чтобы самим не оказаться убитыми. Но руководили-то толпой люмпенов вы! Руководили, не учтя, что и толпа для подобных действий негодная, и лозунги, под которыми вы ее вели, деструктивные.
– Какие, извините?
– Деструк… в смысле, они никаких проблем не решают, зато порождают проблемы куда как более серьезные. Они, собственно, их и породили. Это – ваш просчет, и на вашей совести пятнадцать погубленных жизней… но важно не это. На моей – признаюсь откровенно – за сотню тысяч уже будет, хотя и японцев, которые сами виноваты. И не японцев, кстати, тоже немало. Но я-то с совестью своей в ладах, потому что защищал страну. А вы? Какую пользу получили рабочие от ваших жертв? За что вы их – да, того совершенно не желая – повели на смерть?
– За лучшую жизнь…
– Так, понятно… за большую зарплату. Но каков смысл тех ваших требований?
– А большая зарплата не улучшит жизнь рабочих?
– Угу, Маркса начитались… хотя откуда? Наслушались пересказов бредней о светлом будущем… Ладно, в двух словах пока поясню. Если рабочие просто будут получать больше денег, лучше они жить не станут. Скажите, в Батуми торговцы выкидывали в море непроданные продукты?
– А… а зачем?
– В Америке выкидывали, чтобы цены не упали. Но в Батуми – точно нет. Потому что ВСЕ продукты рабочие ПОКУПАЛИ. На все полученные деньги. Если у них денег станет больше, продуктов от этого не станет больше, а они просто станут дороже. Причем – смею вас заверить – они станут дороже настолько, что рабочие станут жить еще хуже. Вы просто пока не понимаете, как работает экономика.
– Но Маркс писал…
– Маркса Людвиг Фейербах выгнал из своих учеников за непонимание материализма. И Маркс писал свои книжонки по заказу и за плату, получаемую от Ротшильдов.
– Неправда, ему на жизнь давал Энгельс!
– А Энгельс откуда брал деньги? Подумайте сами, как немецкий журналист, получающий гонорары за статейки в малоизвестной американской газетке, мог заработать достаточно, чтобы купить в Англии три дома, причем в самых дорогих районах?
– Энгельс сам был промышленником…
– Ошибаетесь: промышленником, причем успешным, был Фридрих Энгельс, но не журналист, а отец этого журналиста. И он сыну после шестнадцатилетия не давал ни пфеннига. Дома, женщин, того же Маркса Энгельс покупал на деньги, полученные от американских банкиров из клана Ротшильдов. За то, что своим так называемым коммунизмом он – вместе с Марксом, конечно – подрывал и разрушал идеологию социализма. Видите ли, шестьдесят лет назад в Парагвае уже было социалистическое государство, и его опыт показал, что распространись социализм дальше – и от могущества банкиров останется один пшик. Парагвай был уничтожен, причем вместе со всем населением! Но нужно было уничтожить и его идеологические основы, чем эта сладкая парочка и занялась за мелкие подачки. Вам учиться надо, учиться не этой белиберде, а социализму. Вот, возьмите, почитайте – я протянул Иосифу Джугашвили только что напечатанную книжку, которую я написал как учебник для моих школ. – Вы человек несомненно умный, в основах, думаю, разберетесь. А через неделю поговорим еще…
Последнюю фразу я произнес, глядя на входящую в кабинет жену. Камилла посмотрела на сидящего передо мной человека, потом на меня:
– Молодой человек, вы особо не расстраивайтесь, Саша ругается только с теми, кого уважает. И… я вас раньше вроде не встречала…
– Иосиф Джугашвили.