«Vorrei un francobollo per l'lrlanda»,[87] — громко прокричала вся группа, и Синьора тепло улыбнулась своим ученикам.
Она без всяких неприятных приключений довезла их до Рима, в отеле подтвердили, что номера забронированы, значит, здесь тоже не ожидается никаких сюрпризов, и все участники группы пребывают в прекрасном расположении духа. Волнения позади. Теперь можно расслабиться, и она вновь сможет наслаждаться красками и звуками прекрасной Италии. Ей даже дышать стало легче.
«Albergo Francobollo» был далеко не самым роскошным, но чрезвычайно гостеприимным отелем. Его владельцы — синьор и синьора Буона Сера[88] — были приветливы и не переставали восхищаться тем, как хорошо их гости владеют итальянским языком.
— Bene, bene benissimo! — то и дело восклицали они, бегая вверх и вниз по лестницам от комнаты к комнате.
— А как нам с ними здороваться: «Добрый вечер, мистер Добрый Вечер»? — спросила Фиона у Барри.
— А ты вспомни, какие в Ирландии встречаются имена. Например, Рэмсботтом. А у нас в супермаркете есть постоянный клиент, которого зовут мистер О'Луни.[89]
— Да, но у нас нет людей, которых звали бы миссис Доброеутро или мистер Добрыйвечер! — не сдавалась Фиона.
— Зато в Ирландии есть местечко под названием Иффин. Люди постоянно говорят о футбольной команде Иффина, о хоре Иффина, который будет петь во время одиннадцатичасовой мессы, и так далее… Как, по-твоему, это звучит для постороннего уха, а?[90] — воинственно спросил Барри.
— Я люблю тебя, Барри, — неожиданно сказала Фиона. Они уже находились в своем номере, и миссис Добрый Вечер услышала только эту фразу.
— Ага, любовь! Очень, очень хорошо! — пробормотала она себе под нос и побежала устраивать остальных постояльцев.
Конни аккуратно повесила свою одежду в левый угол маленького платяного шкафа. Из окон виднелись крыши высоких домов, выстроившихся вдоль узеньких улочек, что вели к площади Чинквеченто. Конни умылась над маленькой раковиной, установленной прямо в комнате. Она уже не помнила, когда в последний раз останавливалась в гостиничном номере без ванной комнаты. Но никогда она не путешествовала с таким легким сердцем. Конни вовсе не чувствовала какого-либо превосходства перед этими людьми лишь потому, что у нее больше денег, не испытывала ни малейшего желания взять в аренду автомобиль, хотя могла бы сделать это в любую минуту, или, отделившись от своей группы, поужинать в ресторане пятизвездочной гостиницы. Наоборот, Конни горела желанием принять участие в осуществлении всех планов, которые с такой заботой составили для них Синьора и Эйдан Данн.
Как и любой другой участник вечерних курсов, Конни чувствовала, что отношения между двумя этими людьми куда глубже, нежели просто профессиональные. Наверное, именно поэтому никого не удивило то, что жена Эйдана не поехала вместе с ними.
— Signor Dunne, telefono,[91] — позвала из коридора синьора Буона Сера.
Эйдан в этот момент пытался внушить Лэдди, что тому не стоит немедленно приниматься за чистку медных дверных ручек, и что, возможно, это лучше сделать хотя бы через несколько дней.
Услышав голос хозяйки отеля, Лэдди оживился.
— Наверное, звонит кто-нибудь из ваших итальянских друзей? — спросил он.
— Нет, Лоренцо, у меня нет друзей в Италии.
— Но вы же бывали здесь раньше!
— Четверть века назад, так что меня в Италии никто не помнит.
— А у меня здесь есть друзья! — с гордостью сообщил Лэдди. — И у Бартоломео тоже — итальянцы, с которыми он подружился во время Чемпионата мира.
— Это великолепно! — сказал Эйдан. — А теперь я, пожалуй, пойду и выясню, кому я мог тут понадобиться.
— Папа! — послышался голос в трубке.
— Бриджит? У вас там все в порядке?
— Конечно! А вы, значит, уже на месте?
— Как видишь. Все до единого. Вечер просто изумительный. Мы собираемся прогуляться до пьяцца Навона и немного выпить.
— Здорово! Я уверена, вы там отлично проведете время.
— Да, Бриджит, а что случилось?
— Может, все это глупости, папа, но ко мне в агентство уже дважды приходила какая-то очень странная женщина и пыталась выяснить, в каком отеле в Риме вы остановились. Возможно, тут и нет ничего такого, но мне это почему-то не понравилось. По-моему, она чокнутая.
— Она не сказала, зачем ей это нужно?
— Нет, она заявила, что хочет получить ответ на элементарный вопрос: в каком отеле вы собираетесь жить, а если я не смогу на него ответить, ей придется разговаривать с моим боссом.
— И как же ты поступила?
— Мне показалось, что она только что сбежала из дурдома, поэтому я не стала отвечать. Сказала, что вместе с группой поехал мой папа, и что если ей нужно передать кому-то какое-нибудь послание, я могу это сделать через тебя.
— Ну, вот и правильно, и дело с концом.
— А вот и нет! Она отправилась к моему боссу и сказала, что ей нужно срочно связаться с мистером Данном, который уехал с группой из Маунтенвью, босс сообщил ей название вашей гостиницы, а мне устроил взбучку.
— Если она знает мое имя, значит, знает и меня?
— Нет, она просто прочитала мою фамилию на значке. Послушай, я хотела сказать…
— Что ты хотела сказать, Бриджит?
— Будь осторожен.
— Спасибо тебе, моя дорогая, дорогая Бриджит, — от всего сердца проговорил Эйдан Данн и тут же подумал: как давно он так ее не называл!
Путешественники вышли на улицу, чтобы прогуляться по Риму. Стоял теплый вечер. Они прошли мимо церкви Санта Мария Маджоре, но не остановились и не зашли внутрь.
— Сегодня у нас вечер отдыха, — сказала Синьора. — Мы пойдем на одну из самых прекрасных площадей мира и выпьем вина. Завтра мы будем осматривать памятники культуры и религии. Это — для тех, кто захочет. А кому интереснее сидеть в тени и пить кофе, так это тоже не возбраняется.
Синьора хотела, чтобы ее подопечные поняли: их никто не собирается гонять наподобие бессловесного стада, но в устремленных на нее глазах не читалось и тени подобных чувств. В них горел лишь неподдельный интерес ко всему, что им предстоит увидеть и узнать, начиная с завтрашнего дня.
— Как, по-вашему, что мы с вами сможем сказать, когда увидим пьяцца Навона — изумительно красивую, с фонтанами и статуями? — спросила Синьора, оглядываясь вокруг, и тут же раздался хор голосов:
— In questa piazza ci sono multi belli edicifi![92]
— Benissimo, — сказала Синьора. — Avanti,[93] идем и посмотрим на них.
Все сорок два человека мирно расположились за столиками и смотрели, как на Рим опускается ночь. Синьора и Эйдан сидели рядом.
— Вам звонили по телефону, — заговорила она. — Что, какие-нибудь проблемы?
— Нет, это была Бриджит. Она интересовалась, понравилась ли нам гостиница. Я сказал — вполне.
— Что бы мы без нее делали! Она очень болела за вас и всей душой желала вам успеха. Всем нам.
— Надеюсь, так и будет.
Маленькими глотками они пили горячий кофе. Кто-то из путешественников потягивал граппу,[94] другие остановили свой выбор на пиве. Синьора предупредила их, что цены здесь высокие, поскольку рассчитаны на туристов, и посоветовала ограничиться только одним напитком — для настроения. Ведь нужно оставить хоть какие-то деньги для поездки во Флоренцию и Сиену. Когда она произносила названия этих городов, ее ученики переглядывались и улыбались, словно не веря своим ушам. Свершилось! Они — в Италии, и viaggio началось. Это уже не просто обучающие игры в аудитории по вторникам и четвергам.
— Да, у нас все получится, Эйдан! — проговорила Синьора.
— Бриджит сказала еще кое-что. Я поначалу не хотел тебя тревожить, рассказывая об этом, но она сообщила, что в агентство заявилась какая-то полоумная женщина и требовала сказать ей, в каком отеле мы остановились. Бриджит опасается, что она способна причинить нам какие-нибудь неприятности.
Синьора лишь передернула плечами.
— Нас здесь много, мы сумеем за себя постоять, что бы ни произошло. Ты со мной согласен?
Учащиеся вечерних курсов тем временем фотографировали друг друга на фоне знаменитого фонтана Четырех Рек. Эйдан взял руки Синьоры в свои ладони.
— Мы справимся, — сказал он. Синьора улыбнулась ему.
Люди помоложе тоже улыбнулись бы, знай они, как много значит для этих двоих сидеть, держась за руки, и смотреть, как в черном небе над пьяцца Навона появляются мерцающие звезды.
— Приходила ваша подруга, синьор Данн, — сообщила синьора Буона Сера.
— Моя подруга?
— Да, леди из Ирландии. Она хотела узнать, здесь ли остановились вы и вся группа.
— Она сказала, как ее зовут? — спросил Эйдан.
— Нет, ее интересовало только одно: все ли приехавшие из Ирландии живут в нашей гостинице. Я сообщила, что завтра утром вы отправляетесь в автобусный тур по городу. Я ничего не напутала?
— Нет, все правильно. Скажите, она не выглядела… э-э-э… странной?
— Странной, синьор Данн? Не совсем вас понимаю.
— Pazza, — пояснил Эйдан.
— О нет! Нет, она нисколько не pazza. — Синьора Буона Сера, казалось, была оскорблена одним только предположением, что в гостиницу «Francobollo» может заявиться какая-то сумасшедшая женщина.
— Ну что ж, ладно, спасибо.
Обзорный тур по городу предназначался для того, чтобы они ощутили вкус повседневной жизни Рима, а потом, как сказала Синьора, можно приступать к осмотру достопримечательностей. Что касается Ватикана, то тратить несколько часов на экскурсию по этому городу-государству пожелали далеко не все.
Синьора предложила ученикам запастись бутербродами с сыром, который им подавали на завтрак, чтобы заморить червячка в течение дня. А вечером, сказала она, состоится ужин в ресторане — где-нибудь неподалеку, чтобы можно было добраться до отеля пешком. Она подчеркнула, что те, кто не хочет, могут, разумеется, не идти в ресторан, но при этом не сомневалась, что пойдут все до единого.